Последний герой -1
Шрифт:
ПИН: Проиграть завтра и выпихать Эовин.
ЭЛРОНД: Это не выход, Пин. И я проигрывать не собираюсь. Тем более, что факт, так сказать, свершился… А где Кел?
(Все оглядываются, но Келеборна нигде нет. Элронд тревожится еще больше)
ПИН (закатывая глаза, «загробным» громким шепотом): Он в лесу от стыда повесился! А-а!!!
(Элронд и Кэрдан бегут в лес на поиски Келеборна. В лагере у Эовин продолжается истерика, Пин, Арагорн, Леголас и Элрохир сидят на «крыльце» хижины, и разговаривают)
АРАГОРН: Леги, я серьезно. Это точно какое-то проклятье!
ЛЕГОЛАС:
ЭЛРОХИР (вполне серьезно): Я боюсь. А вдруг оно и на меня подействует? Бр-р!!!
ПИН: Ну, ты станешь нормальным мужчиной…
АРАГОРН, ЛЕГОЛАС, ЭЛРОХИР: Это с роханкой-то?!
ПИН: А чем роханки хуже любых других женщин?
АРАГОРН: Они ненасытные!!!
ПИН: Да ну.
АРАГОРН: Точно. Уж я-то знаю. Как вспомню, как она на меня смотрела, когда мы в Эдорас пришли… Если честно, я ее боюсь.
ЛЕГОЛАС: Я тоже.
ЭЛРОХИР: Ее ничто не остановит, если уж она дедушку… Ужас!!! Но самое страшное — она не может себя контролировать. Эомер может, а она — нет.
АРАГОРН: Эомеру некого натягивать. Нет кандидаток. И он не гомик…
ЭЛРОХИР (косится на Арагорна, но насчет «гомика» ничего не говорит): Ты прав. Ему негде разгуляться, а для нее здесь полно кандидатов… кроме Эомера, и Пина, разумеется.
ПИН: А я и не поддался бы! У меня есть Портофелия, а у Портофелии та-акие груди, та-акие ноги…
АРАГОРН, ЛЕГОЛАС: Пин!
ПИН: Молчу.
(Кэрдан и Элронд первым делом пошли проверить пещеру-дневник. Они подоспели как раз тогда, когда Келеборн кричал свой монолог насчет Мандоса и своего нежелания жить. Не раздумывая, они врываются в пещеру и выволакивают Келеборна, с трудом, поскольку он отбивается и кричит. Наконец, им это удается, они сажают его на травку, Кэрдан поет под нос песенку-заклинание, успокаивая Келеборна. Келеборн немного приходит в себя) КЕЛЕБОРН: Я… изменил жене… с Эовин. Какой стыд!!!
КЭРДАН: Мы уже знаем. Ты не виноват.
КЕЛЕБОРН: Виноват!
КЭРДАН: Эовин в лагере, у нее страшная истерика. Она даже хотела топиться, ее совесть мучает…
КЕЛЕБОРН: Тогда зачем она это сделала?
ЭЛРОНД: смертные далеко не всегда могут полностью контролировать свои желания. Ты же знаешь, Кел, у них плоть иногда может быть сильнее духа.
КЕЛЕБОРН: Мне от этого не легче.
ЭЛРОНД: мне тоже. Она не контролировала себя, поэтому набросилась на тебя, как голодный хоббит на жаркое… О Эру, лучше бы я ей дал… этого бы не было. По крайней мере, я более-менее свободен, в отличие от вас.
КЕЛЕБОРН: Элронд, что ты такое говоришь?!
ЭЛРОНД: А то и говорю. Кел, ты не переживай так сильно, это еще не конец света и не твой смертный час!
КЕЛЕБОРН: А что скажет Галадриэль?!
КЭРДАН: А ты поговори с ней. Осанве еще не забыл?
ЭЛРОНД: Эльфы ничего не забывают!
КЕЛЕБОРН: Она меня убьет и сама умрет…
КЭРДАН: Приди в себя!
