Последний наследник Триады. Том 3

— Ха. Кусок пирога побольше оттяпать хочет, чего тут рассуждать? — усмехнулся его собеседник. — Думает, подставит нас и займёт лакомое место под солнцем. Думает, без нас князей и баронов будет вертеть. Ничего другого от Громовского выродка я не ожидал.

После этой фразы наступило минутное затишье. Мужчины снова принялись копаться в головах парней, затем перешли на Прасковью и Настасью. И если первая была в отключке, то второй пришлось хорошо постараться, чтобы не выдать себя и позволить им заглянуть в любое — даже самое интимное и сокровенное — воспоминание.

— У каждого в голове есть недоступный нам кусок памяти, — осведомил первый мужчина, закончив с изучением. — Смею предположить, куски связаны с Шагайном. Не вижу ни единого разговора с ним, а он с этими детишками в тумане довольно долго вместе пробыл.

— Параноик сраный.

— Не выражайся, Андрей. Не при детях.

— Никто из них нас не слышит, — усмехнулся Андрей.

Краем глаза Настасья заметила, как один из чужаков разрывает одежду на теле Прасковьи. Ей захотелось закричать, ударить «Андрея» по лицу, но рассудок не позволял высовываться. Когда незнакомец оставил Прасковью в одной лишь тонкой маечке, он многозначительно покачал головой.

— Это они? — спросил он, оглянувшись на своих союзников.

— Да, — кивнул первый. — Доспехи души. О них Шагайн в открытую новобранцам рассказывает на лекциях. Я не думаю, что они способны блокировать память.

Настасья вздрогнула, когда кто-то внезапно разорвал на ней одежду. Сердце застучало, но быстро восстановило ритм по неведомой причине. Человек, который раздел её, начал стремительно изучать рисунки.

— У этой рисунок другой, — бросил он. — Есть предположения?

Девушка мысленно закричала в ужасе. Костя много времени проводил с ней, когда готовился к дуэли с Сущностью. И они часто разговаривали о линиях на теле, рисовали их и меняли. Он говорил, что рисунок её отличается от других, и также просил оставить это в тайне.

Теперь ей стало ясно, что именно защищало её от мысленных атак незваных гостей.

— Какие тут могут быть предположения, господин Волк? Тут только вопрос — что с ними делать?

— С рисунками? — поинтересовался «Волк».

— С детьми, — уточнил он.

— Их голубей мы перехватили, поэтому в Империи о них никто не узнает. Будем выбивать блокированную в памяти информацию, — осведомил первый. — Будут сопротивляться — убьём. Расскажут всё — сотрём память и оставим тут дохнуть. Толку от них больше не будет. В любом случае, состояние Шагайна под вопросом. Пока найдём тело парня, пройдёт время.

— Понял.

— Ведите их в темницу.

* * *

На протяжении всей следующей недели я бродил по бескрайним лесам и полям, покрытых туманом. По ночам устраивал привалы и работал над порталом, а когда тьма рассеивалась, продолжал бродить. Но чем дольше шастал в неизвестном мне направлении, тем меньше верил в то, что смогу добраться до места когда-либо.

На второй неделе своих скитаний двигался ускоренными темпами, ибо за прошлую неделю мне удалось подлатать некоторые важные ранения. К тому же, чем больше я скапливал ауры, тем проще удавалось избегать нападения тварей. В основном они выпрыгивали из укрытий и пытались застать меня врасплох, но этого было недостаточно, чтобы ранить. Твари не могли подобраться близко, так как чувствовали, насколько жалки их возможности в сравнении с моими.

Единственное, что доставляло неудобства — скверные мысли. Бездна явно знает, что я не погиб в той схватке с Сущностью. Знает, как я выгляжу сейчас и насколько слаб в сравнении с прошлой своей версией. Знает, что сознание у меня то же, а память, знания и опыт с прошлой жизни остались. В попытках разузнать секреты первых людей Триады Бездна определённо нарастит силы, а когда столкнётся с моим сопротивлением, займётся этой планетой лично.

