Последний бой

Выбрав одну из рыбёшек, Родоульф уже примерился к ней крепкими зубами, уже прокусил верхний, особенно плотный, ядрёный на вкус слой… Стены вздрогнули от удара. Гном вскочил. Стены действительно качались, пол ходил ходуном и ощутимо проседал направо. Конец света, что ли…

Конец, не конец, но хлебнув напоследок ещё немного пивка, и даже не отерев пену с бороды, Родоульф выскочил из кабинета.

Кабинет его располагался на втором этаже станции, выходя дверью прямо на перрон, только по лестнице спустись. Хорошо бы спуститься. Но лестница не выдержала сотрясения и обрушилась одним пролётом прямо на перрон, лишив возможности Родоульфа спуститься и покомандовать. Всё, что мог сейчас потрясённый происшедшим начальник станции, это беспомощно наблюдать, как сминается в гармошку, крошится и щепится на куски гордость "серебряной кобры", мягкий вагон. Как в него вминается второй вагон. Как рушится сшибленная этими вагонами опора крыши вокзала, и рушится она прямо на телеграфную станцию Трампа. Единственную в Трампе. Бесценную. И разлетаются беззвучно стёкла. И выбегает оттуда телеграфист, и его тут же сметает осколками… Конец света и в самом деле наступил. Пусть пока для одной отдельно взятой железнодорожной станции на планете Тарон. Ну так если их всего-то с десяток…

На хриплый крик, скорее даже вой начальника, сбежались станционные. Столпились у рухнувшей лестницы, все шестеро. Постояли, пребывая в состоянии, сходном с состоянием начальника. Бросились врассыпную.

Вскоре Родоульф всё-таки оказался на перроне, хотя путь дородного гнома вниз был тернист и опасен. Шаткая пожарная лестница грозила рухнуть, по пути он ещё и за газовый фонарь зацепился… Как не сверзился - Бог весть.

–  Что стоите?!
– красный от гнева и испуга, злой от унижения, заорал Родоульф, только встал ногами на твёрдую землю.
– У нас на станции беспорядок, а вы… а вы…

Он захлебнулся гневом настолько, что некоторым показалось - сейчас удар хватит. Но гномы, они существа крепкие. Не хватил удар. Пинками и ором погнал начальник станции своих подчинённых на рабочие места. Ну а сам пошёл к паровозу. Пыша гневом, он намеревался выяснить имя того идиота, который ответит за всё то, что сотворено с гордостью всего Трампа - с его вокзалом.

Пузатый, похожий на бочку гном, что топал сейчас, потешно перебирая ногами, к паровозу, это наверняка начальник станции. Ян не был знаком с ним ранее, но слышал про некого Родоульфа от его земляка, Ворчуна. Если это он, всем сейчас будет жарко. Приятель Ворчуна, по словам самого Строри, отличался вздорным характером. И уж если он заполучил подобную характеристику от Строри…

Впрочем, Ян видел, как разлетелся от пузана в разные стороны станционный люд, обычно вялый и сонный. И сразу закрутилось. Кто-то уже бежал с баграми к телеграфу - расчищать дверь, что ли… или вагон разбирать на части. Кто-то помчался в город. Не иначе - предупреждать мэра с капитаном порта. И на кой в одном маааахоньком городишке столько начальства…

Ян спрыгнул на перрон, как раз, чтобы оказаться лицом к лицу с подоспевшим гномом.

–  Здорово, Родоульф!
– сказал весело, с налётом хамства.

–  Здорово, здорово, - ответил тот, занятый своими мыслями. Но тут же осёкся и вздыбился.
– Постой-ка… А ты кто таков?!

–  Я-то? Траппер, - нагло ухмыляясь, сообщил Ян. Он и сам понять не мог, чего бы вдруг завёлся на совершенно неповинного в его несчастьях гнома. Наоборот, ему бы посочувствовать… а вот не складывалось.

Минуту спустя, они уже самозабвенно орали друг на друга, притом речь была пусть и насыщенной, но вряд ли позволительной в присутствии той кучи народа, которой к тому времени уже заполнился перрон. Гном с присказками, достойными гномов; Ян - вспоминая особенности родного языка, они орали и орали. Пока вконец не сорвали голоса. Тут, к переводящему дух Родоульфу подоспел кто-то из его помощников, что-то испуганно прошептал на ухо. Тот прислушался, хмыкнул, глянул на Яна уже как-то иначе.

