Последний фей

– Значит, если это просто ноготь… то будем считать это поводом для оставления бедной девушки… в беспомощном состоянии… да, маг?

– Э-э-э… да? – ответил растерявшийся от неожиданной фамильярности Гавар.

– Грета?.. Ваше высочество?.. Люсьен?..

Развалины лаборатории зашевелились над приходящими в себя людьми. Со всех сторон, перемежаемые стонами, охами и чиханьем, зазвучали слабые невнятные голоса, выкликая имена потерянных товарищей.

– Ваше сиятельство?.. Агафон?.. Изабелла?.. Шевалье?..

При звуке одного из них принцесса ахнула и побелела как штукатурка.

– Агафон?.. – сдавленно пискнула она, и рука ее, удерживавшая колдуна за ворот, медленно, будто во сне, потянулась к груди хозяйки. – А…гафон?..

– Я… тут… - отозвался школяр с другого конца зала. – Только… не знаю… где… и зачем… но это уже… философия…

– А…га…фон?.. – тихо, как лист сухой упал, прошептала Изабелла. – Ты… т…там?.. А… э…то… кто?..

– Ты правильно догадалась, моя девочка, - выглядеть в положении «лежа косо на боку» величественно и важно было не под силу даже такому магу, как Гавар, но неплохая попытка в этом направлении сделана была. – Принцесса Изабелла Пышноволосая, единственная дочь короля Шантони Луи Второго, если не ошибаюсь? Что ж… Не предусматривал я такой поворот в моих планах, но коль возможность сама свалилась мне на голову… значит, это судьба.

– Гавар!!!.. – отчаянно взвизгнула Изабелла, пытаясь отскочить, убежать, уползти…

По всему залу над кучами мусора в панике взметнулись головы друзей, пытающихся, наконец-то, понять, куда они попали и, самое главное, куда отсюда бежать…

Но было поздно.

Вспышка заклинания, сорвавшегося с пальцев колдуна, выдернула незваных гостей из завалов и подвесила в метре от пола подобно марионеткам на стене бутафорской – оборванных, мокрых, босых, беспомощно застывших в нелепых позах.

– Посмотрим, посмотрим, что у меня в колодце сегодня клюет…

Если бы великий волшебник не кряхтел, вставая, слова бы его, наверняка, произвели большее впечатление.

Но и того, что было произведено лицезрением высокой фигуры с жидкими черными волосенками, обвисшими по узким плечам, длинным худым лицом и прищуренными злобно глазами, оказалось достаточно: Агафон охнул, Грета ойкнула, Люсьен безуспешно попытался протянуть руку к отсутствующему мечу, а герцогиня упала бы в обморок прямо на осколки перегонного куба, если бы чары ей позволили двинуться хоть на миллиметр[102].

Презрительно хмыкнув, колдун закончил осмотр улова, скользнул снисходительным взором по неприкаянно бродящим вдоль стен розовым валенкам, скрестил руки на груди и протянул брезгливо:

– Так-так-так… молодежь… столь же горячие, сколь глупые головы… искатели острых ощущений…

Затем перевел взгляд на притихшую как мышь под веником де Туазо и с издевательской укоризной продолжил, четко и медленно проговаривая каждое слово:

– И ваше сиятельство с ними… Не ожидал, не ожидал от вас такого афронта… Решили променять мое скромное, но искреннее гостеприимство на прогулку по лесу в сомнительном обществе. Туповатый студент, крикливая крестьянка и захолустный рыцаришка…

– Они… они…

На лице герцогини отразилась схватка двух конфликтующих реакций. Сказать, что они ее похитили – и отвести гнев Гавара от себя. Сказать, что ей в лесу с жаборонками и гугнями было лучше, чем под его так называемым покровительством – и… и… и…

К счастью для душевного спокойствия сестры короля, взор хозяина замка, пронзительный, как удар отравленного копья, снова перешел на ее спасателей.

Прощупав обездвиженные магией фигуры пленников, колдун изобразил сокрушенный вздох.

– Да… мельчают герои… с каждым годом мельчают… Даже помешать толком разговору двух великих магов не в состоянии…

– Двух? – глаза ее высочества панически забегали по сторонам в поисках второго[103].

– Пока вы не заявились, мы с его величеством Костеем очень продуктивно беседовали о его внуке. Вернее, о том, чего стоит его жизнь.

– Он тут?! – вытаращил глаза школяр, не зная, радоваться ему или ужасаться.

– О, нет, к счастью... для него, - быстро поправился колдун, и продолжил: - Он у себя в берлоге. Я вызывал его через сенот. Заклинание первого порядка. Тебе не постигнуть.

– Я способный, - угрюмо буркнул студент, втянув голову в плечи, снова не понимая, радоваться ему или сожалеть об отсутствующем деде.

– Если бы я думал, что ты способный… хоть к чему-нибудь… я бы вручил тебе в руки метлу, а остальным – лопаты и тачки, и заставил убрать весь этот кавардак, что вы устроили в моем замке. Но поскольку…

– Это не твой замок! Это замок покойного маркиза дю Буа! – вызывающе воскликнула Изабелла и безрезультатно попыталась если не притопнуть ногой, то хотя бы упереть руки в бока.

Улыбкой Гавара можно было замораживать ртуть.

– Замок покойного маркиза дю Буа – мой замок по праву, милая.

– По праву убийцы! – не дрогнув, гневно выкрикнул шевалье.

– По праву наследования, - ожег рыцаря льдом угрюмого взгляда маг. – Если не ошибаюсь, переход имущества от отца к старшему сыну в Уложении о дворянстве называется именно так.

– К старшему сыну?.. – растерянно пробормотала герцогиня. – Но все наследники дю Буа погибли…

– Да, мадам, к старшему, - издевательски поклонился Гавар. – И нет, мадам, не все. Ибо вы имеете удовольствие беседовать с Гастоном дю Буа, прозванным соучениками в Высшей Школе Магии Шантони Гаваром. Старшим сыном маркиза Жермена Дю Буа.

– Так вы… - пискнула Грета, - настоящий маг?..

Колдун открыл и закрыл рот, в который раз за несколько минут лишившись дара речи перед недоуменно насупленным личиком женской логики.

Ходить в иные миры как к себе домой, захватить и удерживать самый огромный лес в стране на протяжении века, приручить и заставить служить себе свирепых, ужасных и просто отвратительных монстров – и начать считаться настоящим магом только после предъявления свидетельства о неполном высшем образовании?!..

Если бы это не было так смешно, он бы разозлился.

– Я полагаю, да, - хозяин замка издал странный звук, похожий то ли на кашель, то ли на придушенное квохтанье, и пленники не сразу поняли, что это был смех.

Смех человека, попробовавшего смеяться впервые за долгие и долгие годы, если не десятилетия.

– Не думаю, что это дело твоего деревенского ума, дорогуша, - жутковатые звуки прервались так же неожиданно, как начались, вытянутая физиономия Гавара со впавшими щеками стала еще более надменной и бездушной, и он продолжил: