Последние всплески
Шрифт:
Там за дверями синевы мерцающей,
Молочного дрожания лучей,
Я расплываюсь, то громадой тающей,
То точкой в средоточии грудей,
Там мысли вихрем в голове проносятся,
Обрывки фраз роняя на ходу,
И образов плывёт чересполосица,
Как облаков видения в пруду.
И фраза вдруг, словно извне звучащая,
Я тут же, резко, прикрываю дверь…
Какая из двух жизней настоящая?!
–
Бессонница, оставь меня теперь.
Возможно просто с нами мозг играется,
Ведь
А может вправду дверь приоткрывается,
Вот только знать бы: кто(!) за ней стоит.
В переплетеньях тонких нитей,
За тенью призрачных событий,
Жизнь создаёт себя саму,
Подобьем сети, иль грибницы,
Чтоб с новой силой воплотиться,
Представив тел плодовых тьму.
Словно грибы их, созерцаем.
Нам кажется, что мы их знаем.
Но, также как и сеть грибницы,
Их мир для нас непознаваем,
Мы даже и не представляем
Все связи их, и все границы.
Попробуй отследить все гифы…
Вот мы и сочиняем мифы…
Смешно. Когда я отомру,
Листочком покидая Древо
И время, старую кору,
Затянет быстро и умело,
Никто не вспомнит обо мне.
В жестокой этой синеве,
Нас уже столько облетело…
Листок, средь тьмы листов других,
Весёлых, умных, бесталанных,
На диво правильных, и странных,
Сверх меры вычурных, простых…
И, в общем-то, не в нас ведь дело.
Мы – лишь питательный субстрат.
На нас величие взрастят,
Мысль в диссертациях итожа
Те, кто позднее облетят.
И их, как нас, забудут тоже…
От самых Бытия Основ,
Всё начинается со слов:
Знакомство, дружба и любовь,
Семья, иль просто приключения,
И даже музыки рождения…
Она ведь тоже вся из слов,
Небесного произнесения.
Нам говорят: Важнее для народа,
Когда есть жрачка, тряпки и жильё…
Нам говорят: На кой вам лад свобода,
Когда сытней и проще без неё.
Показывают фильмы, передачи…
Что было, будет, или может быть…
Но дышится свободному иначе!
А без оков куда приятней жить!
И удивляясь нашему капризу,
Что сами мы не лезем в кандалы,
Нас рвут на части справа, слева, снизу…
Заманивают сказками послы…
И, опусы истории листая,
Слагают речи на один мотив,
О нашем прошлом нам напоминая…
Своё, как видно, навсегда забыв.
Есть
Автор и Лирический герой.Принципиально тем они отличны,
Что Автор не откроет жизни личной,
Она за мощной крепостной стеной.
Он, в чём-то разный, всё-таки всё тот же.
Его меняют годы, времена.
Но он – един, жизнь у него – одна,
И не всегда они с Героем схожи.
Герой – изменчив, как ветра весной.
Он многолик, живёт он «на распашку»,
Порой «отдаст последнюю рубашку»,
И за пятак удавится порой.
Он хочет всем на свете побывать,
Во всё проникнуть, всем овеществиться,
С песчинкой каждой, с каждой мыслью слиться…
Читатель! Научись их различать!
Не путай их! Коль возопит Герой:
Ушла! К нему! Один умру в тиши!
Ты Автору сочувствий не пиши,
Он дома, с детками и милою женой.
Были – любовь, и немного удачи,
Работа, друзья, свой дом…
Если бы знать, поступил бы иначе?
Кто ж может сказать о том?!
Всё обернулось приколом занятным…
Вот ты один, без жилья, без работы…
Всё непонятное – стало понятным:
Разные жизни, другие заботы.
А без работы – значит без денег.
Специалист ты. Да кто тебя ждёт?
Ты не лентяй, и отнюдь не бездельник…
Возраст большой, да и время идёт…
Рад бы любому – таскать, убирать…,
Ты за любую работу берёшься,
Только квартиру на это не снять,
Не разорвать сеть, как ты не бьёшься.
А без жилья – ни сварить, ни помыться,
Негде одежду хранить…
Можно конечно и с этим смириться,
Но разве так мечтал жить?!
Можно, как голубь питаться отбросами,
С голода не умирая.
В ночь укрываться прохладными росами,
Крупно дрожа, засыпая.
Можно спесивое встретив презрение,
Крикнуть: «А я не жалею!».
Можно, когда надоест унижение,
Просто верёвку на шею.
Мы говорим о нём – течёт.
Мы говорим о нём – идёт.
Оно для всех, и очень лично.
Бездушно – то есть безразлично.
Его повсюду виден след.
Нам от него спасенья нет.
Ему ж нет никакого дела,
До всех, кого оно задело.
Разрушит храм… взлелеет семя…
Всепроникающее время.
Вскачь несётся Белый Странник,
В бесконечности Планет.
Мир бесплоден, как подрамник,
Зримых образов в нём нет.
Всё везде однообразно,