Последний из Мраксов

Гарри остановился за спиной оборотня и осторожно выглянул на открывшуюся взору поляну. Поселок был не велик, здесь жило всего лишь чуть больше двадцати оборотней, и стояло лишь тридцать хижин. Однако и это была пятая часть всех оборотней Англии. Здесь так же жили люди, которые не были укушены, но были либо рождены инициированными родителями, либо связаны узами брака с оборотнями. В ночи полнолуния они покидали поселок, а потом снова возвращались, потому что министерство магии не давало им возможности вести нормальную жизнь. Кое-кому удавалось жить и работать в маггловском мире, но и такие много времени проводили здесь, среди себе подобных.

– Какая нищета, – брезгливо скривился Тони.

– Эта нищета нам на руку, – покачал головой Гарри и повернулся к Ремусу. – Идем? У нас не так много времени.

Оборотни уже ждали их. Они сразу же оставили свои не хитрые дела и стали стягиваться на поляну, где, видимо, обычно проходили все их собрания. Большинство из них выглядело просто ужасно. Они были измождены голодом и болезнями, плохо одеты, грязны. Гарри с трудом сдерживался от того, чтобы не поморщиться, показать свое отвращение. Но были среди них и чистенькие, аккуратные, хоть и бедно одетые люди. Некоторые носили мантии, другие предпочитали маггловскую одежду. Навстречу гостям вышла древняя старуха в посеревшей от стирок и времени мантии. Ее лицо было изборождено морщинами, а волосы давно поседели, она казалась чуть ли не ровесницей Морганы, но женщина все еще твердо стояла на ногах.

– Это Джоан, – прошептал c почтительным трепетом Ремус Гарри. – Она главная в этом поселке.

– У оборотней матриархат? – усмехнулся Сириус, провокационно подмигнув давнему другу.

– В общинах, где руководствуются силой и жестокостью, правят мужчины, – проскрипела Джоан, каким-то образом расслышав их разговор. – А мы цепляемся за остатки нашей человеческой сущности, поэтому я своим опытом и мудростью наставляю этих людей.

Она прошла к стулу, который для нее притащили тощие, чумазые мальчишки и пригласила Гарри сесть рядом на точно такой же стул. Он охотно устроился на нем, ведь им немало пришлось пройти пешком сегодня. По какой-то причине Люпин попросил их не аппарировать в поселок.

– У тебя знакомый запах, Гарри Поттер, – сказала Джоан. – Ветер принес его издалека, пока ты шел сюда. Мое чутье не то, что в юности, но твой запах я не перепутаю ни с чем.

– Сколько вам лет? – нетактично спросил Поттер.

– Девяносто, – засмеялась старуха. – Меня укусили, когда мне исполнилось двадцать пять. Но тебя я все равно помню, лорд Певерелл, хоть и выглядишь ты теперь по-другому, а воняешь по-прежнему мерзким табаком.

– Должен признаться, что не помню вас. Но затовы знаете, с кем будете договариваться, – улыбнулся юноша.

– С Лордом Волдемортом, – презрительно скривилась старуха. – Ты на его стороне, ты любишь его.

– Это не так, – спокойно возразил Гарри, хотя руки непроизвольно сжались в кулаки. – Вы договариваетесь со мной. И мне выгодно, чтобы до определенного времени Лорд даже не знал о нашем разговоре.

– Так что же ты можешь нам дать? – выкрикнул женский голос откуда-то из толпы. – Ремус говорил, что ты можешь помочь детям?

– И с работой! – добавил какой-то мужчина.

– Никакой благотворительности не ждите, – спокойно обернулся к ним Гарри. – Это просто взаимовыгодная сделка. Мне нужно, чтобы оборотни в Англии не примкнули к Дамблдору или Волдеморту. В определенный момент я скажу, что вы на моей стороне.

– Нам придется драться? – насторожился один из мужчин, стоящих ближе к Поттеру.

– Нет, – возразил он. – Все, что от вас требуется – не приносить мне слишком много убытков.

– Как вы все это себе представляете? – спросила из толпы женщина, прижимавшая к груди маленькую девочку в застиранной мантии. У малышки были чистенькие волосы и личико, а в глазах светился страх.

