Последний интегратор

Я снова не успел ничего сказать, как Карапчевский уже вышел из кабинета. Я остался наедине с Дианой.

– - Садитесь, -- сказала Диана.

– - Я хотел поговорить с Карапчевским, -- сказал я.
– - С Александром Дмитриевичем.

– - Он сейчас вернётся, вы пока начните. Садитесь.

Я сел на стул.

– - Давайте знакомиться. Меня зовут Диана. А вас?

– - Иван.

– - Зачем вам нужен Карапчевский?

– - Понимаете, я просил Сергея Павловича, чтобы он помог мне встретиться с Карапчевским.

– - Сергей Павлович -- это кто?
– - спросила Диана.

– - Жебелев!
– - сказал я, как будто сама эта фамилия, как должность главнокомандующего, не требовала пояснений.
– - Он звонил Карапчевскому.

– - Так вы студент Сергея Павловича и хотите встретиться с Карапчевским?

– - Я занимаюсь историей города, -- сказал я.
– - Пишу курсовую. Мне хочется сравнить дома в авзанской части города и кхандской. Чтобы лучше понять прошлое. Посмотреть, что изменилось, что осталось таким же. Этого никто не делал.

– - Все наши материалы к вашим услугам. У нас давно был заключён договор с Пединститутом. Любой студент может приходить и пользоваться чем угодно. Вот я сейчас печатаю последний отчёт о санитарном состоянии воды на Островах. Диссертацию можете написать.

– - Я хотел сам побывать на Островах. А от Карапчевского получить... рекомендацию, что ли. К какому-нибудь кханду. А то я попрусь туда, никого не зная...

– - Без рекомендации на Острова не попадёшь, -- совершенно серьёзно сказала Диана и повернулась к входящему Карапчевскому.

– - Так что у вас?
– - сказал он мне.

– - Александр Дмитриевич, это Иван, -- сказала Диана.
– - Иван... э...

– - Тюменев, -- сказал я.

– - Иван Тюменев. Он хочет с вами поговорить. Жебелев вам звонил.

Карапчевский оживился.

– - Так вы от Сергея! Пойдёмте ко мне.

Мы с Карапчевским пошли за шкаф. Здесь стояло два стола, заваленных бумагами, карандашами, папками. В углу одного стола взгромоздилась высокая пишущая машинка. Папки лежали даже на стуле.

Карапчевский аккуратно взял их и положил на подоконник рядом с цветочными горшками и настольной электроплитой. Он уселся за стол и уже не казался таким измотанным. Он с интересом смотрел на меня и потирал ладони, как будто в предвкушении обеда. Я догадывался, что он рад не столько мне, сколько тому, что я от Сергея.

– - Как дела у Сергея?
– - спросил Карапчевский.
– - У меня из головы вылетело, что он звонил. Так что, вы изучаете историю кхандов?

– - Историю кхандов закрыли до того, как я поступил, -- сказал я.

– - Да, точно. Много чего закрыли за эти пять лет...

– - Я занимаюсь историей города. Я хочу посмотреть на кхандские дома прошлого века.

– - Это хорошо. Но у нас не совсем научная организация. Точнее, совсем не научная. Вы ведь знаете, чем мы занимаемся?

– - Да, знаю.

Я не мог подобрать слова, хотя ещё дома долго репетировал свою речь перед Карапчевским. Придуманные заранее слова казались мне фальшивыми и напыщенными для такой прозаической обстановки. А какой ещё обстановки ты ждал?

– - Да, я знаю, чем вы занимаетесь, Александр Дмитриевич. Я знаю о вашей работе. Я вас целиком поддерживаю. Я хочу вам помочь. Я хочу работать в Интеграционном комитете. Не ради...

– - Я помялся.
– - Не ради славы или чего-то. Я ещё в гимназии про вас узнал и понял, что здесь... Здесь должны быть все... все честные люди... Здесь творится будущее... нашего... нашей...

Я начал бойко, но голос перестал меня слушаться. Он стихал, стихал. Последние слова я пробормотал себе под нос.

Карапчевский был серьёзен. Он сложил пальцы куполом -- кончики расставленных пальцев одной руки прижаты к кончикам расставленных пальцев другой руки -- и смотрел на меня поверх этого купола. Когда я закончил, он вышел из-за стола и протянул мне руку. Я тоже встал и протянул ему руку в ответ. Он сжал мою ладонь. У него было крепкое рукопожатие.

Казалось, он хотел сказать что-то возвышенное, но пересилил себя и заговорил деловым тоном:

– - Поскольку вы студент, то весь день работать не сможете. Ещё год назад я бы взял вас на половину жалованья. Теперь могу предложить только на общественных началах. С деньгами у нас туго.

– - Я согласен на общественных, -- сказал я.

– - Это на первое время. Потом что-нибудь придумаем.
– - Он посмотрел на настенные часы.
– - Вы приходите в понедельник, тогда всё обговорим. Только вы ещё раз подумайте. Работы здесь много, беготня, волокита, бумажки, и никто спасибо не скажет. Начальников выше крыши.

– - Но ведь у вас неограниченные полномочия, -- сказал я.
– - Разве вы не подчиняетесь лично первому консулу?

– - Подчиняемся, -- сказал Карапчевский.
– - И всем его холуям -- от Константинополя до этого здания. Но подробности -- в другой раз. Мне пора.

Карапчевский поднял с пола портфель, и мы вышли из-за шкафа. Карапчевский снял с вешалки пальто и шарф.

– - Диана, -- сказал он.
– - Вы запишите данные Ивана, а я побежал. Я вас умоляю, вы тоже долго не задерживайтесь, закончить можете в понедельник.

– - Хорошо, Александр Дмитриевич, -- ответила Диана.

– - До скорого, -- сказал Карапчевский и, на ходу натягивая шарф, вышел в коридор.

Интересно, Диана слышала мою провальную речь? Виду она не подала. Она записала моё имя и адрес, а затем сказала:

– - Увидимся в понедельник, -- и вернулась к санитарному состоянию воды.

* * *

На улице солнце ударило мне в глаза. От свежего весеннего воздуха голова закружилась, как от вина.

Я спустился с крыльца и осмотрел стену. Я вспоминал намёки Карапчевского, вспоминал того парня, которого я принял за Гошу. Я понял, за что стене так достаётся. Я понял, почему комитет переселили сюда из главного входа. Но эти трудности меня только раззадоривали.

Я пересекал площадь и краем глаза заметил, что навстречу мне двинулся какой-то человек. В своём опьянении я не сразу услышал, что он что-то мне кричит. Я остановился только тогда, когда он схватил меня за рукав. Я решил, что это кто-то из наших ребят.