–  Ты, что ли, Ян Орлов?

–  А о тебе добро Строри отзывался, - таким же мирным тоном ответил Ян.

–  Случилось-то что?..

–  Так ведь… Орки на нас напали.

–  Орки?..
– похоже, Родоульф ожидал чего угодно, но не подобного известия.

– Какие ж орки, когда…

Он не договорил, захлебнулся эмоциями, только руками водил по сторонам.

Однако красноречивей слов Яна, была картина, открывавшаяся его взору. Из двух уцелевших вагонов, сами избитые, закопченные, усталые, люди выносили убитых и раненных. Раненных, впрочем, было существенно меньше. Те, кто получил тяжёлые ранения ночью, до утра в большинстве своём не дожили. Те, кто выжил, пестрели самодельными повязками, попятнанными кровью. Но было таких, стоит повториться, совсем немного. Зато ряды мёртвых тел на перроне множились. Живых же, и относительно здоровых, набралось из всего поезда - двадцать семь человек. Из сотни с лишним, как совершенно точно и определённо знал Родоульф.

–  Боже, - тихо сказал гном, когда до него дошёл весь ужас ситуации.
– Боже, что же дальше будет.

Ян пожал плечами. Отвечать не приходилось, да и не знал он толком, что можно ответить на этот стон.

Когда бы этим всё и кончилось. Но за стоном гнома последовал новый стон - из-за спины. Стонала, сцепив руки на груди, Оксана. Широко раскрытыми глазами она смотрела в сторону, откуда они только что вырвались. Клубы дыма поднимались над горизонтом. Много их было. Десятки.

–  Фактории горят, - сказал кто-то глухим голосом.

Фактории в Трампе были у многих. Кто-то занимался разведением мамуков или свиней. Кто-то предпочитал огородничество, и вокруг утлого домишки, на двух-трёх акрах зеленели овощи. Кто-то делал ставку на хмель, либо вовсе пивоварение. Ну а кто-то выкупал несколько полос кэрийского бука или вьющегося бердянника, чтобы сыграть на росте цен на корабельный лес или бумагу. Всякое бывало. Сотни, а может и тысячи людей, эльфов, гномов, карлов трудились на факториях вокруг, но в основном на юг от Трампа. И вот с юга как раз и подымались столбы дыма. Чёрные, густые, хорошо заметные. То могли гореть только фактории. И даже если не так - кажется весь город хором простонал:

–  Фактории горят!

А меж тем, на вокзале разворачивались события. Из города понабежало друзей-приятелей выживших и погибших. Стоны, плач, мат отборный… И среди всего этого хаоса, посредине перрона, взмыленные, сердитые, растрёпанные, стояли и совещались Арселий, капитан порта и невысокий, лысый гоблин. Михей. Он же, уже второй срок как, мэр славного города Трампа. То ли пошутил народ, то ли всерьёз полагали трапперы, что хозяин лучшего городского кабака - прекрасный выбор на пост мэра. Как бы там ни было - Михей. Он самый. Мэр.

Правда, сейчас господина мэра вытащили прямо из-за стойки, он даже передник скинуть забыл. И явно оттого неловко себя чувствовал, стоя перед солидным, как всегда, Арселием.

–  … так если отряд послать?
– не слишком уверенно спрашивал он.

–  Отряд послать придётся обязательно, - соглашался Арселий.
– И срочно. Вот только… кто его поведёт, да куда идти… И что прикажете делать там? Прамы, как вы, почтенный Михей догадываетесь, нам в болота не перетащить. Да и нечего прамам делать на болотах. Не место им там.

–  Озёр там немало, - тоном знатока возразил кабатчик-мэр.
– Я, бывалоча, там охотился на дикого болотного мамука. Можно там на пироге ходить, можно. Переволокой время от времени перетаскивать… Так то, правда, на пироге…

–  Вот именно, - слегка улыбнувшись, хоть и не способствовала ситуация веселью, сказал Арселий.
– Так то пирога. Впрочем, возможно там придётся воспользоваться пирогами…

Он осёкся, глядя через плечо невысокого гоблина. За спиной его разобрали щепу второго мягкого вагона, и на перрон вытащили ещё одно бесчувственное тело. Трудно было сказать, жив человек или мертв, но раз лекарь возился с ним, скорее - жив. Смутно знаком был Арселию этот человек. Кого-то напоминал. Не жаловался капитан порта на свою память, да вот прямо сейчас - не смог припомнить…