Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде

Наводчик в «Абрамсе» на экране видел десятки целей, выбирая скопления пехоты. Всё происходило словно на учения: электронный баллистический вычислитель автоматически учитывал дистанцию до цели, скорость бокового ветра, температуру воздуха и крен танка. Он нажал кнопку на рычаге, зафиксировав точку на экране, вводя её в квадрат. Справа высветилась информация от заряжающего о типе снаряда.

— Цели выбраны! Пехота, снаряд осколочный.

В наушниках пискнуло, сухо прорезался голос командира:

— Вижу!

Танк вздрогнул, на минуту окутавшись белым дымом, закрыв видимый спектр перископов.

И снова по внутренней сети танка:

— Наблюдаю цели!

Две машины стояли бок обок, согласованно определив себе сектора обстрела. Экипажи, пользуясь преимуществом в возможностях обнаружения целей в условиях ограниченной видимости, обеспечиваемым использованием тепловизионных прицелов, защищённые сложной бронёй, буквально млели от собственного превосходства и всесилия.

— Цель в перекрестье!

— Огонь!

Командир, управляя дистанционно, водил трепыхающимся пулемётом справа налево и наоборот, наблюдая в перископ. Он видел, как очередное попадание разметало и подбросило фигурки солдат метра на три.

— Цель на два часа!

— В перекрестье, сэр!

— Огонь!

— Й-о-хо! Вот это по-нашему! — Заверещал наводчик, — это мне нравится.

Постепенно, огнём артиллерии танков и БМП, японские огневые точки подавлялись. Впереди по мосту шёл «Абрамс», за ним тянулся мостоукладчик, далее остальная техника. Ещё один мостоукладчик остался в резерве.

— Пошли! — Прокричал Бранч. Подорвавшись, его группа бежала по правой стороне моста. С левой стороны бежали рейнджеры 4-го батальона. Сержант, навскидку, пересчитав своих людей, отметил, что рейнджерам от миномётного и пулемётного огня противника досталось больше.

Вертолёты сыпали огненную начинку дальше от берега реки, где-то в глубине города. По крайней мере, мины больше не шлёпались на головы атакующих. Мостоукладчик стал раздвигать свою большую мостовую конструкцию, сложенную как у кузнечика лапа. Рядом стояли два танка, воя приводами силовой установки, вращали башнями, запустив зубодробильную молотилку крупнокалиберных пулемётов, иногда смачно харкая снарядами, вконец оглушив солдат, укрывающихся за их бронированными тушами.

Перед вводом танков в бой на них почти полностью заменялся боекомплект — изымались снаряды с урановым сердечником, оставлявшие после их применения заметный радиоактивный след. В боезапас в большинстве были включены шрапнельные боеприпасы, эффективные против небронированных машин и солдат.

Один из грузин, что-то заорав, застрочив в сторону противника. Сержант не понял где цель, выглянув из-за кормы танка, но небритый, с большим горбатым носом Грач (так его окрестил сержант) с нашивками капрала, схватив со спины гранатомёт, пальнул, метя куда-то в сторону края моста. Бранч, наконец, увидел противника — японца отбросило взрывом с моста в сторону, рядом, кувыркаясь, летело его оружие — гранатомёт. В этот момент дымный след указал на ещё одного вражеского гранатомётчика — кумулятивный снаряд удачно вмазался в сочленение изогнутой конструкции мостоукладчика. Заряд был кумулятивный, взрыв негромкий — лишь яркая вспышка и оплавленный металл. Японец не успел перезарядить своё оружие, был сбит пулями, зацепившись за что-то, свесился с моста вниз головой, вытянув вниз руки.

— Чёрт побери! У них ещё и гранатомёты! — Сержант прорычал это негромко, но отбросивший одноразовую трубу М136 Грач, понимающе сверкнул глазами.

Судя по дальней канонаде, начались атаки на японцев и с других направлений. Даже сквозь шум боя сержант слышал, как заскрипела конструкция мостоукладчика, что-то там сорвалось с хлёстким металлическим звуком. Приводы заскрипели, завыли, но заклинив, машина отказывалась функционировать. Техники, высунувшись наружу, услышав посвистывающие пули, благоразумно решили убраться под защиту брони. Так до конца и не разложившись, конструкция мостоукладчика замерла на месте.

По мосту оперативно гнали резервную машину. Передовые танки и БТРы отстрелили дымовые шашки. Сзади метрах в пятидесяти «Стайкер» со 105-мм гаубицей, с одинаковыми интервалами вгонял снаряд за снарядом куда-то в пыльные облака на том берегу, с металлическим стуком роняя на асфальт поблёскивающие гильзы.

В этот раз американцам удалось без осложнений опустить перемычку на разломом моста. Первыми пошли три «Абрамса» следом два «Брэдли» с рейнджерами в десантном отсеке, далее менее бронированные «Страйкеры», «Хаммеры» и прочие машины пехоты.

Своим бойцам сержант приказал следовать за техникой, но особо близко к ней не подсовываться. Они быстро проскочили остатки моста. Японцы толково откатывали назад, оставляя гранатомётчиков в засаде — танки уже получили по два или три попадания кумулятивными гранатами, но активная защита держала удары. Японцы видимо поднабрались опыта — как только показалась более слабая техника, ударили из замаскированных противотанковых пушек.

Краем глаза Бранч заметил клубок белого дыма, вылетевшего из окна одного из домов за рекой. Снаряд взорвался у БМП, разметав сотни осколков и кусков вздыбленного асфальта, но на удивление не причинил никому вреда.

«Абрамсы» отреагировали почти сразу, вогнав в дом сразу два снаряда. Силой фугасов у дома буквально вырвало клок стены, показав под облаком пыли резаные куски бетона, торчащую арматуру и пёструю требуху быта горожан. Вниз свисали какие-то тряпки и провода, посыпались стулья, посуда и фрагменты мебели. В воздухе, словно голуби, трепыхаясь, кружили, гонимые восходящими потоками десятки листов бумаги. Из глубины развороченной квартиры вдруг показался ствол уцелевшей пушки. Возле неё крутились фигурки солдат, снова толкавших её на огневую позицию — бахнула, пустив белёсого дыма.

Огненный росчерк мелькнул почти незаметно в районе десантного отсека «Бредли». Машина дрогнула от внутреннего взрыва, но продолжала двигаться, только из кормы повалил густой дым. Бранч представлял, что сейчас творится внутри машины — горячие осколки разлетаются, мечутся как сумасшедшие, всё вокруг режут, решетят, шипя, окрашиваются в красный цвет крови. Не лучший вариант, если это и выжигающая внутренности кумулятивная струя.

Наводчик с «Абрамса» снова нащупал пушку, танк, рявкнув своей «стодвацаткой», прополз ещё чуть вперёд — в доме, где укрывались японские артиллеристы образовалась новая дыра, заполненная пылью и дымом.

Солдатам Бранча удалось уже трижды пресечь попытку японских гранатомётчиков подобраться на позицию стрельбы. На его взгляд они могли бы стрелять и с более дальнего расстояния, но те упорно лезли, что бы пальнуть наверняка, и замирали на асфальте, изрешечённые пулями. Американцы продвигались вперёд, кто-то из рейнджеров склонился над убитым азиатом, вытащил из-под него гранатомёт русского производства — РПГ-7.

— Знакомая вещица, наверно полмира такими пользуется, — на ходу бросил Бранч и тихо сквозь зубы выругался — как и обещало командование, воздушное прикрытие оказалось занято своими проблемами. Было такое впечатление, что японцы сотнями засели на последних этажах высоток, успевая, прежде чем их позиции обнаружат, выпустить не менее двух, трёх гранат, и некоторые из них находили свои винтокрылые жертвы.