(встряхивает Келеборна за плечи)
КЕЛЕБОРН: Хорошо… Попробую…
(в лагере истерика Эовин перешла в тихую стадию, роханка уже не ревет во все горло, не дергается, только судорожно глотает воздух, вздрагивает
и заикается. Эомер и Арвен сидят рядом с ней, пытаясь успокоить. Арвен приходится прибегнуть к осанве, чтобы воздействовать на Эовин.Уже глубокая ночь. Эовин удалось успокоить, и она спит в хижине рядом с Арвен, время от времени всхлипывая. Арагорн, Эомер, Леголас, Пин и Элрохир сидят вокруг костра)
ЭЛРОХИР: Что-то папы и дедушки долго нет…
ЛЕГОЛАС: Помалкивай, у меня уже появляются нехорошие мысли…
ПИН: они нашли его тело и сами повесились!
ВСЕ: Пин!!! Иди спать.
ПИН: Куда?
ЛЕГОЛАС: В хижину.
ПИН: Там Эовин.
ЛЕГОЛАС: Она тебя не тронет.
ПИН: Ты уверен?
ЛЕГОЛАС: Да. Иди.
ПИН: Я на всякий случай возьму дубину
(берет большую крепкую палку и идет в хижину. Тут к костру из леса выходят бледный Келеборн, которого поддерживает Элронд, такой же бледный, и Кэрдан)
ЭЛРОХИР: Папа! Деда! Что с вами?
ЭЛРОНД: Мы беседовали с Галадриэль…
ЭОМЕР: Как?
АРАГОРН (шепотом): на расстоянии. Эльфы так умеют.
ЭОМЕР: А-а…
ЭЛРОХИР: И?..
КЕЛЕБОРН: Она все понимает… Моя жена — мудрейшая из эльфов! Она все поняла и простила меня…
КЭРДАН: Ну… да. Но она очень рассердилась на Эовин.
ЭЛРОХИР: Давайте, я вам сделаю крепкого чая?
ВСЕ: У тебя есть чай?!
ЭЛРОХИР: Да. Мне разрешили взять для вас подарок. Я взял большую жестянку с чаем.
(идет в хижину и возвращается с большой жестяной банкой в руке. Арагорн уже поставил кипятить воду)
ЭЛРОНД: О, мой любимый чай! Зеленый!
ЭОМЕР: Чай — гадость, а зеленый — вдвойне. Но у него есть один большой плюс: его пьют без сахара.
ЛЕГОЛАС: Элрохир, я начинаю тебя любить. (приколистым голосом) Хочешь, поцелую?
ЭЛРОХИР(тоже приколистым тоном): Не надо. Лучше люби меня на расстоянии, четвероюродный дедушка.
ЛЕГОЛАС: И троюродный дядюшка.
АРАГОРН: Прекратите, вы этим уже меня заколебали.
ЛЕГОЛАС: Ладно.
(Чай заваривается, Леголас разливает его в кокосовые скорлупки-чашки. Некоторое время никто ничего не говорит. Пьют чай. Потом Эомер потягивается, чешет голову и идет в палатку за одеялом. Демонстративно заворачивается в него, укладываясь возле костра. Арагорн следует его примеру. Келеборн и Леголас лезут на свое дерево. Кэрдан залезает в гамак, а Элронд с Элрохиром идут в палатку. Никто из мужчин, кроме Пина, не рискует ночевать в хижине.
На дереве бледный Келеборн долго сидит и смотрит на море. Леголас, уже улегшийся и укрывшийся, не выдерживает)
ЛЕГОЛАС: Кел, но ведь она тебя поняла и простила?
КЕЛЕБОРН: Да. Но все равно мне очень стыдно. Как я позволил, чтобы со мной так поступила какая-то роханка?!
ЛЕГОЛАС: Просто ты попался ей в неподходящее время. Вообще-то она неплохая девушка, насколько я вообще разбираюсь в смертных девушках. Если бы здесь был Фарамир, все было бы ОК.
КЕЛЕБОРН: Наверное, ты прав. Глэдис сказала мне то же самое. Но все равно, я виноват. Надо было дать ей по уху, она бы и отстала…