Последний дар жреца

Разобравшись с телефоном, Сэм начал изучать куртку, которую «одолжил» вчера у одного из разбойников — Мельхиора, если верить мальчишкам, вертевшим колесо. Куртка была кожаной, с шерстяной подкладкой. Может, получится вырезать в ней что-то вроде кармана, чтобы спрятать туда телефон, а еще сделать снаружи небольшое отверстие, через которое можно будет незаметно делать снимки? Правда, для этого утром придется попросить у Бонны иголку и нитку.

Сэм исследовал внутреннюю сторону куртки в поисках наиболее удачного места для кармана и вдруг обнаружил едва заметный разрез под левым рукавом. Да у куртки уже и так был карман! Сэм просунул два пальца в тепло подкладки — места в самый раз для телефона, нужно только немного расширить верх... И вдруг пальцы его нащупали какую-то бумагу, аккуратно скрученную в трубочку. Он вынул бумагу на свет и развернул. Написано было очень неразборчиво, Сэм не сразу смог прочесть все слова, но в итоге расшифровал послание:

Именем Господа Бога, аминь. 7 января в Брюгге. Поручаю банкиру Гримальди выдать подателю сего 3 ливра и 12 су с моего счета начиная с 11 -го числа, в случае если я не отменю этого повеления и при условии должного исполнения поручения. Да пребудет с вами Господь.

Ниже стояла подпись, но она была еще более неразборчивая, чем всё остальное. Что мог означать этот текст? Речь определенно шла о деньгах, о банкире Гримальди, об отмене повеления и о должном исполнении... Сколько всего произошло за эти дни! Может, несчастный Мельхиор украл бумагу у одной из своих жертв и надеялся получить за нее несколько монет? Сэмюел всё равно собирался завтра вернуться на площадь Кошелька, и если какой-то банкир и имеет отношение к этой истории, то узнать о нем можно будет именно там. К тому же Сэму в голову пришла еще кое-какая мысль...

Он во весь рот зевнул. Как кстати обнаружился карман — удалось сэкономить кучу времени!

Острием ножа Сэм прорезал в куртке окошко примерно четыре на четыре сантиметра, чтобы сделать несколько случайных снимков, не опасаясь, что его застукают. Если снимки выйдут неудачные, можно будет попробовать заново. Вот оно — волшебство XXI века!

Сэм с наслаждением свернулся калачиком под одеялом. Наконец-то, спать! Ему показалось, что со стороны входной двери опять донесся шум, но он слишком сильно устал и не мог бы сейчас даже приоткрыть глаза.

15 ТРИ ЛИВРА И ДВЕНАДЦАТЬ СУ

— Ну что ж, пора, — подбодрил себя Сэм и сделал глубокий вдох.

Он решительно пересек площадь Кошелька, пробрался сквозь толпу торговцев и зевак. На улице стало чуть теплее, чем в предыдущие дни, и снег понемногу начал таять на мостовой, превращаясь в кашу, которую месили копытами и сапогами. Город по-прежнему наводняли толпы, и Сэму наконец-то довелось увидеть состязание рыцарей, облаченных в латы, окруженных оруженосцами и герольдами, которые славили их победы, трубя в золоченые трубы. Яркие шлемы и щиты сверкали в лучах полуденного солнца, и Сэм был поражен металлической

броней воинов и размером лошадей — настоящие боевые машины. Удары были впечатляющими, пики, глухо треснув, переламывались пополам, толпа ликовала, соперники валились на землю, разбрызгивая вокруг себя грязь. Приоткрыв полы куртки, Сэм сумел сделать несколько кадров, несмотря на толчею. Но долго задерживаться здесь он не мог, его ждали дела поважнее.

Оказавшись под торговыми навесами, он без труда отыскал менялу Бартоломео — голос у того был самый громкий. Его племянник по-прежнему сидел слева от него, склонив голову над счетной доской. Сэм подождал, пока появится новый клиент, после чего сунул руку в карман, достал телефон и включил на нем калькулятор. Разыгрывалась партия его будущего!

