Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй
Шрифт:
– Если вы, князь, так настаиваете, я не могу вам помешать. Не силой же вас удерживать. Завтра я сам, скорее всего, буду в королевской ставе. Надеюсь увидеть вас там в добром здравии. Ехать вам, конечно, лучше сразу на Старгород…
Желание Годослава как можно быстрее добраться до королевской ставки было вызвано никак не заботой о внешнем виде ирландских волкодавов. Охотничьи собаки всегда неприхотливы, и легко приспосабливаются к любым обстоятельствам и условиям содержания. А торопился Годослав потому, что был обеспокоен судьбой князя Бравлина. Если Карл Каролинг уже приступил к штурму Старгорода, то вся затея с воссоединением двух соседних княжеств в одно пропадает даром, и уже не имеет значения. Карл, конечно, не пустит Годослава в осажденный город. Не пустит даже для проведения переговоров от имени королевства франков. Более того, Годославу вдруг пришла в голову
Тем не менее, князю Годославу хотелось бы прибыть в ставку короля как можно быстрее. Если Карл пробьет или стены, или городские ворота, вагры не смогут удержать город – слишком велика разница в наличных силах. И что тогда будет с князем Бравлином? Годославу хотелось быть хоть какой-то защитой князя вагров, потому что кроме него никто не сможет защитить побежденного. И это заставляло торопиться. Участь побежденных государей известна. Тот же князь-воевода Дражко рассказал, что побежденного баварского герцога Тассилона Третьего [57] насильно постригли в монахи вместе с женой и двумя взрослыми сыновьями, и заточили в монастырь до конца его дней.
57
Баварский герцог Тассилон Третий принес вассальную присягу еще отцу Карла королю франков Пипину Короткому, но многократно ее нарушал, ловко используя те обстоятельства, что сначала постоянно воевал Пипин, а потом и его старший сын Карл. Впоследствии, подбиваемый женой, дочерью свергнутого Калом герцога лангобардов Дезидерия, Византией и рядом итальянских правителей, пожелал войти в коалицию, собирающуюся против Карла, но был разгромлен, насильно пострижен в монахи, и заточен в монастырь Лорш на Рейне, где герцог впоследствии и скончался. Причем, при невозможности доказательства попытки войти в антифранкскую коалицию, в вину ему был поставлен старый грех, когда Тассилон вместе со своей армией покинул войско франков во время похода в Аквитанию, и стал, по сути дела, дезертиром. Но, незадолго до смерти, Тассилон посетил Карла, просил прощения у короля за нарушение вассального договора, и отрекся от имени всей своей семьи от притязаний на Баварию взамен заботы, которую король должен был проявить о его семье, тоже заточенной в разных монастырях. Такое отречение нужно было Карлу, чтобы придать законность включению большого и богатого герцогства в состав королевства франков. Вместе с Тассилоном Третьим прекратила свое существование правящая династия Агилольфингов, правящих Баварией на протяжение четырех веков.
Вернувшись к своему отряду, Годослав жестом показал направление, по которому им следует двигаться. Сразу отреагировал на это князь Куденя, и без того уже нервничающий.
– Карл пошел на Старгород?
– Да, франки уже под городскими стенами. Боюсь, что нам туда уже не прорваться. И франки не пустят, и вагры не откроют ворота.
– Тогда зачем вы едете? – спросил Куденя. – Я, в любом случае, должен быть со своим князем. В каком бы он положении ни оказался. А ты, князь, неужели жаждешь верноподданно поздравить Карла с победой над Старгородом?
Годослав посмотрел на тысяцкого строго, хотя в темноте тот и не мог, наверное, рассмотреть взгляд князя. Дорожные факелы горели, но держала их стража позади Годослава и Кудени, и свет на их лица не падал.
– А я в такой момент предпочитаю быть рядом с королем Карлом. Если он захватит Бравлина в плен, только я один смогу вступиться за него, и облегчить князю судьбу. Возможно, даже удастся освободить его. И потому считаю, что нам всем следует торопиться.
Но поторопиться им не дали. Через час достаточно быстрой езды по подмороженной дороге, когда у воза, везущего клетки с ирландскими волкодавами, уже готовы были отвалиться от скорости колеса, под светом яркой луны из-за поворота, позванивая доспехами и оружием, показался большой и сильный численностью отряд. Подозревая, что это франки, и памятуя недавнюю встречу у переправы, бодричи не сильно обеспокоились, хотя княжеские стражники тут же выступили вперед, и выставили свои бердыши, готовые в случае необходимости к любому развитию событий. А сам Годослав снова выехал вперед, и остановился, ожидая приближения встречного отряда. Но его тут же догнал князь Куденя, и остановил коня рядом. Годослав
стук копыт за спиной услышал, и повернулся к тысяцкому.– Куда ты? Не терпится новости узнать?
