Последний демон рая. Книга 2. Магия Ночи ночей

«Лучше пасть от клинка, чем быть съеденным болотной тварью!»

Вода заволновалась, и он вынырнул оттуда, решившись на всё, только бы погибнуть в борьбе на суше.

Но на берегу обстановка резко поменялась: выскочивший на берег четырёхметровый крокодил набросился на стоявшего у кромки воды странника. Чудовище сомкнуло челюсти на ноге не успевшего отскочить странника. К-Кэн мгновенно оценил обстановку и развернулся к лесу убегать.

Но становился.

«Враг моего врага – мой друг» – мелькнули у него давние слова отца.

Он вздохнул и прыгнул назад, к страннику. И еле-еле дотянулся кончиком меча, нанося укол в глаз крокодила, тащившего упиравшуюся жертву в болото. Меч легко выколол глаз, и крокодил от боли широко открыл пасть, заревел странным голосом, потом снова решительно закрыл её. Но не до конца: К-Кэн успел вставить ему в челюсти как распорку ножны своего меча. Потом толчком ноги оттолкнул неудачливого странника на траву, извлекая его ногу из капкана пасти. Огромный крокодил едва не сбил его с ног хвостом, разбушевавшись. Но с прочной распоркой-ножнами ничего не мог поделать и, пятясь назад, скрылся снова в воде.

К-Кэн оглядел ногу потерявшего сознание странника. Её до колена здорово пожевала острыми зубами эта болотная тварь. Сплетя наспех заклинание Остановки крови, он наложил жгут, перевязал рану куском полы сутаны странника и огляделся. Над болотом клубился редкий туман, с надрывом зловеще закричала вдалеке выпь, заблеяли лягушки-быки. И где-то рыскали остальные бандиты…

«Я об этом ещё пожалею, что так теряю время», – тягостно подумал он, затыкая меч без ножен за кожаный пояс.

Потом со вздохом взвалил увесистого, как оказалось, странника на плечи и понёс его к биваку, где монахи собирали травы. Дорога, которую он пробежал так быстро, оказалась бесконечной, когда пришлось тащить на себе увесистого раненного, потерявшего сознание.

Дойдя до места, он осторожно положил раненого на траву. И выглянул на полянку. У костерка ходил кругами с кинжалом наголо коренастый монах. К-Кэн вполголоса позвал его:

– Эй! Здесь раненный из твоей компании. Я вам не враг, принёс его и ухожу. Рана тяжёлая, но до свадьбы заживёт.

Облегчённо переведя дыхание, он вытер пот.

«А теперь самое время искать Ан-ньи».

Но уйти не удалось: из леса выскочил смертник-Бык и метко метнул копьё, пригвоздив К-Кэна к стволу дерева. Копьё прошло вскользь, чиркнув по ребру и пробив мышцы на боку. Выхватив из-за спины длинный двуручный меч Бык нацелил остриё в грудь юноши. Копьё сильно сковывало приколотого им к дереву Волка, и тот только ценой раздирания вширь раны на боку спасся от удара в сердце. Бык, заметив странника с кинжалом, развернулся к нему:

– Ты, волчок, повиси здесь и никуда не уходи. А я пока пришью этого черносутанника. Что-то он слишком на прихвостня Инквизиции смахивает!

«Добро никогда не бывает безнаказанным», – с горечью подумал К-Кэн, чувствуя, как стекает по боку из обширной раны кровь.

Он начал расшатывать копьё, но бросок Быка оказался мощным и дело продвигалось медленно.

А Бык разбушевался вовсю: длинный полутораметровый меч с редкой гардой в форме головы льва давал колоссальный выигрыш в сильных руках громилы. Да, Бык и раньше никогда не слыл ангелом. Он попал в лапы Стражей по причине пьяной драки, в которой он размозжил головы двух соседей, а третьего проткнул вилами, оставив висеть в овине до прихода утреннего дозора. Он со своей недюжинной силой с детства обожал увесистое длинное оружие, будь то дубина, оглобля, топор или меч. И, имея в руках такой дивный двуручник, просто наслаждался игрой боевой стали. И решил поиграться с последним противником, разрубив его на куски.

Но странник оказался на диво увёртливым, хотя долго это продолжаться не могло, конечно.

