Последний министр 4
Шрифт:
К вечеру началось настоящее столпотворение. Те владельцы кинотеатров, кто принял озвученные правила игры и согласился на сделку с государством в формате 1 зритель равно 1 купленный билет, довольно потирали руки. Считали свою недюжинную прибыль и при надобности на то, готовы были работать всю ночь напролёт и вообще — демонстрировать ленту столько, сколько понадобится. Ну а те, у кого хватило тяму не согласиться сразу — получив по голове в итоге показывали ленту бесплатно или ушли на корм червям.
Всего за несколько часов Сан Саныча удалось выполнить поставленную перед ним задачу. Он фильме, запечатлевшем
Одновременно граф Келлер благополучно получил абсолютный контроль над телеграфами, над вокзалами, над въездами и выездами и активно готовил город к штурму. Ну а потом, покручивая свои шикарные усы, вызвал к себе командующего 12-й кавалерийской дивизии генерал-майора барона Карла Густава Эмиля Маннергейма который направил накануне прошение в отставку и собирался отправляться на Родину в Финляндию. Однако заслышав о беспорядках в Петрограде, своё прощение Карл отозвал и выдвинулся вместе с графом Келлером в столицу — государя спасать. Как и генерал от инфантерии Келлер, Маннергейм был монархистом до глубины своей души. И отнёсся ко всему происходящему в Петрограде крайне негативно.
Маннергейм явился, принимавший активное участие в подготовке столицы к штурму, явился незамедлительно.
Келлер при виде генерал-майора широко улыбнулся и зачитал стих, посвящённый Маннергейму:
— Крест Георгиевский белый
Украшает Вашу грудь;
Есть чем Вам, жестокий, смелый
Бой с врагами помянуть
А потом вручил Карлу список
— Вызывали, Фёдор Артурович?
— Вызывали. Особое поручение для вас есть.
— Это какое же? Готов выполнять.
Келлер протянул списочек Маннергейму, сложенный вдвое и переданный Фёдору Артуровичу Глобачевым накануне. Тот самый о котором говорил министр внутренних дел. Что с именами и актуальными адресами радикалов в Петрограде.
— Так-с, — генерал-майор списочек развернул, ознакомился внимательно. — Кто такие будут, Фёдор Артурович?
— Ублюдки, ничего необычного, — хмыкнул Келлер. — Представляющие опасность Отечеству и подлежащие немедленной ликвидации. Сдюжите?
Теперь уже хмыкнул Маннергейм.
— Будет исполнено, как раз казачат из Оренбургского казачьего дивизиона скучают.
Келлер докрутил таки ус и похлопал генерал-майора по плечу. На этом, больше не говоря ни слова, офицеры разошлись.
В том списочке находились десятки имен меньшевиков, большевиков, межрайонцев — все до одного запойные революционеры. Ну и особое место среди них занимали бежавшие из ссылки в Ачинске радикалы Розенфельд под псевдонимом «Каменев» и Джугашвили под псевдонимом «Сталин». Все они либо уже занимались в Петрограде своими грязными делами, либо как Сталин и Каменев ехали сюда. Ещё две фамилии находились в списке со знаком вопроса — это Бронштейн и Ульянов...
Таким образом, всего за один вечер столицу Российской Империи настигли решительные перемены, совершенно радикальные. Все переворачивалось с ног на голову и обратно. Менялся почерк политического устройства Российской Империи.
Жестко и радикально, но похоже, что именно
такой категоричный и беспрецедентный подход мог реально спасти большую страну, оказавшуюся на грани пропасти. Потому как время компромиссов, договоров — это время осталось далеко позади и было утеряно безвозвратно.Уже поздней ночью в здание министерства внутренних дел явились Римский-Корсаков, Курлов, Пашка и Федька Каланча, устами которых Протопопову было доложено, что поставленные министром цели — выполнены.
От и до.
Главное, чего хотел добиться Александр Дмитриевич Протопопов — избавиться от ненавистных государству элементов без пролития крови мирняка. И ему это в полной мере удалось.
— Блестящая работа, милостивые государи, — Александр Дмитриевич жал каждому из своих приспешников руки и улыбался искренне.
Глава 6
«Реагировать мы будем прагматично. Не как маленькие мальчики в школе, которые обиделись, хлопнули дверью, убежали из класса и стали плакать в уголке», Сергей Лавров.
Там же.
— Вы, Николай Николаевич, присядьте не мельтешите, мой дорогой человек. И не нервничайте на пустом месте мой вам совет, — проговорил Александр Дмитриевич.
Обращался Протопопов к министру иностранных дел и коллеге по кабинету — господину Покровскому.
Протопопов взял и стиснул министра за плечо. Попытался усадить Николай Николаевича обратно, когда тот вскочил, переворачивая чашку с чаем (благо остывшим) и за малым не выливая ее на себя.
— Нам достаточно лишней и ненужной суеты, — добавил Александр Дмитриевич.
Николай Николаевич присаживаться однако не спешил. Напротив, возмущённо вытаращил глаза на нашего героя. И смотрел так, как будто перед ним круглый идиот, вряд ли отдающий отчёт своим словам. И как будто это не он чашку с чаем перевернул, а Протопопов.
Откуда взялась такая реакция у министра иностранных дел?
Все дело в том, что Александр Дмитриевич сходу сообщил цель своего визита Николаю Николаевичу. Мол, милостивый государь — тут дело такое, что надо бы с Германией вполне официально связаться. Запрос послать. Неотложно причём.
Почему?
Да все потому что именно так Государь Император Николай распорядился, впечатленный полным провалом союзнической конференции и ее ходом. И теперь общий язык надо искать не с Антантой, своим бывшим теперь уже союзником, а с нынешним заклятым врагом — немцем.
— Нет, Александр Дмитриевич, я спрашиваю вполне определенно, как это так все понимать — с Германией переговоры официально запрашивать? Вы вообще о чем толкуете, милостивый государь, — расходился министр иностранных дел. — По министерскому каналу запрос отправлять, хотите сказать?
— Я так вам и сказал, нет? — сложил руки на груди Александр Дмитриевич. — Запрашивайте у немца переговоры.
— Так то оно так, но Вы же понимаете, что никаких официальных переговоров с Германией у нас не велось с самого начала войны? И вестись в принципе не может. Россия имеет отчетливо прописанные и взятые на себя международные обязательства и всегда отличалась тем, что выполняла их неукоснительно, как бы не складывались обстоятельства. А вы приговор себе подписывать просите?