Последний день лета

– Спасибо вам, но я бы лучше домой…

– Вначале душ и чай. Потом домой. Все. Иди.

Весь ее вид был преисполнен решимости и спорить я не осмелилась. Послушно кивнула и направилась в гостевую комнату. Стоя под горячими струями воды, я могла лишь признать, что Жанна была совершенно права.

Выйдя из душевой кабины, я обнаружила махровые полотенца на тумбочке. Рядом стопкой лежал спортивный костюм, футболка и даже совсем новенькие кроссовки.

– Ох, прости, что влезла. Я стучалась, честно, – засуетилась Жанна, едва я вошла в комнату.

– Что ты…Спасибо большое.

– Это тебе спасибо! Даже и подумать страшно, чтобы случилось, если бы…– Жанна зажала рот рукой и быстро отвернулась.

Желание сбежать достигло критической точки. Но я не шевельнулась, ожидая, пока она справится с эмоциями. Надо отдать ей должное, совладала с собой она быстро.

– Все уехали в Соней в больницу, а я не смогла, – призналась она. – Толку от меня там все равно нет. А все эти учреждения я просто не выношу – находилась с Виктором на три жизни вперед. У него ведь сердце, вот мы и…

Жанна махнула рукой и присела на край кровати. Она была совершенно разбита.

– Соню осмотрел врач?

– Да. Сказал, ничего серьезного. В больницу забрал, чтобы родителей успокоить. Ну и…мало ли что.

Это «мало ли что» сейчас значило невообразимо много. Все понимали это слишком хорошо, оттого и отправили Соню под присмотр врачей.

– Она не сказала, как оказалась в воде?

– Нет. Она вообще ни слова не обронила. Будто говорить разучилась.

– Такое бывает. Шок.

– А как ты очутилась здесь?

– Случайно. Как бессонница одолеет, так и катаюсь по реке. Маршрут сам собой прокладывается, вот и занесло к вам.

– Понимаю. Я стресс в спортзале снимаю. Когда Витюша умер, неделями из зала не выходила. Вымотала даже тренера. Думала, с ума сойду. Но нет, пока не спятила. Хотя, похоже, дело за малым.

– Перемелется.

Жанна посмотрела с надеждой, но вновь нахмурилась и спросила осторожно:

– Ты видела, как это произошло? Она…сама?

– Нет, не видела. Когда я ее заметила, Соня уже была в воде.

– Она такая хорошая девочка. Умненькая, послушная, красавица. Что на нее нашло? Ума не приложу!

Я поднялась. Подобные разговоры мне всегда были против шерсти. Жанна тут же вскочила.

– Вы простите, но я домой поеду.

– Да-да, конечно. Максим отвезет, куда скажешь.

– Не стоит. Я доберусь сама. Но буду очень признательна, если вы напишете, как дела у Сони. Когда навестите ее.

– Разумеется, Агата! Обязательно напишу.

Бросив пакет со своей промокшей одежной на сиденье, я помахала провожавшей меня Жанне и отчалила.

На небе занимался рассвет, когда я вновь забралась под одеяло. Уснула мгновенно. И в этот раз, к моему большому счастью, сны меня не тревожили.

Я допивала утренний, точнее, обеденный кофе и проверяла почту. Мысли о Софьи меня не тревожили. Жанна выполнила обещание, написав в СМС, что с племянницей все отлично. Ее оставили еще на одни сутки в больнице, но всерьез за ее здоровье не опасались.

А количество писем удручало, все же надо больше уделять внимания работе. И не подводить отца.

Просидев за ноутбуком больше часа и выпив ни одну чашку кофе, я разобрала почти все. И тут на пороге моем вновь объявился гость нежданный. Точнее, не на пороге, а за забором.

Увидев, кого привела судьба, я малодушно хотела притвориться, что меня дома нет. Но в последний миг одумалась и открыла ворота.

Пока Стас парковался, я ждала его на террасе и гадала, что забыл он здесь. С момента нашей встречи прошло почти два года. Все это время я умело избегала любой встречи с ним. И вот, он здесь.

Стас приблизился и улыбнулся ласково, чуть зажмурился от светящего в глаза солнца. Мы знали друг друга со школы. И на какой-то миг, поддавшись ностальгии, я вновь почувствовала себя Агатой Нефедовой, ученицей десятого класса, смущенно принимающей букет от одноклассника на Восьмое марта.

Тихо охнув, я посмотрела на свою ладонь. На подушечках пальцев показалось несколько багровых капель крови.

– Укололась? – заботливо спросил Стас.

– На то она и роза, что с шипами, – в ответ улыбнулась я, чувствуя, как рассеивается магия. – Кофе?

– Не откажусь.

Мы прошли на кухню. Стас бывал здесь и раньше. Но тогда дом был весь в лесах и без внутренней отделки.

– В реальности получилось даже лучше, чем в проекте. Никогда не видел такого красивого дома!

– Спасибо.

На лице Стаса странная смесь из восхищения, удивления и стыда. Я старалась этого не замечать. А он не сдержался:

– Ты живешь здесь…одна?

– День на день не приходится.

Его любопытство было вполне объяснимо, как и мое раздражение. Определив цветы в вазу, я села напротив и без обиняков спросила:

– Что-то случилось?

– Нет, с чего ты взяла?

– Ты здесь и это явно непросто так, – мягко сказала я. – Выкладывай.

– Ты всегда выбирала прямую дорогу, – усмехнулся он. Я пожала плечами.

– Ничего не изменилось. И так?

– Я просто хотел тебя увидеть, – упрямо говорил он, но пальцы нервно забарабанили по кружке.

– Здорово. Печенье?

– Как ты живешь? – пристально смотря на меня, спросил он. Я озадачилась.

– Как все. Пью кофе, ем печенье. Избегаю дурацких разговоров.

– Я и забыл, какая ты острая, – усмехнулся он.

– Умение забывать – великий дар. Гарантирует спокойный сон и отличное пищеварение.

– Прекрати!

В фирме своего отца Стас занимал руководящую должность. Не только по праву рождения, но и, если верить самому Стасу, благодаря отличной чуйке и блестящему образованию. Не верить Стасу причин не имелось. Напротив, стоило даже признать, что чему-то в высоком кабинете он научился. Например, появилась вот эта повелительная интонация. Раньше мне ее слышать не доводилось. И хорошо, а то получил бы он в лоб. А это больно.