Последний из лукумонов

– Вы отлично знаете, что да.

– Монеты, мистер Джон Хантер. Старинные монеты, и в придачу весьма необычные. Бронзовые и серебряные, не здешнего чекана. Вот гляньте-ка на эту: на ней - бык и парящий над ним голубь, и звезда; а вот еще, с головой юноши; а вот - плывущий гиппокамп* [В греческой мифологии гиппокамп морской конь, везущий колесницу Нептуна.]. А вот и надписи: в них использован весьма загадочный алфавит. Разве я не прав?

– Вы отлично знаете, что правы. В ответ скряга рассмеялся самым что ни на есть зловещим смехом.

– Да, да. Понимаю. Вам палец в рот не клади. С вами шутки плохи. Вы человек долга, настоящий бизнесмен. Я восхищаюсь вами, мистер Джон Хантер.

– До вашего восхищения мне нет дела.

– Ага! Что это у нас здесь такое? А здесь у нас карта, и, по всей видимости, весьма древняя. Карта чего, как вы думаете? Вот тут протяженный полуостров, в середине - горы, по обеим сторонам - море и несколько крупных островов, а на самом полуострове отмечены двенадцать городов, причем названия подписаны очень странными буквами - вроде тех, что на монетах. Вне всякого сомнения, это - один и тот же алфавит. Что скажете, мистер Хантер? Мистер Хантер молча курил.

– Судя по очертаниям полуострова и соседних островов, вполне очевидно, что это карта Италии. Разве я не прав, я вас спрашиваю? Более того, я вам скажу, что эти монеты, эти старинные деньги из бронзы и серебра, тоже италийского происхождения. Как вам моя гипотеза, а?

– Немудрено образованному человеку опознать контуры полуострова. Соответствующая картинка найдется в любом учебнике географии.

– Тогда позвольте мне сформулировать гипотезу чуть иначе, - проговорил скряга, воздевая костлявый палец.
– Это - карта земли, которая некогда была Италией. Ибо при разъединении, как известно любому образованному человеку, мистер Джон Хантер, земля Италия и все ее злополучные обитатели исчезли с лица земли. Только представьте себе - сгинули в единый миг! А теперь взглянем на нынешнее положение вещей с вашей точки. Ни Италии, ни Рима, ни Папы!

Мистер Хантер продолжал курить и наблюдать. Лишь на краткую долю мгновения он отвел глаза, и только на миг утратил силу его неотрывный, пронзительный взгляд - при упоминании о разъединении и страшной судьбе жертв.

– Это ваше мнение, сэр. И вы вольны его выражать.

– По-вашему, я заблуждаюсь?

Скряга, расхаживая туда-сюда перед решеткой, наблюдал за собеседником столь же неотрывно и курил столь же жадно. Он вновь легонько погрозил гостю длинным костлявым пальцем.

– Не беспокойтесь, сэр, мои доказательства на этом не исчерпываются. Он возвратился к шифоньеру и извлек на свет великолепную вазу - прекрасное, изысканное, бессмертное произведение искусства. По черной, блестящей керамической поверхности вился резной орнамент: выпрыгивающие из воды дельфины. Скряга водрузил вазу на столик рядом с монетами и картой.
– Один весьма уважаемый антиквар, специалист по античной культуре, из Плакстонского музея при Солтхедском университете, великодушно согласился уделить мне толику своего времени и осмотреть эту вещь. Буккеро - особая разновидность керамики, что изготавливалась в Италии в период античности. Короче говоря, ваза - этрусского происхождения. Абсолютно подлинная, невероятная редкость! Антиквар страшно разволновался. Как, интересно, к вам попал образчик этрусской керамики буккеро, а, мистер Джон Хантер?

Светский молодой щеголь скользнул взглядом по вазе, и в лице его вновь что-то дрогнуло. Он уже собирался было ответить, но сдержался и вместо этого засунул в зубы сигару.

– Да-да, все ясно как день, мистер Джон Хантер. Именно так я и предполагал, - ликовал Иосия. В уголках его губ затаилась зловещая улыбочка. В придачу, для вящего эффекта, скряга свирепо сжимал кулаки и скрипел штиблетами.
– Я знаю вашу тайну. Мотив самоочевиден, хотя, скажу честно, на разгадку его потребовались некоторые усилия. Короче говоря, я знаю, кто вы такой.

Мистер Хантер извлек изо рта сигару и теперь задумчиво созерцал ее, перекатывая между большим пальцем и указательным. Затем поднял взгляд и вкрадчиво осведомился:

– И кто же я такой?

