Последний бой майора Петтигрю

— Тем лучше, — сказала Дейзи. — Тогда мы заменим «Моголов» на «магараджу» и отпразднуем независимость, которую мы дали Индии и Пакистану. Новая эра и все такое. По-моему, это самый разумный вариант.

— И это бы решило вопрос с костюмами, — сказала Альма. — Я пыталась сказать Хью Уэтстоуну, что пробковые шлемы стали использовать только в девятнадцатом веке, но он и слышать ничего не хочет. Если мы обратимся к «Последним дням», дамы смогут надеть свои летние платья с «Чарльза Диккенса».

— Хотя в прошлом году у нас возникли проблемы с «Последними днями», — рискнула заметить Грейс.

— Это неважно, — отрезала Альма.

— Раздел произошел в тысяча девятьсот сорок седьмом году, — сказал майор. — Тогда носили формы и короткие сюртуки.

— Мы не будем строго придерживаться исторических рамок, майор, — сказала Дейзи. — Насколько я понимаю, у вас сохранились ружья вашего отца? А форма у вас есть? Он ведь был по меньшей мере полковником, не так ли?

— Нам, конечно, потребуется кто-нибудь помоложе, чтобы сыграть его, — продолжила Альма. — И нам потребуются люди, которые изображали бы разъяренную толпу.

— Может быть, ваш сын Роджер принял бы участие? — спросила Гертруда. — Это было бы очень уместно.

— В роли разъяренной толпы? — уточнил майор.

— В роли полковника, конечно.

— Наверняка у официанток есть какие-нибудь мрачные дружки, которые могли бы изобразить толпу, — сказала Дейзи.

— Мой отец был очень закрытым человеком, — сказал майор. Он чуть ли не заикался от ощущения, что все вокруг сошли с ума. Одна мысль о том, что он или Роджер будет участвовать в какой-либо театральной постановке, была непереносима.

— Мой дядя считает, что это замечательная история, — добавила Гертруда. — Он хочет вручить вам какое-то серебряное блюдо в конце вечера. Признание доблести Петтигрю, что-то в этом роде. Он будет ужасно разочарован, если мне придется сообщить ему, что вы отклонили это предложение.

Она взглянула на него широко распахнутыми глазами, и он заметил, что она держит наготове мобильный телефон. Майор замялся.

— Возможно, надо дать майору время освоиться с этой мыслью, — громко сказала Грейс. Теперь, когда она встала на его защиту, ее ноги перестали дергаться. — Это все же очень большая честь.

— Конечно, конечно, — сказала Дейзи. — Не будем об этом больше, майор.

Она глянула в окно магазина и помахала миссис Али.

— Давайте заглянем в магазин и удостоверимся, что миссис Али по-прежнему собирается нам помочь.

— Это же Амина, та самая девушка, которая учит танцевать наших официанток, — вдруг сказала Гертруда, тоже глядя в окно. — Что она делает в Эджкомбе?

— Это очень маленькая диаспора, — с видом знатока сказала Альма. — Они все друг другу кем-то приходятся.

— Возможно, сейчас не лучший момент, — вмешался майор, стремясь избавить миссис Али от нашествия. — Они сейчас обсуждают деловые вопросы.

— Отличная возможность поговорить с ними обеими, — заявила Дейзи — Давайте, заходим!

Майору пришлось придержать им дверь, и его внесло внутрь магазина вместе с дамами. В суматохе вокруг стойки ему пришлось встать так близко к миссис Али, что он даже не смог приподнять шляпу.

— Простите, — прошептал он. — Мне не удалось их задержать.

— Чему быть, того не миновать, — устало сказала она. — Не в нашей силе остановить их.

Она взглянула на Амину, с которой в этот момент говорила Дейзи.

— Какая удача, что вы тоже здесь, — сказала Дейзи. — Как проходят танцы?

— Учитывая, что у них у всех обе ноги левые и никакого чувства ритма, — неплохо, — ответила Амина. — Но ваш менеджер вряд ли теперь впустит меня в клуб.

— Вы имеете в виду секретаря? — спросила Гертруда. — Да, по телефону он просто кипел, — она хихикнула. — Но не волнуйтесь насчет этого человечка. Я сказала ему, чтобы он проявил терпение, учитывая, как вам нелегко приходится и как мы все нуждаемся в вашем таланте.

— Нелегко? — переспросила Амина.

— Ну, вы же мать-одиночка, — объяснила Гертруда. — Боюсь, я чересчур красочно все расписывала, но мы так хотим, чтобы вы продолжали занятия. Думаю, нам удастся выделить чуть больше денег, раз мероприятие получается таким масштабным.

— Ты танцуешь за деньги? — спросил племянник миссис Али.

— Я учу их основным движениям, — ответила она. — Я не танцую.

Он промолчал, но нахмурился еще сильнее, и майор в очередной раз подивился, сколько времени и сил некоторые тратят на то, чтобы порицать окружающих.

— Она учит наших девочек трясти бедрами, — вмешалась Альма. — Прекрасная демонстрация вашей культуры.

Она улыбнулась миссис Али и ее племяннику. Тот буквально побурел от злости.

— Теперь, миссис Али, мы хотели узнать, будете ли вы присутствовать на нашем вечере.

— Не знаю, — сказала миссис Али, и ее лицо вдруг словно осветилось от скрытой радости.

— Моя тетушка не участвует в прилюдных танцах, — заявил Абдул Вахид.

Майор слышал, что его голос дрожит от ярости, но Дейзи взглянула на него снисходительно, словно на продавца, ненароком забывшего правила хорошего тона.

— Мы и не ожидаем, что она будет танцевать, — сказала она.

— Нам нужна богиня, которая стояла бы в нише рядом со стойкой для шляп и приветствовала гостей, — пояснила Альма. — А миссис Али — настоящая индианка, вернее, настоящая пакистанка.

— Вообще-то я родилась в Кембридже, — тихо сказала миссис Али. — Городская больница, третья палата. Никогда не выезжала дальше острова Уайт.

— Но ведь этого никто не знает, — сказала Альма.

— Миссис Хан сказала, что нам нужен кто-нибудь, кто встречал бы гостей и забирал их шляпы и пальто, — пояснила Дейзи. — Они с мужем будут гостями, поэтому не смогут этим заняться. Она предложила вас, миссис Али.

Миссис Али побледнела, и майор почувствовал, как ярость поднимается уже в нем самом.

— Моя тетушка не работает на вечеринках… — начал племянник, но майор так громко откашлялся, что юноша удивленно замолк.

— Она будет занята, — сказал майор, чувствуя, что краснеет. Все смотрели на него, и он чувствовал, как в нем борются желание немедленно сбежать и потребность вступиться за друга. — Я уже пригласил миссис Али сопровождать меня.

— Потрясающе, — сказала Дейзи и умолкла, словно ожидая, что он вдруг внезапно передумает.