Последний наследник Триады. Том IV

— А как проходит блокировка на случай изгнания из рода? — спросил я, снимая рубашку.

— Так же, — пожал он плечами. — Только другим ножом. В принципе, артефакты для блокировки праны похожи, между ними и разницы-то всего в трёх символах на клинках и паре капель крови твари тумана. Точнее, четырёх символах, но последний обозначает наш род и при его травлении используется кровь кого-нибудь из Громовых. Впрочем, последнее секрет рода. Не думаю, что о нём знает более трёх родов во всей стране. Да и эти три символа тоже секрет.

— Получается, мне повезло, что прана пробудилась после того, как я был изгнан?

— Получается так. Иначе пришлось бы труднее.

— А этот нож? — поинтересовался я, подходя к нему уже с оголённым торсом. — Неужто достаточно всего лишь знать нужные символы и состав крови твари?

— Повернитесь. Нет, этого недостаточно. На самом деле все эти секреты лишь перестраховка. Ваши предки — да и не только они, думаю — пытались повторить работу первых, кто столкнулся с туманом, но получается только нож для глубокой блокировки. Тут всего лишь и надо что вытравить на клинке нужные символы, а вот со вторым артефактом так ничего и не получилось. Тем не менее это не повод разбазаривать знания и трезвонить на весь мир о недостающих символах. А теперь замрите.

Замерев на мгновение, я не сдержал любопытства и всё же спросил:

— Слушай, получается…

— Господин Громов! — прервал он меня рыком. — Я, между прочим, не на бумаге рисовать собираюсь, а вашу спину резать. Будьте добры, не мешайте.

— Как скажешь, — замер я, чуть опустив голову.

Было ли больно? Конечно! Старик явно не пытался что-то там нацарапать, а конкретно резал. С другой стороны, боль была терпимой. Не настолько, чтобы каждый встречный поперечный аристократ этим баловался, но, если надо, потерпеть можно. Промелькнула у меня поначалу мысль заблокировать боль, но эта прана — штука вообще непонятная. А вдруг это какой-нибудь ритуал, и боль — неотъемлемая его часть? В общем, рисковать я не стал, а то как минимум пришлось бы повторить процедуру, если бы не получилось, а как максимум — никто бы ничего не заметил.

— Всё, — наконец-то сообщил Грибников, отбросив в сторону очередную окровавленную тряпку. — Сейчас кровь сотру, и можете одеваться.

Чуть поведя плечами, не почувствовал ничего. Боль и неприятные ощущения словно отрезало. Ах да, он же говорил, что всё сразу заживёт.

— Я так понял, всё прошло нормально?

— Да, — ответил старик, проводя по моей спине мокрой тряпкой. — Раны зажили, шрамы появились, всё как и должно быть.

— Получается, можно взять любой нож, пропитанный туманом, нанести на его лезвие нужные знаки, и он станет артефактом?

— Я же говорил, что не всё так просто, — проворчал он.

— Ну пусть по-особому нанести знаки, итог-то один.

— Вот из-за этого «по-особому», даже зная символы, ничего вы сделать и не сможете. Впрочем, как делать конкретно этот артефакт, известно многим, но то аристократы — для простых людей даже эта информация редкость. Да она им и не нужна. Всё, одевайтесь.

— То есть, как делать такой нож, аристо знают, а как делать другой — нет? — уточнил я, беря в руки рубашку.

— Именно, — ответил он. — Более того, время от времени его приходится переделывать. То ли силы из него уходят, то ли ещё что… А вот второй нож этого недостатка лишён. Впрочем… Вы ведь помните, что у нас два ножа для поверхностной блокировки?

— Да, — ответил я, застёгивая рубашку. — Один совсем древний, и один новодел.

— Почти сразу после появления Бездны сделали, — кивнул старик. — Думаю, Святослав Громов решил перестраховаться — всё же первому ножу уже около двух сотен лет. Он, конечно, ещё рабочий, но мало ли? А вдруг сила и такие артефакты покидает?