– Это, княже, вагры бегут. У них с собой большой обоз.
– Ты так хорошо видишь в темноте? Может быть, даже лица знакомые разглядел?
– Я слышу скрип телег. Вои такой обоз с собой не возят. Вои-вагры имеют только переметную суму поперек лошадиного крупа, и там все необходимое помещается. У франков обозы большие. Король снабжает свое войско централизованно и организованно. И здесь, в этой стороне, вообще нечего делать обозу франков. Здесь не стоит больших полков. Я думаю, это бегут от войны вагры. Карл, наверное, уже ворвался в Старгород.
Годослав согласно кивнул. Он сам уже услышал скрип колес.
– Князь Куденя прав, – совершенно неслышимый, словно его конь, как Слейпнир [58] , по облакам скакал, подъехал с другой стороны волхв Ставр. – Хотя я сомневаюсь, что этот отряд идет от Старгорода. По пути к Старгороду у нас еще два небольших городка.
– Они не совсем по пути. Если ты, волхв, говоришь про Закланье и Странново, то они слегка в стороне, и их жителям проще бежать в сторону Дании. Расстояние одинаковое. Но там, по крайней мере, они сразу по пересечении границы могут почувствовать себя в безопасности. Карл не решится границу перейти. Он еще не подготовился к войне с Готфридом. А здесь, даже после переправы через Лабу, франки смогут преследовать вагров, потому что ваше княжество – королевский вассал. И даже сами бодричи, если получат приказ Карла, обязаны будут преследовать нас.
58
Слейпнир – в скандинавской мифологии, восьминогий конь Одина, умеющий скакать по облакам.
– Обязаны, но не будут, – упрямо и мрачно сказал князь Годослав, по-прежнему глядя вперед, на дорогу. – Это я тебе, Куденя, твердо могу обещать. Я не допущу такого. И своим воям дам категорический запрет. Думаю, Карл меня поймет, и не осудит. Он – думающий государь.
– Но они-то этого не знают, – возразил тысяцкий. – Они будут думать в первую очередь о своей безопасности. И потому пойдут туда, где безопаснее.
– Что спорить, – сказал волхв. – Поехали вперед, и сейчас узнаем.
Ставр первым тронул коня пятками. Но при этом и повод оставил слегка натянутым, чтобы, в соответствии со своим статусом, не ехать впереди Годослава. Но князь раздумывал не долго, и сам тут же пустил своего белого скакуна вперед.
Если воины на дороге на фоне леса и не сразу увидели трех всадников, едущих навстречу, и, тем более, не сразу увидели достаточно сильный отряд сопровождения, то еже через полста локтей заметно стало, как от общей колонны отделился десяток воев, и подогнал коней. Уже звон доспехов, больше похожий на шелестение, что свойственно кольчугам, а не гулкие удары металлических частей лат одна о другую, говорил, что это славянские всадники, то есть, вагры, и тысяцкий князь Куденя был прав, определяя своих соотечественников.
Десяток всадников перегородил дорогу. Один из них, видимо, десятник, выехал вперед, и остановился в пяти – шести шагах от Годослава.
– Кто едет нам навстречу? – спросил вой грозным басом.
– А кто ты такой, чтобы останавливать меня? – в свою очередь, спросил Годослав.
Славянин, конечно, узнал славянина по голосу и по произношению. Тем не менее, вой повторил вопрос, хотя и с добавлением.
– Кто едет нам навстречу? Время сейчас военное, и мы обязаны знать, раскрывать нам объятия для друга, или опускать копье на врага. Извини, если тебя обидел мой вопрос. Кто ты, я спрашиваю.
– Я князь бодричей Годослав со свитой. Еду к князю Вагров Бравлину Второму с дружеским визитом. А ты кто такой?
– Такой голос во всем нашем войске всего лишь один, – сказал, выезжая с Годославом на одну линию тысяцкий князь Куденя. – Это сотник Званимир. Я не ошибся, сотник?
– Я тоже, кажется, не ошибся, и слышу голос нашего тысяцкого князя Куденю, – отозвался вой, и тронул коня, чтобы проехать вперед.
– Что за отряд ты ведешь? – спросил тысяцкий, когда сотник оказался рядом. – И что за обоз под твоей охраной.
– Я веду жителей Странново, и охраняю их имущество. Князь Бравлин приказал выводить людей вместе с их скарбом в Рарог к князю. Годославу, который сможет на время приютить наших людей. И я никак не ожидал встретить здесь самого князя Годослава. Однако, худа в такой встрече я не вижу. Если княже даст разрешение здесь, то его люди и в городе нас примут.
– Странное какое-то решение принял княже Бравлин, – тихо сказал Куденя Годославу. – Я его не понимаю.
– А где сейчас сам Бравлин находится? – спросил Годослав.