– Разгадка проста. Вот у нас старинные монеты, бронзовые и серебряные. Вот у нас карта. Вот ваза. Все - археологические ценности давно минувшей эпохи. Добавим к этому пурпурную мантию, окровавленное лицо, пастушеский посох - символы ныне вымершей римско-католической церкви. Вы приехали в наш город Солтхед: молодой джентльмен, обладатель самостоятельного дохода, чужак, в руках у которого - все эти сокровища, и не только они, как сами вы отлично знаете. Откуда вы их взяли? Наследство от незамужней тетушки?

– Возможно.

– Понятно. Понятно. Как человек добросовестный, я вынужден задать вам вопрос, мистер Джон Хантер: как именно джентльмен настолько молодой, как вы, не имеющий ни связей, ни родственников, насколько мне известно, приобрел подобные вещи? Вот я, например, отродясь о вас не слышал. Никому из моих коллег, подвизающихся в мире коммерции и на государственной службе, ваше имя тоже ничего не говорит. Словом, никто и никогда о вас слыхом не слыхивал. Никакой информации, вообще никакой, несмотря на подробнейшие изыскания, несмотря на обращения к конфиденциальным источникам как в городе, так и в провинции.
– Скряга резко остановился посреди комнаты. Все это приводит меня к единственно возможному, печальному, но неизбежному выводу.

– Да?

– Вы, мистер Джон Хантер, не только диссидент, но еще и мошенник и вор.

Светский молодой щеголь оправдываться не стал, продолжая наблюдать за собеседником сквозь клубы табачного дыма. Неотрывный взгляд его был тверд; в глазах постепенно разгоралось янтарное пламя.

– Это объяснение кажется мне также единственно логичным. Повторюсь: разгадка проста. Шарлатан и гнусный расхититель предметов искусства и старины - вот ваш гнусный маленький секрет! Вы переезжаете от одного места к другому, из города в город, меняете имена, биографию - и не оставляете никаких следов. Вы похищаете такого рода предметы у законных владельцев: тех, кого вы и вам подобные считают еретиками, а следовательно, церемониться с ними нечего, - и перепродаете сокровища другим с изрядной выгодой для себя. Ловко придумано, сэр! И при этом вы исповедуете свою ложную религию, обращая простецов, а сами живете - и даже в роскоши купаетесь!
– за счет торговли ценностями. Показуха, сплошная показуха, как это у вас водится! Вот, сэр, кто вы такой, и вот чем вы занимаетесь. Как вам теперь моя гипотеза, а, мистер Охотник-за-Сокровищами?

Скрестив руки на груди, скряга одарил мистера Хантера одним-единственным свирепым взглядом, в котором ясно читался триумф. Лицемер Иосия был со всей очевидностью доволен собою и тем, как ловко он подытожил результаты следствия. Скряга стоял у каминной решетки, точно некая химера, отвратительный гибрид поверенного и тераторна - высокий, худой, сухопарый, с ног до головы в черном, если не считать ярко-красного жилета; костистые пальцы сцеплены у локтей, набрякший подбородок выдается вперед, ястребиные глаза глядят из-под иссиня-черных бровей, седые пряди развеваются, точно завитой парик барристера.

Разгадка и впрямь казалась простой - до тех пор пока мистер Хантер не шагнул вперед и вновь не ввязался в словесную дуэль.

– Мне дела нет ни до монет, ни до карты, ни даже до керамики: все это - творения смертных рук и, как любые артефакты, со временем превратится в прах. Что думаете обо мне вы и ваш прихлебатель Винч, меня не занимает; я не стану ни подтверждать, ни опровергать ваши бредни. Интересует меня один-единственный вопрос, и пришел я сюда по одной-единственной причине; вам она отлично известна.

– Понятно. Понятно. И впрямь, у меня есть еще одна вещь, заслуживающая вашего внимания, мистер Джон Хантер. Предмет исключительной ценности, в отношении которого мы, возможно, обсудив все "за" и "против", придем к взаимоприемлемой договоренности, - улыбнулся Иосия.

– Никаких договоренностей, - покачал головой молодой джентльмен.

– Вещь эта настолько великолепна и настолько уникальна, что владение ею с лихвой окупит все затраченные усилия и любую предложенную компенсацию. Светскому молодому щеголю с независимым доходом подобные затраты наверняка по средствам, а, мистер Джон Хантер?