«Убегай в лес, где он тебя не догонит!» – крикнул бы К-Кэн страннику.

Но если тот убежит, громила тут же займётся им.

Вплотную и навсегда.

Так как древко не расшатывалось, К-Кэну пришлось скрипя зубами от раздирающей боли вырезать кусок одежды и своей плоти из бока, перерезав мышцы, чтобы слезть с лезвия. От потери крови стала кружилась голова, и он только молился, чтобы Талисман на его груди помог продержаться ещё немного, заживляя рану. Совсем немного.

«Убегать. Скорей убегать!» – стучало в голове.

Он сжал рукоять меча и побежал… к Быку. В глазах мелькали пятна, он не соображал, куда бежит. И по ошибке ринулся к смертнику. Странник увидел его через плечо напиравшего Быка, что заметил и громила. Решительно рубанув, он рассёк тому сутану, рубаху, куртку, пояс, и кровь хлынула из длинной косой раны на груди. Странник упал. Он попытался встать, но снова рухнул, обессиленный в траву.

Потом Бык развернулся к К-Кэну:

– Сам пришёл! Не дождался?

Услышав голос Быка, К-Кэн поднял голову, поморгал, сфокусировал на нём зрение, потом пошатываясь развернулся и побежал обратно под защиту леса. Бык заворчал и грузно затопал вприпрыжку за ним, вскинув меч вверх.

– Стой! Стой, тебе говорят!

К-Кэн, убегая, сгоряча не заметил лежащее тело пожёванного крокодилом монаха. И споткнулся об него. И упал, едва успев опереться руками об землю.

– А-ха! – стиснув зубы, рубанул сверху Бык, настигая его.

Он вложил этот удар в темноте всю свою недюжинную силу, собираясь разом разрубить обоих: верткого Волка и лежащего монаха.

– Вот это будет подвиг! – ликовал он в кровавом безумии, застилавшем ему разум.

И… резко остановился: его длинный меч врубился в сплетение ветвей на высоте трёх метров и застрял. Бык решительно рванул и вытащил его, занося на сей раз пониже.

А К-Кэн качнулся к нападавшему и быстро воткнул тому меч снизу-вверх между рёбер. Провернул и вытащил. Потом проткнул опять, уже для страховки.

– Для такого бугая это никогда не лишнее, – справедливо рассудил он.

Потом, вытерев пот, обессиленно опустился, роняя меч. Немного переведя дыхание, стянул повязку на своей ране, туго забинтовав. Устало вздохнув, подошёл к раненному мечом Быка монаху. Перевязав полосой сутаны рану на груди второго странника и сплетя заклинание Остановки крови, присел на минуту. Кровь, конечно, полностью не остановилась, но стало литься в два раза меньше. Потом встал и побрёл по лесу, с трудом соображая, куда идёт.

Как только он покинул место схватки, из чащи неслышно высунулись две рослые гиены. Одна, приблизившись к мёртвому Быку, осторожно принюхалась к телу. Потом почти любовно облизала кровь с его лица длинным шершавым языком. Мягко ступая, подошла и вторая. Они переглянулись, прислушиваясь. Потом жадно набросились на тёплое тело, разрывая мягкие ткани кусками и жадно глотая.

А в руке Быка остался намертво зажат столь любимый им меч с гардой в форме головы льва, которому было суждено изменить навсегда историю всей Империи. А не ржаветь и рассыпаться во влаге джунглей рядом со скелетом бандита…

Три

В это время шесть монахов во главе с Одноруким осторожно окружили стоянку, где Аспид и Орёл дожидались возвращения остальных бандитов. Аспид пребывал в спокойствии. Ведь если даже все остальные бандиты погибнут или попадут в сети Стражей или Инквизиторов, то она врядли станет охотиться на одного-единственного беглого смертника. Орёл ведь вполне может, да и должен, отойти к предкам сегодня ночью?

Аспид посмеивался про себя:

«Я так и думал: мозгов ни у кого так и не оказалось. Зачем увлекаться преследованием? Ну не настиг за минуту – тогда просто вернись. Так ведь нет, надо ещё и покуражиться перед остальными, выставив себя героями! Вот и пропадайте, как ослы, ни за понюх табака…»