Последний Герой. Том 5
Шрифт:
— Ну не знаю… Можно в Москву в ЭКЦ, но у них методы одинаковые, структура же одна — МВД, или еще варианты подумать… в гражданские учреждения закинуть. Пускай следователь решает, его уже головная боль. В какой-нибудь НИИ.
— Ладно, Ваня, спасибо, — сказала Кобра.
— А можно мне тоже кофе? — робко улыбнулся он, поглядывая на наши кружки.
— Иди работай, товарищ эксперт. У нас совещание.
— А-а… понял… не мешаю.
Корюшкин ушёл, за ним закрылась дверь, и в кабинете ненадолго воцарилась тишина. Наконец Оксана, глядя куда-то в сторону, проговорила:
— Итак, что мы имеем? Убийство
— Знаешь, может, и к лучшему, что мы не застали его там, в логове Ландера, — ответил я после паузы.
— Думаешь? — Кобра вскинула на меня взгляд.
— Думаю. Коллеги наши оказались не самыми надёжными, не такие уж и тертые парни, всё пошло не так, как должно было. А если бы там ещё и Дирижёр был… не знаю, чем бы закончилось. Честно говоря, когда шёл туда, планировал всадить ему автоматную очередь в голову. Но вышло, как вышло. Балбес Антоха отвлёкся, пропустил Ландера, тот огрел его по башке и запер нас в клетке. А потом у Шульгина начался приступ… непонятной агрессии. Это все последствия опытов. Ты бы видела! Я еле удержал его.
— Надеюсь, поправится, — вздохнула Оксана.
— Да куда он денется? — отмахнулся я. — Он уже на медсестёр заглядывается, — я достал смартфон. — Вот, смотри, чего он мне шлёт. Болезный… Франкенштейн, блин.
На экране — фото. Молоденькая медсестричка в белом халате нагнулась к перекатному столику, что-то доставала из ящика. В этот момент Шульгин и щёлкнул с интересного ракурса.
— Вот котяра, — хмыкнула Оксана.
На губах у неё появилась улыбка. Оксана даже не ворчала на него. Потому что это был наш старый Шульгин. И если он снова строит глазки медсёстрам и фотографирует задницы исподтишка, значит, это действительно Коля. Наш Коля.
А не тот подопытный монстр, который недавно рвался в схватку и чуть не угробил меня и своего коллегу Сергея.
— Спускайся, я тут, — сказал Грач.
— Иду, — ответил я.
Вышел из здания отдела, прохожу мимо служебной парковки, вижу — Грач уже спорит с замначальника ГАИ. Тот, раздувшийся, руками машет: мол, служебное место, штраф.
— Да вы что, начальника не знаете? — на ходу заводился Грач. — Тут я вашего самого главного вожу, а меня оштрафовать хотите?
— Кого, Мордюкова? — удивился гаишник.
— Какого еще там Мордюкова, — отмахнулся Грач и кивнул на меня. — А, вот и он идет. Макс, привет!
Я усмехнулся. Замначальника уже миролюбиво обратился ко мне:
— Скажите вашему товарищу, чтоб в следующий раз не вставал на служебную парковку. Мне перед людьми неудобно. Обязан пресечь.
— Конечно, — отозвался я.
Гаишник с пониманием испарился, а я сел в машину к Грачу.
— Привет, Макс! Ну что за срочняк у тебя опять приключился?
— Ага, как есть срочняк. Слушай, помнишь, ты говорил, у тебя есть умелец? Из часов космический корабль сделает?
— Кулибин? — Грач ухмыльнулся. — Гришка, что ли?
— Пятно, вроде, кличка.
— Ага, Пятно. Ну, есть такой. Чем помочь должен?
Я рассказал о своих планах. Грач покивал:
— Ладно. Он сможет. Если трезвый будет. Погнали к нему тогда сразу, что ли, раз срочно.
Только надо по пути заскочить кое-куда.— Куда?
— Ну куда-куда. В магазин, — Грач многозначительно шлепнул пальцем по горлу.
— На кой?
— За водкой.
Я посмотрел на него так, будто сомневался в его разумности.
— Ты же хотел, чтобы он трезвый был?
— Так-то оно так, — поджал губы Грач. — Только дела он делает, если пузырь на столе стоит. И никак иначе.
— Добро. Главное, чтобы не прикладывался, а если надо смотреть — пусть смотрит.
Заскочили в алкомаркет, взяли бутылку. До нужного адреса ехали долго, через весь город. Окраина, панельная девятиэтажка. Серые стены, балконы в решётках, кое-где зашиты шифером вместо панелей.
Поднялись на нужный этаж, позвонили. За дверью раздался недовольный голос:
— Кто там?
— Братан, это я, Грач.
Руся как будто забыл свои гуру-примочки и общался грубовато, по-свойски.
— Чего надо?
— Да вот, дело есть. Ну и… не с пустыми руками я.
— А, ну щас.
Дверь распахнулась. На пороге — щуплый мужичонка в майке на босу грудь, трусах и шлёпанцах. Тараканьи усики, хитрые глаза, лицо подозрительное. На вид — алкаш алкашом, а не мастер Кулибин.
— А это кто? — кивнул он на меня.
— Контингент проверенный, — ответил Грач. — Свои.
— Ага… понял, — протянул тот, прищурившись. — Ну, заходите, чё встали.
Мы переступили порог.
— Разувайтесь, — приказал Пятно. — У меня чисто тут.
Мы переглянулись, но подчинились. Чистотой это назвать было сложно: на полу бычки, в углу бутылки, по углам — мусор. Но и запущенным клоповником тоже не выглядело. Скорее, свалка идей.
А в комнате за дверью раскинулся настоящий рай радиолюбителя. Большой стол весь заставлен старой техникой: разобранные мобильные телефоны, платы, из которых торчат дорожки, микросхемы, провода разноцветные, катушки. В углу — старый советский осциллограф с зелёным экраном, рядом современный цифровой прибор, тут же и паяльные станции — одна советская с обгоревшей ручкой, другая новая, китайская, с дисплеем. На полках — банки с резисторами, конденсаторами, мотки тонкого медного провода.
Повсюду пахло канифолью и перегретым оловом. На стене висела самодельная рамочная антенна, под ней — радиоприёмник времён Союза, а рядом — ноутбук, весь облепленный наклейками.
Вся эта рухлядь не просто валялась, а жила и работала. Здесь чувствовалась рука мастера — пусть вечно подшофе и неряшливого, но в электронике разбирающегося. На столе лежала странная конструкция, явно в процессе сборки: пластиковый корпус от старого диктофона, внутри начинка мобильника, аккуратно подсоединённая к микрофону и передатчику.
— Ну как? — Пятно развёл руками. — Тут у меня и жучки, и маячки, и чего хочешь. Хоть космическую ракету соберу, если детали найдутся.
Я оглядел его «лабораторию» и понял: именно такие чудаки и делают невозможное возможным.
— Зырьте! — он ткнул пальцем на одно из своих детищ.
На столе лежала коробочка из перепаянных плат, с приклеенной крошечной батареей и модулем связи от телефона. Всё это выглядело кустарно, но, якобы, работало. С его слов, при движении устройство передавало координаты на заранее вбитый номер.