Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде

Капитан 1 ранга Томедзи Окада считал удары сотрясавшие танкеры, удивляясь живучести, по сути дела, этих гражданских судов и поражаясь пробивной слабости хвалёных американских противокорабельных ракет.

Три, четыре! Пятая ракета втыкалась в борт, танкер уже был весь объят пламенем, но никак не тонул. Потеряв управление, он начал сваливаться с курса, медленно сближаясь с крейсером.

Переведя взгляд на временную связку — крейсер „Тикума“ и танкер „Эримо“, капитану вдруг удалось разглядеть следующую серию ракет.

До этого программа гнала „Гарпуны“ на минимальной высоте в довольно устойчивые к ударам борта кораблей. Очередная партия выполняла предстартовую малую горку. Тут ракеты уже легко пробивали палубы, укорачивая агонию мишеней, и корабль прикрывавший „Тикума“, встретив несколько крылатых гостей, стал медленно погружаться в воду.

Один „Гарпун“, не долетая до цели, сделал свечку и, пикируя под небольшим углом, как буридановский осёл между двух кормушек, так и не выбрав ни одну, всколыхнул воду меж танкером и тяжёлым крейсером. Близкий направленный вниз кумулятивный удар даже не вмял бронированный борт корабля.

Всё произошло чрезвычайно быстро, капитан Окада и предположил бы, что это всё привиделось, только в небе ещё целую минуту висела белая дымная дорожка ракетного выхлопа, чётко нарисовав „высокоточную“ траекторию.

— Умная, тварь! Оказавшись сверху, словно выбирала цель покрупней, да вероятно высоты для манёвра не хватило, — губы капитана изогнулись в угрюмой гримасе.

Дальше — хуже. „Тикума“ получает и в борт и в палубу, горит, но держится. Удар сотрясает и „Тонэ“.

Томедзи Окада нервничает, борясь с естественным желанием предпринять манёвр уклонения, и вынужденно сбить наводку своих орудий, но сдерживается, понимая, что это не снаряды летят в них, а самонаводящиеся ракеты. А их таким примитивным способом не обманешь.

„Тикума“ уже лежал на боку — держать уже было нечего, и вокруг кишело от спасательных лодок и болтыхающихся матросов.

Может капитану крейсера Томедзи Окада почудилось, но этот корабль, эта вроде бы железяка, являла для него то, может навсегда утерянное ощущение родных берегов, тот клочок суши именуемый ЯПОНИЯ. Крейсер „Тонэ“, как чувствуя смертельный удар, вздрогнув, заскрипел, застонал металлом. Хитрая боеголовка ракеты, кумулятивным зарядом прожгла палубу, проникнув внутрь корабля, и только потом, второй боевой частью, где-то внутри освободила заложенную в ней энергию.

Пошли отрывистые доклады о вторичных детонациях, внешних и внутренних пожарах, поступлении забортной воды. Стал появляться быстро растущий деферент на нос и крен на левый борт. Команда отчаянно бросилась бороться за живучесть корабля.

Капитан 1 ранга Томедзи Окада, приказал, идти к берегу, надеясь посадить судно на мель и продолжать, во что бы то ни стало вести бой.

* * *

Подлетая к базе, вертолёт „Си Стельон“ попал в самоё пекло. Сначала его чуть не сбила своя же ракета. Потом, когда вертолёт уже садился, пошла очередная волна вражеских бомбардировщиков. Бой дотянулся и до южной стороны территории базы. Стало вдруг как-то неуютно. Даже сквозь грохочущую молотилку лопастей вертолёта было слышно, как застрочили пулемёты и скорострельные пушки, засвистели пули, послышался вой самолётов и падающих бомб.

Мимо, буквально в нескольких метрах по борту, по восходящей глиссаде тянул моноплан, крутя пропеллером в носу, пуская за собой струю чёрного дыма. Лейтенант Врайт оторопело смотрел на красные опознавательные знаки. Второй пилот Мич Дилан заорал, когда кабина наполнился треском и грохотом, рвущих обшивку вертолёта пулемётных пуль, через секунду ещё одна вражеская машина промчала мимо — утяжелившее вес вертолёта на 453 килограмма титановое бронирование спасло экипаж „Сикорского“, однако на приборах замаячила сигнализация о повреждении двигателя и управления.

Лейтенант, плотно сжав губы, сажал вертолёт, ставший вдруг неуклюжим и неповоротливым. Едва винтокрылый транспортный „кабан“ тяжело и жёстко приземлился, прозвучала команда покинуть машину. И вовремя, следующий горящий самолёт шёл почти у самой земли, когда чиркнув крылом о бетонное покрытие, мгновенно потерял управление и уже на брюхе скользил к геликоптеру, разбрасывая искры, погнув, подмяв под себя остановившийся пропеллер.

Встряв в транспортник, моноплан, как бы раздумывал, а потом сначала у одной, а потом и у другой машины взорвались топливные баки.

— Командир, я не понял — это воплотившийся бред „Седьмого авианосца“? — спросил тяжело дышащий Дилан.

— Это что-то покруче, Норфолк тоже бомбят, — угрюмо прорычал борттехник, баюкая напитавшуюся кровью штанину на коленке.

К ним подбежал весь белый от бетонной крошки морпех.

— Так, летуны! Техники для вас всё ровно нет. Оружие есть? Вижу — нет! Пукалки ваши попридержите для строевых смотров, — „хряк“ отмахнулся от высунутого Диланом пистолета (единственный из экипажа кто успел прихватить личное оружие).

— Вот и ты, брат, воплотил мечту Майкла Джексона, — кривясь от боли, Браун всё же не сдержал ухмылки.

Морпех проведя рукой по лицу, стёр густой слой белой пыли, обнажив чёрный цвет своей кожи.

— Когда в корпус „котиков“ попало, я недалеко был. Всё в ухнарь разнесло.

— А с ними что? — Пилоты переглянулись.

— Да почти всех накрыло, персонал из „гражданских“, кто в штаны не наложил, до сих пор завалы разбирают. Ладно! Пошли! Получите оружие — со стороны океана высаживается десант.

Причалы, транспорты-доки и патрульные корабли, с десяток мелких спецсудов превратились в горящую бетонно-металлическую мешанину. Самолёты авианалёта иссякли, и прикрываемая огнём эсминцев, к берегу двигалась японская десантная флотилия.

Более сотни разнотоннажных судов, начиная с тяжёлого крейсера, и заканчивая десантными ботами на двенадцать человек, неумолимо приближались к вылизанным Атлантическим океаном пляжам.

— Только не спрашивайте меня ни о чём, я знаю не больше вашего, — капрал сноровисто выкладывал перед лётунами оружие и боеприпасы.

— А что, посерьёзней ничего нет? — Борттехник, напялив бронежилет-разгрузку, засовывал по кармашкам запасные магазины.

— Трещотки помощнее уже разобрали, не забывайте, что это склад 6-го батальона, остальные накрыло бомбами и завалило, а у шестого отродясь ничего путного не наблюдалось.

— Ага, мы прям в курсе всех событий, — ерничал Браун.

— Скажите спасибо, что гранаты к подствольникам остались, пользоваться умеете? — Уже вдогонку кричал капрал.