Последний герой. Том 2

– Привыкли работать так – пробить да в телефоне поискать… А кто с людьми вживую работать будет, Коля? Ты опер или почему?

– И что? – надулся Шульгин. – Что с ним сделаешь? Административка же…

– Тащи сюда этого Неумывакина, – сказал я. – И пробей его по базе.

Я не удержался, выделил последние слова голосом – мол, это ты лучше всего и умеешь.

– Уже… – Шульгин кивнул, положил передо мной распечатку и стал снова звонить.

Он набрал кого-то и отдал команду.

– Ага… – хмыкнул я, глянув на распечатку. – Всё как я и думал. Нарик со стажем. На условке сейчас. Если сейчас возбудим – сядет не только по новому, но и по старому сроку приплюсуется. Есть, значит, чем его за кой-чего прихватить.

– И что, – почесал макушку Шульгин, – как мы возбудим? Веса не хватает.

– Никак… Да сейчас сам все увидишь.

Через пару минут в кабинет завели парня – лет двадцать пять, одет чисто, на вид – обычный студент. Прическа модная, ни синяков, ни шрамов. Не скажешь, что торчок, вот как современные нарики мимикрировали под обычный люд.

Я глянул на задержанного.

– Садись.

Тот сел. Озирается. Потеет. Руки сцепил, глаза бегают.

– Так, Неумывакин. Поймали тебя с веществом. Амфетамин. Эксперты работают, отзвонились. Светит тебе 228-я опять. А у тебя, между прочим, условка. Следовательно, при любом раскладе – здравствуй, зона.

Я сказал это ровно – вроде как, просто как бы между прочим, мне-то всё равно. Парень втянул голову в плечи, глаза опустил. Губы шевельнулись:

– Нашёл я… На земле лежало…

– Конечно, – кивнул я. – Они у нас все валяются, как конфеты. Но в детстве тебе, наверняка, говорили: с земли подбирать – нельзя.

Он сник. На лице нарисовалась какая-то полная и привычная безнадёга.

Я выждал пару секунд, а потом чуть смягчил голос:

– Впрочем… Есть вариант. Один. Поможешь – и я помогу. Мы же не звери.

Парень вскинул на меня глаза – и вот вам смесь надежды и настороженности. Не верит.

Я демонстративно достал телефон. Нажал циферки, наобум, чтобы он не видел. Поднёс к уху:

– Алло… Привет, экспертиза. Как сам? Ага… Слушай, у тебя сегодня образец на исследовании – по Неумывакину. Да, тот самый. Надо сделать аккуратно и всё как надо. Ну, как раньше. Понял? С меня причитается. Договорились? Отлично. Только пока не торопись – отмашку дам чуть позже. Жди звонка.

Я сделал вид, что сбросил вызов, перевёл взгляд на задержанного и подтолкнул к нему лист бумаги и ручку.

– Пиши.

– Что писать-то?

Я поторопил его – тут главное было держать темп:

– Что готов сотрудничать. Добровольно. Согласен участвовать в мероприятиях, направленных на выявление… ну, скажем так, каналов сбыта. Оказывать содействие в рамках оперативно-разыскных мероприятий.

– Я?.. Сдавать своих?

– Или зона. Выбирай сам. Я, между прочим, только что сказал эксперту указать вес поменьше в изъятом веществе. На административку чтоб. Сечешь? Но это пока. Если не договоримся – экспертиза покажет всё, как есть. А значит – здравствуй, уголовка, и твоя условка слетает. Сразу заедешь, еще до суда, в СИЗО.

Я медленно потянулся за листком, словно хотел вернуть его обратно в лоток принтера.

– Не-не… Я… Я напишу, – торопливо выдохнул он, перехватил лист обеими руками, как будто это была последняя надежда.

– Вот и правильно, – кивнул я. – Пиши, Неумывакин, пиши.

* * *

– Ну вот, Коля, – сказал я, откидываясь в кресле и дуя на остывающий чай. – Не выходя из кабинета – темнуху раскрыл, осведомителя тебе завербовал. А ты мне – «мутки», «авантюры»…

– Ну это… – Шульгин поёжился и тихо добавил. – Ты, наверное, прав…

– Что? Не слышу!

– Да прав ты! – крикнул он.

Тяжело далась фраза, даже губы поджал. Я на это ответил главным:

– Так что по Егорову?

Шульгин молча открыл ящик стола, достал распечатку и передал мне. Я начал читать.

– Угу… Адресок есть… Хорошо.

– А кто он вообще? Этот Егоров? – осторожно спросил Шульгин.

– Потом, Коля. Всё потом.

– Не доверяешь?

– Не обижайся, товарищ старший лейтенант… Я сам себе иногда не доверяю. Спасибо за помощь. Жди дальнейших указаний. Я пошёл.

– … И как ты, вообще, вот так? А? – выдохнул врио.

– В смысле?

– Ну, размотал всё… сходу.

– Учиться надо было не в сельхозе, а в школе милиции, Коля, – усмехнулся я, подмигнув ему.

– Я юрфак закончил, – нахмурился он.

– Всё равно… ВУЗ-то гражданский. А у нас тут – другая школа. Жизни.

* * *

Вышел из ОВД с чувством выполненного долга. Теперь по плану – навестить адрес ранешнего проживания Егорова. Судя по распечатке, там живёт его мать, одна. Надо будет поговорить. Что сын писал с зоны, о чём рассказывал на свиданиях, как себя вёл.

Какие-такие у этого Егорова могут быть доказательства убийства Лютого? Сам ведь не придумает – не тот уровень. А если всё же, загибаясь на зоне, что-то такое намекнул Грачу… значит, знал. А если знал – откуда? Ведь официально моё убийство так и числится нераскрытым.

В этот момент мой смартфон звякнул – сообщение в мессенджере. Признаться, я уже не вздрагивал от каждого такого сигнала. Привык. Цивилизация, мать её. Удобно: и справочник с собой, и доступ в сеть, и связь с кем угодно. Жизнь упрощает. А в работе – ускоряет.

Глянул на экран, незнакомый номер пишет:

– Привет, надо встретиться. Это срочно.

Перезваниваю, абонент недоступен. Хм… Какого ляда, кто там еще?

Приходит второе сообщение: «Не звони. Боюсь, могут прослушивать. Встретимся в центральном парке, у памятника Ленину. Сядь на лавочку под клёнами. Через час».

– О как… – пробормотал я.

Настойчивый человек. Ловушка? Может быть. Но маловероятно. Если кого и зачищают – так не в центре города при свидетелях, а где-нибудь на отшибе: стройка, гаражи, лесопосадка. Ладно… Схожу. Только подготовлюсь на всякий пожарный.

Направился домой за пистолетом и заскочил по пути в «Охотник». Продавец меня узнал, кивнул и тихо спросил:

– Как фонарик? Пригодился?

– Хороший фонарик, – хмыкнул я. – Ярко светит.

– У меня еще такой есть, – заговорщически проговорил мужик.

Понятно, он тогда хороший приварок получил.

– Нет, одного хватит. А сейчас кобура нужна. Скрытого ношения. Есть?

– Полно, – оживился продавец, пошёл к витрине. – Под пистолет какого размера?

– Макарыч, – бросил я. – Травмат.