И это далеко не хорошая новость. Триада тоже сдерживала туман какое-то время. И в истории первых людей Триады существует немалый отрезок времени, в который люди жёстко контролировали каждый участок аномалии на своей планете, постепенно избавляясь от тумана. На тот момент люди всерьёз задумались над тем, что будут делать после того, как свергнут Бездну. Они действительно верили в то, что скоро освободятся из плена и заживут нормальную жизнь. Аналитики и прогнозисты обещали мир и процветание Триады. В истории даже начались переделки власти и междоусобицы. Но это было пустяком на фоне глобальной составляющей. Разделка шкуры неубитого медведя стала большим просчётом людей. Всё изменилось, стоило Бездне заняться Триадой лично. И люди с этим не смогли ничего сделать.

И, тем не менее, до того, как действия Бездны начнут отражаться на жизни землян, пройдёт время. И этим временем я должен воспользоваться. Но для начала хорошо бы выжить.

…с каждым новым днём мои ноги всё глубже погружались в снежные сугробы. Некогда быстрый темп снова снизился, а жрать местную утварь становилось всё более невыносимо. К тому же, короткие сны удручали. Каждый новый рассвет я встречал в холодных убежищах, работая над созданием портала, а заканчивал в новом пристанище. Старался идти, ориентируясь по Солнцу — так было проще определить, что двигаюсь в одном направлении.

На начало третьей недели совсем перестал думать о том, что кто-то из отряда принялся искать меня. Возможно, им помогли Дозорные, всё же найти способ вызвать помощь они вполне могли. В отличие от меня, отряд находился близко к Архангельску.

Единственное, что волновало в отношении отряда — тот обсидиановый голубь-разведчик. В моменты, когда голова требовала разгрузки, начинал думать о том, кто мог бы быть его хозяином. Первое, что приходило в голову — случайный Дозорный, который отправился в зоны тумана вместе с нашей очередью. Возможно, искал помощи, не знаю.

Позже начал склоняться к тому, что пернатый связан с Вольными, у которых было достаточно причин на то, чтобы попытаться убрать меня на территории зоны аномалий. Конфликт с Дарьей Громовой, поимка целой группировки Вольных в Архангельске и, конечно, смерть Михаила Громова. Сейчас моя персона может быть целью как контрабандистов, так и знати, связанной с их деятельностью.

Возможно, Вольные ждали, что я отправлюсь выполнять задание Старостата. Но не дождались и отправили голубя с целью отыскать меня.

* * *

Первый день второго месяца скитаний по туману стал поворотным.

Эрлик — мой верный крылатый питомец — сумел-таки отыскать меня, греющемся в мёрзлой пещере, перед ярким костром. Изначально я не признал голубя — настолько был обессилен и расфокусирован. Сенсоры работали на износ в попытках отыскать ауру живых людей. Потому, когда пришло понимание, кто ко мне летит, крайне обрадовался.

Эмоции, усиленные играющими гормонами подростка, нахлынули разом и буквально заставили меня обнять голубя. И тот, оказалось, был не против.

Впервые «прана» внутри была не против его компании.

— Голодный? — спросил я охрипшим голосом.

Голубь мотнул головой. Пернатый не особо нуждался в помощи третьих лиц в вопросе пропитания. Я отложил птицу в сторону, на метр от себя, поглядел в его чёрные глаза и установил мысленную связь.

— Разреши? — вытянул руку.

Голубь прикрыл глаза и позволил мне прикоснуться к его темени. Перед глазами тут же возник образ Настасьи Трубецкой.

Именно она попросила Эрлика отыскать меня, ибо надеялась, что я выжил. Так же голубь уловил голос Леонида на заднем фоне, который настаивал на том, чтобы вызвать помощь и оставить меня.