– Я могу оплатить женщинам, скажем, маггловские курсы шитья. Затем куплю небольшую фабрику, которой понадобятся рабочие руки. Вы будете работать. Я буду вам платить. Все просто. Разве не этого вы хотите?

– А дети? – спросил кто-то.

– Найдите им недорогую няню. Насчет учебы… Оборотни в Хогвартсе учиться не будут никогда, это слишком опасно. Однако если ваши дети не страдают от ликантропии, то когда Темный Лорд придет к власти, я сделаю все, что в моих силах, чтобы все волшебные дети получили возможность учиться. Для остальных есть маггловские школы.

– В ваших устах все это так просто, – снова воскликнула та женщина с ребенком. – Почему же министерство и Сами-Знаете-Кто отказываются дать нам это?

– Потому что они не видят в вас людей, – с горечью отозвался вдруг Сириус. – И слишком боятся вас.

– Прежде, чем мы заключим договор, – добавил Гарри. – Вы должны будете дать мне клятву, что сделаете все от вас зависящее, чтобы больше никогда и никого не кусать. Да, это поставит под угрозу само существование оборотней рано или поздно, но я надеюсь, что никого из вас это не заботит.

– Никто из нас не желает распространения вируса, мистер Поттер, – сказал какой-то небритый грязный человек в первом ряду. – Именно поэтому мы не примкнули к Грейбеку, чтобы кусать невинных детей, давая выход своей ненависти.

– Тогда мы можем обсудить детали, – кивнул Гарри, устраиваясь поудобнее. Им предстоял долгий разговор.

После беседы с оборотнями, которая была в высшей степени утомительной, потому что недоверчивые существа не угомонились, пока точно не выяснили и не обсудили малейшую деталь. Ах, Гарри был не слишком предрасположен к подобным переговорам. Он предпочел бы провести это время, летая на метле или изобретая какую-нибудь ерунду в лаборатории. Впрочем, он теперь не слишком-то стремился в поместье. Несмотря на то, что Пожиратели со своим Лордом жили в другой части дома, само их присутствие, казалось, отравляло воздух. Они были ему противны. Гарри не поддерживал их, не одобрял их действий. Единственная причина того, что он сотрудничал с ними, состояла в том, что он не мог навредить Темному Лорду, и хотел житьдостатке и спокойствии. Поттер не хотел воевать.

После той ночи, когда Гарри сорвался и дал выход своим чувствам, Волдеморт потребовал постоянный доступ в его часть дома. И посмел поселиться в спальне, смежной с комнатой Гарри. Это, разумеется, было просто способом контролировать его встречи и передвижения. Поэтому Поттеру пришлось в экстренном порядке искать место, где можно поселить Сириуса. К счастью, он знал расположение одного из старых домов семьи Поттер. Особняк оказался запущен, потому что там никто не жил довольно давно. В нем не было домовых эльфов, все погрязло в пыли. Однако это было все-таки лучше, чем ничего. Чтобы Бродяга не скучал и не делал глупостей, компанию ему составлял Ремус, хотя у Люпина вдруг появилось довольно много дел. Он контактировал с оборотнями и уговаривал их присоединиться к стае Джоан, поддержать Гарри. Так же он стал кем-то вроде шпиона в рядах ордена Феникса. В любом случае, Сириус спокойнее относился к заточению в доме Поттеров, чем в особняке на площади Гриммо, впрочем, Гарри не переставал тревожиться о возможном побеге крестного в поисках приключений.

Отдохнув немного после встречи с оборотнями, Гарри и Тони все равно должны были вернуться в «Старые дубы». Они оба достаточно хорошо представляли себе, в каком направлении могут течь мысли Темного Лорда, и не хотели лишний раз его настораживать. Однако к своему крайнему неудовольствию, пожелав Долохову спокойной ночи и зайдя в свою спальню, Поттер обнаружил, что уже перешел границы терпения Волдеморта. Старший волшебник ждал его, вальяжно устроившись в кресле перед трюмо. В прошлом там стояло два кресла, чтобы они могли сидеть в них рядом друг с другом, что-нибудь обсуждая. Когда Марволо был ребенком, он любил расчесывать своему опекуну волосы, пока тот сидел в этом самом кресле. Сейчас все казалось чепухой, и Гарри чувствовал, как где-то в животе все стягивает в узел от боли.