Последний гамбит

– Что сделал ваш зять? – спросила я. – Почему его руки не были чисты?

Прабабушка оставила вопрос без ответа.

Джеймсон взял ее за руку.

– Если я скажу вам, что кто-то хочет отомстить семье Хоторнов…

Прабабушка похлопала его по щеке.

– Я бы сказала ему встать в очередь.

Глава 38

Определи предположения. Поставь их под сомнение. Вычеркни их. Когда я вышла из часовни, мне казалось, что мой разум раскрылся, и новые идеи хлынули со всех сторон.

Что бы я сделала, если бы изначально заподозрила, что Тоби похитили из-за мести за то, что сделал его отец? Я подумала о том, как Иви сказала о секретах Хоторнов – темные секреты, может быть, даже опасные, – а затем как прабабушка говорила об империи и грязных руках.

Что сделал Тобиас Хоторн, чтобы взойти на вершину? Как только он накопил все эти деньги и всю эту власть, что он на них сделал? И с кем?

Мой мозг со скоростью света перебирал следующие возможные шаги. Я повернулась к Орену:

– Вы отслеживали угрозы в адрес Тобиаса Хоторна, когда были главой его службы безопасности. У него был такой же список, как у меня.

Список, с заглавной буквы, угроз. Людей, за которыми следует присматривать.

– У мистера Хоторна был список, – подтвердил Орен. – Но он немного отличался от вашего.

Мой список был полон незнакомцев. С момента, как меня назвали наследницей Тобиаса Хоторна, я оказалась в центре внимания всего мира, что автоматически повлекло за собой угрозы смерти в интернете и привлекло потенциальных преследователей, людей, которые хотели быть мной, и людей, которые хотели причинить мне боль.

Хуже всего было сразу после появления истории в прессе. Как сейчас.

– Может ли список моего дедушки случайно оказаться списком людей, которым он испортил жизнь? – спросил Джеймсон Орена.

Он увидел то же, что и я: если похититель Тоби рассказывал историю о зависти, мести и победе над старым врагом, список Тобиаса Хоторна чертовски походил на вещь, с которой стоит начать.

* * *

Мы с Джеймсоном ввели остальных в курс дела, и Орен доставил список в солярий. В комнате были стеклянные стены и потолок, так что независимо от того, где ты стоял, можно было ощутить солнце на коже. После почти бессонной ночи нам семерым понадобятся все возможные средства, чтобы не заснуть.

Особенно потому, что нам нужно еще время.

У Тобиаса Хоторна был не просто список имен. Он хранил папки с досье, подобные той, которую он собрал на меня, на сотни людей, представляющих угрозу.

– Вы следили за всеми этими людьми? – спросила я Орена, уставившись на стопки папок.

– Дело было не столько в активном отслеживании, сколько в том, чтобы знать, как они выглядят, их имена и быть начеку. – Лицо Орена оставалось спокойным, непроницаемым, профессиональным. – Папки собирал мистер Хоторн, не я. Мне разрешалось просматривать их только в том случае, если человек появлялся на горизонте.

Прямо сейчас мы не знали лица. Мы не знали имени, поэтому я сконцентрировалась на известном нам факте.

– Мы ищем старика, – тихо я сказала остальным. – Того, кого обошел и предал Тобиас Хоторн. – Мне бы хотелось иметь больше фактов. – Это может быть семейная связь, или связь, похожая на семейную, или, может быть, даже просто история трех людей.

– Трех мужчин, – поправила меня Иви, к ней, казалось, вернулись голос, выдержка и самообладание. – В притче все мужчины. И это мужчина схватил Тоби, не Зара, не Скай. Он схватил сына.

Она определенно думала над этим. Я украдкой посмотрела на Грэйсона, и то, что он не отрывал взгляда от Иви, заставило меня догадаться, что думала она не в одиночестве.

– Что ж, – сказал Ксандр, пытаясь всех подбодрить. – Нам есть с чего начать!

Я снова обратила свое внимание на папки – стопки, от которых у меня возникало тяжелое ощущение.

– Кем бы ни был этот мужчина, – произнесла я, – какая бы история его ни связывала с Тобиасом Хоторном, что бы он ни потерял – сейчас он богат, влиятелен и имеет связи.

Глава 39

К тому времени как каждый из нас разобрался с тремя или четырьмя папками, даже солнечный свет, льющийся со всех сторон, не мог рассеять темную пелену, казалось, окутавшую комнату.

До того как я прочитала эти документы, я знала не так много: Тобиас Хоторн подал свои первые патенты в конце шестидесятых и начале семидесятых. По крайней мере один из них оказался ценным, и он использовал прибыль от него, чтобы финансировать приобретение земли, что сделало его крупным игроком в торговле техасской нефтью. В конце концов он продал нефтяную компанию более чем за сто миллионов долларов и после этого благодаря своей предпринимательской жилке разнообразил свою деятельность и превратил миллионы в миллиарды.

Все это было общедоступной информацией. Истории из этих папок миф о Тобиасе Хоторне замалчивал. Рейдерства. Банкротства конкурентов. Судебные иски, поданные с целью разорить другие компании. Безжалостный миллиардер имел привычку фокусироваться на открывающихся рынках сбыта и занимать их без оглядки на других, скупая патенты и более мелкие корпорации, нанимая лучших и сообразительных и используя их для уничтожения конкурентов – чтобы вслед за этим перейти к новой отрасли, новой задаче.

Он хорошо платил своим работникам, но, когда менялась ситуация или прибыль падала, он их безжалостно увольнял. Тобиас никогда не умел заводить друзей. Я спросила прабабушку, чем именно не мог бы гордиться ее зять. Сейчас ответ буквально лежал вокруг нас, и невозможно было игнорировать детали всех этих досье только потому, что они не относились к тому, что мы искали.

Я уставилась на имя на папке в моей руке: Ситон Тайлер. Оказалось, что мистер Ситон, гениальный биоинженер, попал в один из переломных для Тобиаса Хоторна моментов после семи лет верной – и прибыльной – службы. Ситона сократили. Как и всем работникам Хоторна, ему было выдано щедрое выходное пособие, включая продление страховки. Но в конце концов страховка закончилась, а пункт о запрете на работу у конкурентов, напечатанный мелким шрифтом в его контракте, практически лишил его возможности найти другую работу.

А значит, и страховку.

Сглотнув, я заставила себя просмотреть фотографии в этой папке. Портрет маленькой девочки. Мэрайя Ситон. В девять лет ей диагностировали рак, незадолго до того как ее отец потерял работу.

Она умерла в двенадцать.

Чувствуя тошноту, я заставила себя продолжить листать досье. На последней странице была информация о транзакциях – щедром пожертвовании фонда Хоторна Детскому исследовательскому госпиталю им. Св. Иуды.