После обычного обмена любезностями двое мужчин вступили в деловые переговоры: торговец, маленький лысый толстяк, который приехал в Брюгге покупать сукно, желал обменять шестьсот сорок два венецианских дуката на местные ливры и су. Судя по тому, что Сэм видел здесь вчера своими глазами, и исходя из рассказов Балтуса, один ливр равнялся двадцати су, а один су — двенадцати денье, то есть в ливре содержалось двести сорок денье. Сэмюелу была привычнее десятичная система, и это немного усложняло дело, но он уже немного потренировался.

— Адын су и пять денье за адын дукат, — предложил Бартоломео.

— Один су и семь денье, — отозвался торговец.

— Габриэль? Ты шито, хочешь, чтобы я закырыл свою лавку? Шитобы к следующей ярымарке меня здесь не было? Адын су и шесть денье за адын дукат, Габриэль, и ни адыним су больше!

— По рукам, — сердито буркнул собеседник.

— Энцо, будь добр! Шестьсот сорок два дуката по адному су и шести денье за адын дукат.

Племянник принялся перекладывать свои деревянные фишки, пока Сэм, тайком поглядывая на телефон (спасибо, что экран светится!), быстро стучал пальцем по цифрам и размышлял. 1 су — это 12 денье. Значит, 1 су и 6 денье — это 1,5 су. 642 дуката х 1,5 су = 963 су. Один ливр стоит 20 су. 963 : 20 = = 48,15 ливра. Вот чему равны 642 дуката. 48 оставляю в уме, но еще нужно перевести в су 0,15 ливра. 1 ливр = 20 су, значит, 0,15 ливра = 0,15 х 20 су. Получается 3 су. Сколько там у нас было ливров? Достаем из памяти: 48.

— Сорок восемь ливров и три су, — объявил он как можно громче.

На подсчет у него ушло не больше сорока секунд. Бартоломео и его клиент оглянулись и посмотрели на Сэма с интересом.

— Сорок восемь ливров и три су, заверяю вас, — повторил он.

Энцо, обеспокоенный появлением неожиданного конкурента, пересчитал всё два раза, прежде чем объявить с двухминутным опозданием:

— Эм... Да, дядя. Сорок восемь ливров и три су, так и есть.

Бартоломео молча посмотрел на Сэма и заплатил покупателю сукна, проворно вынув из-под лавки свой сундучок. Вскоре подоспел следующий торговец — этот хотел обменять на местную валюту 300 испанских реалов. Торг шел еще жарче прежнего — Бартоломео грозился перерезать себе вены! — пока наконец не был установлен обменный курс, который устраивал обоих: 1 реал за 35 денье.

— Энцо, — бросил Бартоломео племяннику, тем временем краем глаза выискивая в толпе Сэма. — Тыриста реалов по тыридцать пять денье за реал!

Сэмюел, не теряя времени, снова прикрылся полой куртки. 300 реалов х 35 денье = 10500 денье. 1 ливр — это 240 денье. 10500:240 = 43,75 ливра.

Дальше... 1 ливр = 20 су, значит, 0,75 ливра = 0,75 x 20 су. Получается 15 су.

— Сорок три ливра и пятнадцать су, — уверенно сообщил он.

Бедняга Энцо, совершенно подавленный, провозился еще незнамо сколько времени, прежде чем прийти к точно такому же результату. Как только клиент ушел, Бартоломео обратился к Сэму:

— Чего тебе туты надо, мальчик?

— Ищу работу, — отвечал Сэм с достоинством.

— Ты хочешь сыказать, работу сычетоводом?

— Именно так.

— Но у тебя ведь есть какой-то секырет, да?

Сэм предвидел этот вопрос — он продемонстрировал внутреннюю сторону куртки, на которой для отвода глаз нарисовал накануне непонятную таблицу с цифрами.

— У меня своя собственная система. Я считаю на пальцах и с помощью вот такой таблицы.

— А если я попырошу тебя умыножить пятьсот сорок три на девятьсот шестьдесят пять?

Сэмюел снова склонился к потайному карману и через несколько секунд сообщил результат.

Бартоломео задумчиво смотрел на него и вдруг принял решение:

— Энцо, может, пойдешь и немыножко посмотришь турыниры? Там сегодня сыражаются рыцари из Италии... Верынешься, когда колокол пыробьет пятый час, capito?

Племянник не заставил себя уговаривать и с готовностью уступил место Сэму, а когда пробирался мимо него, шепнул:

— Спасибо! Приходите каждый день, если угодно!