Кстати, именно этим старым ножом блокировали прану Святославу Громову, так что да — всё ещё рабочий. И выглядит как новенький, что для меня ещё более удивительно. За ним, конечно, ухаживают, но пара сотен лет… Так эти ножи ещё и визуально не выделяются. Ножи как ножи. Обоюдоострый клинок и костяная рукоятка. Разве что у того паршивца, которым меня недавно резали, клинок пошире и покороче. И рукоятка из дерева.

— Как себя чувствуете? — спросил Любомир Лютович.

— Знаешь, — прислушался я к себе, — родовой энергии во мне сейчас гораздо меньше, чем в прошлый раз. Думаю, часа через два вновь верну свои силы, но уже незаметные сенсорам.

— Ну ещё бы, — произнес он ворчливо.

— Ладно, — подытожил я, надевая пиджак. — Давай более интересными вещами займёмся.

— Это какими? — насторожился Грибников.

— Кулоном переноса. Показывай координаты хранилищ.

— Костюм только не испачкайте, господин. Такого не сошьём за пару часов.

— Постараюсь.

Глава 10

Я перебирал пальцами одной руки кулон переноса и настраивал состояние «дхъяна». Так как прана внутри слегка потухла, найти баланс энергии было чуть сложнее, нужно было немного времени на подготовку.

— Любомир Лютович, — спокойно произнёс я.

— Слушаю, господин, — раздался голос старика позади.

— Подготовь мне ванную. Часа через два.

Я был совсем не уверен, что вернусь сюда через два часа, да и в том, что не попаду в засаду. Про возможную смерть думать вообще не хотелось, но это единственное, что приходило на ум. Забавно… это первый раз, когда я ощущаю такую неуверенность в своих возможностях. Сколько себя помню в этом теле, контроль был на высшем уровне. Сил хватало на противников, а если возникали проблемы, прана выручала всегда. Паразит настолько внедрился в мою ауру, что я начал воспринимать родовую силу как должное. Нет, я, конечно, старший ветеран, последний наследник вымершей Триады, который в арсенале имеет не один редкий артефакт, но — насколько этого хватит, если я окажусь в окружении подготовленных Вольных?

— Расслабьтесь, господин, вы их уделаете, — одёрнул Грибников, протянув мне сумку с оружием.

— Конечно уделаю, — кивнул я ему с улыбкой. — Где мой бронежилет?

— Берите, — вручил тот экипировку. — Главное не поддаваться ментальному влиянию. В остальном вам нет равных. Достаточно вспомнить, как вы уничтожили Сущность. Такая Аристарху Оболенскому руку снесла и без глаза оставила.

— Не волнуйся, господин Грибников, я не проиграю, — накинув бронежилет, я поднялся на ноги. — Увидимся на арене.

Я хлопнул старика по плечу и сжал в руке кулон переноса. Сделал движение — и передо мной разрезалось пространство.

— Я помолюсь за вас, — сглотнул Грибников. А я шагнул в пустоту.

Второй шаг я совершил уже будучи в сыром помещении, где царила кромешная тьма. От вони ком подступил к горлу, а глаза заслезились. Сказать честно, в тумане куда приятнее дышится. Сконцентрировав ауру на кончике пальца, я осветил комнату. Хотя, назвать это комнатой было сложно — скорее лестничная площадка, ведущая куда-то вниз.

По словам Грибникова здесь было спрятано много чего, от помещения охраны и тюрьмы до нескольких спортзалов и тайников. С виду и не скажешь. В документах старика писалось, что в отличие от более древних родов, Герасимов никогда не экономил на вопросах защиты и скрытия от чужих глаз своей земли. Любая техника, любое вооружение, всё, что доступно за деньги — и ещё чуть-чуть. Пряталось так, что отыскать это мог только он сам. Именно здесь родилось первое его тайное поместье, когда многих членов его рода эвакуировали после нападения династии Романовых на Центр. Впрочем, за время войны с туманом сюда многих Вольных эвакуировали. Не только семью Герасимова.