Последний оборотень. Сердце из камня

Подруга послушалась. Анфа тут де превратилась в человека и почувствовала, что не может открыть глаза. Веки будто слиплись. Точно! Она ведь вчера плакала. Через несколько минут их удалось открыть и заодно вспомнить, что она не должна говорить, о подробностях своего похищения. Да и вообще она хотела вернуться обратно, только эти вампиры…

— Так как тебя похитили? — снова начала лучшая подруга. — Духи обязательно схватят твоих похитителей. Обязательно их накажут.

«Извини, Криста, но мне придётся тебе соврать», — мысленно тяжело вздохнула Анфа, а вслух сказала только:

— Похищение? Какое похищение?

— Тебя похитили, даже письмо с требованиями прислали. Я так волновалась!

— Извини, — Анфа покачала головой. — Похоже, они стёрли мне память.

— Какой ужас! — Крсита вскочила. — Надо позвать фей! Они вылечат твою амнезию!

— Не надо, — мысленно оборотень заволновалась. — В прошлой жизни со мной тоже такое было, феи здесь бессильны. Давай просто забудем.

— Нет, так нельзя!

— Пожалуйста, не усложняй. Это не так страшно. Я же здесь, значит, всё хорошо. Да? — Анфа вымучено улыбнулась, в голове всё ещё стояла вчерашняя картина поцелуя, которая уже не вызывала слёз, но не давала успокоиться.

Катя зевнула, проснувшись от ярких лучей солнца. В первое мгновение ей показалось, что она проспала, но потом она вспомнила, что у неё отпуск, она в другом мире и здесь не обязательно вставать по будильнику. Хотя в девять тура могут разбудить слуги королевы Лерины, которая часто хотела позавтракать вместе с гостями из иного мира. Другие короли почему-то до сих пор не появились перед гостями.

Девушка глянула на электронные часы. 08: 48. Что же, вскоре могут прийти эти самые слуги королевы. Можно ещё немного поваляться.

Глаза закрывать не хотелось, так что Катя просто легла на бок и устремила свой взгляд в угол комнаты. Через мгновение её глаза уловили какое-то движение. Что это может быть? Если бы это был мир людей, то девушка могла решить, что ей просто показалось, но в этом мире это движение может быть всем, чем угодно.

— Кто здесь? — дрожащим голосом проговорила она.

Еле заметная прозрачная фигура, которую огибал воздух со всех сторон, замерла и уставилась на Катю. Она не видела лица этого существа, но почему-то знала, что его удивили эти слова.

Так длилось несколько секунд, пока фигура не решила, что это недоразумение, и не двинулась к выходу.

— Стой! — почти скомандовала Катя. — Кто ты? Что у меня забыл?

— То есть ты меня видишь? — голос существа был очень знакомым, до боли знакомым…

— Ты… — у девушки задрожал голос. — Ты Шекспир? Ты разве…

— Да, — послышался тяжёлый вздох, и почти невидимая фигура присела на кровать, — я мёртв. До этого меня видел только Раф, он и объяснил, что происходит. А так я не знаю, что бы я делал.

— Значит, ты призрак?

— Ну, у таких, как я сейчас много названий. Можешь называть мня призраком, но Раф сказал, что я всего лишь душа, отделившееся от тела. Когда душа внутри, она представляет собой маленький потайной мирок, созданный самыми глубинными заветными желаниями, а после смерти становится копией тела, но слишком тонкой, чтобы её видели. Обычно такие души видят только ангелы и люди, которых называют медиумами.

— Но я же не медиум, — возразила Катя.

— Я не знаю. Может, ты просто не знала, — покачала головой фигура, становившееся всё отчётливее и отчётливее в глаза девушки. — Скорее всего, это проявляется спонтанно. Возможно, ты просто очень сильно хотела меня увидеть.

— Может быть. Тогда ты что здесь делаешь?

— В смысле в комнате? Или в мире?

— И там, и там.

— В комнату я зашёл только чтобы попрощаться, пока ты спала. Думал попробовать поробраться в свои сны. Я не знаю, как это делать, просто хотел попробовать, другого выхода я не видел. Просто сегодня ночью я планирую исчезнуть.

— Что? Почему?

— Ну, я же всё равно умер, — развёл руками Шекспир. — Недавно я понял, чтобы исчезнуть с чистой совестью… может, даже смешно… у призрака есть совесть, — он даже горестно засмеялся. — В общем, я хотел помочь Анфе, так что сумел выяснить то, что скрывают эти ученные.

— И что?

— Это я хотел сказать только Анфе, — Шекспир, который уже стал отчётливо виден, как живой, наверное, глаза Кати уже привыкли к нему, собирался цходит.

— Стой! Скажи, кто тебя убил.

— Прости, не могу сказать. Хотя… нет-нет. Тогда ты уже не сможешь спокойно, находиться в этом замке и в этом мире… ладно, у меня ещё есть дела. Прощай, не рассказывай пока никому обо мне.

========== Глава 27 Начало погибели ==========

— Что с тобой? — забеспокоился Саша, ведь Катя за завтраком была сама не своя. — Что случилось?

— Ничего, — выдохнула она. Ей хотелось рассказать, но Шекспир ведь просил этого не делать. Он не объяснил почему, просто попросил и всё. Странно всё это.

Тут открылась дверь и в столовую зашли Анфа и Криста. Последняя, похоже, опять донимала подругу вопросами, на которые та не могла ответить, но оборотень держалась, хотя готова была, как минимум, тихонько зарычать.

Раф быстро встал, не сводя удивлённого взгляда с Анфы. Быстро обогнув стол, он подбежал к ней.

— Что случилось? Кто тебя похитил? Как ты сбежала?

Это было последней каплей. От оборотня стало исходить пока что тихое рычание. Она при этом смотрела в пол и крепко сжимала кулаки.

— Ты собираешься отвечать? — ангел не придал значения лишним звукам. И это стало пусковым механизмом бобы.

— Сколько раз вам говорить, что не помню! — заорала оборотень на всю столовую так, что даже повара за полупрозрачной стенкой подскочили и стали тревожно озираться по сторонам. — Если я раз сказала, что не помню, значит, не помню! Хватит мне задавать одни и те же вопросы!

В столовой повила тишина. Всё переглядывались, но никто не решался произнести ни слова. Тем временем Анфа глубоко вздохнула и спокойно прошла на своё место и, как и всю неделю, принялась за еду. Раф отошёл от этого спонтанного крика, переглянувшись с Кристой и получив в её взгляде подтруску. Они оба пошли на своё место. Ангел продолжил разговор, только когда девушка совершенно точно успокоилась, откусив отбивной.

— Расскажи хотя бы, что помнишь.

— Ничего, — буркнула Анфа с набитым ртом, затем, проглотив всё, начала следующую фразу: — Вчерашнего дня у меня совсем нет в памяти, только биологические часы подсказывают, что он был.