Последний магог

— Дальше пешком пойдете. Потому что это страна чертей с лошадиными головами, которые считают, что произошли от древних благородных лошадей-тулпаров. И если кого увидят на лошади едущим, враз того лопают. Так что лошадей там оставьте, под деревьями, пускай пасутся. Никого другого не знаю, — говорит, — кто пребывал бы в большем заблуждении относительно своего происхождения. Потому что предки их вовсе не тулпары благородные, а самые настоящие черти, только полосатые. Ну идите. И не держите пост абы где, а приходите в постыню, потому что не я это придумал, заведено так испокон веков и одобрено вышестоящими органами на всех уровнях. Поняли?

— Поняли, саморазумный звере.

Тут попрощался с нами зверь вероблюд и скрылся из виду, а мы вошли в чертову страну.

Благодатна показалась нам та страна: тенистые деревья, плоды, зеленая трава, вода сладкая в ручьях. Попили мы, поели медовых плодов и лошадей наших отпустили по мудрому слову зверя вероблюда. Языгу изучил карту и показал, куда идти. Уже недалеко было до встречи с местными чертями. Признаться, побаивались мы их. Много рассказов мы про этих чертей слышали, и ни один из рассказов не радовал, не веселил душу, не поднимал настроение. Проще сказать, все эти рассказы тревожили, и пугали, и настраивали на худшее. В общем, страх как боялись мы этой предстоящей встречи с чертями и готовили себя ко всякому.

А тут еще солнце садилось. Помню, сидим, усталые, под деревом и уныло глядим на садящееся солнце. И вроде бы надо встать и пойти, а не можем — сил нет. И вот смотрим, как солнце садится, и смеркается вокруг и на душе, и косматые страхи поднимают головы, — а идти, спрятаться не можем, не можем.

Вот стемнело, и тут мы почувствовали прилив сил, и встряхнулись, поняв, что сидим одни в незнакомой местности, полной угроз, без лошадей, со скудными припасами в сумках. И только поднялись, чтобы пуститься в путь по залитой луной местности, как вдруг — иго-го! го-го-го! — явились черти.

Их было множество, громадных страшилищ с оскаленными лошадиными головами и черепами, а некоторые — как мы, ослепленные страхом, успели разглядеть — были с головами мышей. Не успели ноги наши, ослабевшие от страха, подогнуться, как окружила нас толпа этих чудовищ и принялась ржать, и пищать, и скакать, и пугать нас по-всякому. Мы же, прижавшись спиной к спине, как могли им противились и показывали свою стойкость.

И тогда они внезапно остановились, сильно озадаченные.

— А чего вы не пугаетесь? — спросили они подозрительно.

А мы отвечали:

— Мы пугаемся, господа черти, еще как пугаемся! Аж поджилки трясутся от страха.

— Да? — сказали они. — А то мы смотрим — чего-то не пугаются.

— У вас сложилось о нас неправильное впечатление, — отвечаем. А сами смотрим: они точно нестрашные, только большие очень. И мы помаленьку выпрямились и расправили плечи.

— А куда это вы идете? — спросил нас один, по-видимому, главный.

— В страну Огон, — отвечаем.

— Го-го-го! И эти в страну Огон, — говорит он.

— Это вы точно подметили, — отвечаем.

— Ну вот что, — говорит он. — Раз вы идете в страну Огон через наши земли, мы вас пропустим, только если вы исполните одну задачу. Задача же — разгадать три загадки. Сможете их разгадать — пройдете. Не сможете — запряжем в плуг и будем на вас землю пахать, чертополох сеять.

Признаться, смутила и огорчила нас эта задача. Особенно смутила и огорчила она меня, человека малодогадливого. Но тут Языгу и говорит:

— Все бы хорошо, господин черт, да несвычны мы загадки разгадывать. Видите ли, у нас культура иная. Мы даже и не знаем, что это такое — загадки разгадывать.

— А что же вы умеете? — спрашивает тот.

— Разгадки загадывать, — отвечает Языгу.

Переглянулись тут черти, говорят:

— О таком мы еще не слыхали. Ну-ка, загадай-ка нам разгадку.

— Только уговор, — Языгу отвечает. — Не сможете разгадать наши разгадки — пропустите нас. А не то пахать нам землю плугом.

Я его толкаю локтем: ты что такое говоришь? А он повторяет:

— Сможете отгадать наши разгадки — пахать нам плугом землю под чертополох.

Обрадовались тут черти, заржали:

— Иго-го! Такого сроду не бывало, что наш брат разгадку не разгадал.

А Языгу загадывает им первую разгадку:

— Вот вам разгадка про лодку: еду, еду — следа нету. Режу, режу — крови нету. Что это такое?

Напало на чертей великое раздумье. Один говорит:

— Ножик.

Другой говорит:

— Ветер.

Третий кричит:

— Лошадь!

— Не угадали, — говорит Языгу, — потому что это лодка.

Наступило тут молчание, а потом черти хором кричат:

— Давай еще загадывай!

— Ну вот вам еще, — говорит Языгу. — Про сороку. Бела как снег, черна как жук, поет как бык.

Крепко задумались черти, а потом один говорит:

— Снег!

Другой говорит:

— Жук!

А третий кричит:

— Лошадь!

— А вот и нет, — говорит Языгу. — Потому что это сорока.

Наступило продолжительное молчание.

— Никак что-то мы не поймем твоей хитрости, человек из земли Магог, — сказал наконец старший черт. — Ну-ка, загадай-ка нам третью разгадку, а то я готов уже землю грызть со злости.

— Ну ладно, — говорит Языгу. — Только это очень трудная разгадка. В свое время триста восемь тысяч пятьсот семьдесят два бутора из земли Магог бились над этой разгадкой, а разгадать не смогли. Разгадка же про имя: на воде не тонет, на огне не горит, в земле не гниет. Что это такое?

Черти задумались. И видим мы, что они тянут с ответом, и колеблются, и толкают друг друга в бок, и боятся слово сказать. И, увидев это, Языгу как гаркнет:

— А ну отвечать, чертово племя!

— На воде, говоришь, не тонет? — бормочет один.

— Не тонет, — подтверждает Языгу.

— Лодка? — нерешительно говорит тот.

— Нет, не лодка!

— На огне не горит — так, может, железо? — предполагает другой.

— Нет, не железо!

И тут третий черт как заорет:

— Понял! Это — лошадь!

— Лошадь! Лошадь! Лошадь! — загремело отовсюду нестерпимое эхо.

— Нет, — сказал Языгу. — Не лошадь. Это — имя. Разгадка про имя была. А теперь ведите-ка нас отсюда.

— Э, так не пойдет, — заюлили черти. — Ты нам трудные разгадки задавал. Задай что-нибудь полегче.