Последний алмаз

Глава 2

Нас как пружиной подбросило, и выхватив оружие мы метнулись на крик. Благодаря двум лунам и ярким звёздам, мы сразу нашли нашу подругу. Она стояла, придерживая одной рукой штаны, до половины оголившие круглую попку, а другой указывая куда-то в сторону.

– Там!

Едва мы сделали пару шагов, как оттуда, куда указывала подруга, вылезло какое-то непонятное существо.

– Крыса! – Тор медленно пошёл к животному.

Зверёк не испугался и даже сделал пару шагов вперёд.

– Людей не боится, значит никогда не видела. – подытожил Серёга.

– Или была ими приручена, – возразил я.

Сзади зашевелилась Лерка. – Напугала, зараза, – девушка быстро поправляла одежду.

– Ты все свои дела поделала? – мы смотрели на крысу.

– Едва успела, - проговорила Валерия подходя к нам. – Ой, какая хорошенькая! На белку похожа.

– Скорее на большого бурундука, - возразил Тор.

– Хомяк. – высказал я свою версию.

– Сами вы хомяки, - Игла протянула руки к зверьку.

Мы даже не успели удержать подругу, как белка-бурундук-хомяк метнулась вперёд и запрыгнула девушке на ладони.

– Лерка, ты чего! А вдруг она бы в шею вцепилась, или в глаза! – Я был вне себя от злости и легкомысленного поступка медички.

– Я доброту сразу чувствую, - с превосходством проговорила девушка и тут же ойкнула. Зверёк обмочил ей руки и спрыгнул на землю.

– Ну вот, - заулыбался Серёга, - она тоже почувствовала доброту и пометила тебя.

– Да ну вас… - девушка развернулась и направилась к костру.

Зверёк, потянув носом воздух, двинулся за ней.

– Похоже это самец. – предположил я.

– Ты думаешь? – Тор потёр подбородок. – Всё может быть…

Мы собрались у затухающего костерка, и расселись на своих местах. Крыса, обежав нас всех пристроилась в ногах у Иглы.

– Ну что скажешь, знаток животного мира планеты, - глаза девушки поблёскивали в свете лун, - тебе известен этот зверь?

– Так сразу не могу сказать. Надо на него днём посмотреть. – Мне действительно была неизвестна эта крыса, если это крыса, конечно. – Чтобы точно определить, что это за животное, лучше всего сделать вскрытие и как следует разобраться к какому виду его можно причислить.

– Ага, сейчас! – Возмущённо воскликнула девушка, – и вообще делать вскрытие – это моя работа, и я совсем не собираюсь этим заниматься. По крайней мере с этим зверьком.

– Ну а ты хоть руки помыла? – ухмыляясь спросил я.

– Я их обработала, - Лерка сверкнула глазами. – И вообще, пора отдыхать. – Она легла на бок и отвернулась от меня.

Тор уже давно лежал посапывая. Он, наверное, даже нашей перепалки не слышал.

Я остался сидеть, время от времени подкидывая пучок травы в костёр. Она сначала начинала дымить, а потом ярко вспыхивала, освещая всю поляну.

Странный зверёк так и сидел в ногах у девушки, замерев на месте и смотря на огонь, то затухающий, то вспыхивающий вновь.

Через какое-то время он медленно повернул голову и уставился в сторону. Я проследил за его взглядом и вдруг увидел пару голубоватых огоньков, светящихся в кустах.

Моя рука медленно опустилась, и ладонь сжала рукоять меча.

Другой рукой я подкинул в угли побольше травы и чуть не загасил огонь совсем. Наконец, продымив, трава вспыхнула, и тут наш зверёк тихонько свистнул.

Я невольно глянул на него, и когда вновь посмотрел в сторону светящихся глаз – там уже ничего не было.

– Ты чего рассвистелась? – Мой сердитый шёпот никого к счастью не разбудил.

А крыса отвернулась от кустов и вновь уставилась на огонь.

Всё оставшееся время моей смены я сидел прислушиваясь и присматриваясь, но ничего необычного больше не произошло. Крыса тоже сидела смирно, не отрывая взгляда от костра.

Валерия несколько раз во сне переворачивалась с боку на бок, а Тор так и пролежал всё время в одной позе, пока я его не поднял. Он встал, с хрустом расправил плечи, и громко при этом зевнул. Ощипав ещё несколько принесённых вечером «орехов», он приготовил себе кучу топлива, которого, думаю, ему хватит до самого утра.

Подойдя к нему, я рассказал, что недавно произошло и предупредил, чтобы он был на чеку.

Серёга, посмотрев на крысу, сидевшую истуканом, кивнул, и похлопал меня по плечу – дескать, не беспокойся. И действительно, до самого утра всё было тихо и спокойно, а разбудил меня на рассвете храп Серёги. «Во даёт», - промелькнула мысль. Я улыбнулся и в ту же секунду вскочил. Наш любитель молота, с довольной улыбкой, спокойно похрапывал, свернувшись калачиком у костра, огонь в котором поддерживали Игла.

– Доброе утро, - с довольной физиономией проговорила она, видя мой растерянный взгляд.

– Спасибо, и вам того же, - я потёр глаза и посмотрел на Лерку. – А чего ты не спишь?

– Так светает уже, а у меня ещё столько дел.

– Каких дел? – до меня не сразу дошло, чем она занимается.

В руках у неё была какая-то непонятная то ли сетка, то ли сумка, к которой она плела из травы ручку.

– Вот сумочку для Чучундры делаю.

– Какой Чучундры?

– Вот этой самой, - и девушка взяла на руки пушистое существо, которое напугало её ночью. – Между прочим она подсказала мне, что в этих «орехах», что для костра натаскал Тор, и в самом деле есть орехи.

Игла взяла один из «кокосов» и просверлив кинжалом с торца дырку, высыпала оттуда пригоршню небольших орешков, по форме напоминавших фасоль.

– Я уже попробовала, напоминают кедровые. Мне хватило десятка, чтобы наесться. А ещё, если их поджарить, они гораздо вкуснее становятся.

– Интересно, как ты их поджарила?

– А вот так, - скорчив мне рожицу, девушка ссыпала орехи назад, и распушив те волокна, что мы обдирали с «кокоса» для костра, положила этот лохматый «мячик» в огонь. Когда он вспыхнул, она время от времени перекатывала его с одной стороны на другую, и через несколько минут выкатила из костра обугленную оболочку. Разбив её ударом кинжала, Лерка собрала пригоршню уже жаренных орешков.

– На, пробуй.

Подождав немного, пока ореховое жаркое остынет, я захрустел поданным угощением. Это было действительно вкусно, и даже крыса оценила этот деликатес выпросив себе пару штук. После чего она принялась усиленно «умываться», протирая лапками мордочку.

– Кстати, - медичка указала мне на зверька, - тебе тоже надо бы умыться.

– Чем?

– Ну хотя бы вот этим, - и она указала на куст с крупными листьями, из которого ночью на меня смотрели чьи-то голубые глаза.