Последний Охотник на Магов. Том 3

Глава 11

— Володь, это же твой отец, — с трудом сдерживая эмоции, прошептал Бродский. — А чего ж ты молчал?

— Сюрприз, — холодно сказал я, вперившись взглядом в Алексея Белова.

Теперь понятно, что мой отец делал в деканате. Но это ясность выводит меня на новые вопросы.

Как же так вышло, что после учинённых им беспорядков десять лет назад, его вновь взяли на ту же самую должность? Ведь ректору было известно о том, что Алексей Белов проводил эксперименты над своими учениками. Ах да… Ректор ведь мёртв.

Очень надеюсь, что это простое совпадение. В противном случае… Боже, ну не мог же мой старик прикончить главного мага академии? Этого просто быть не может!

Тем более, Быков сказал, что у моего отца есть алиби. Он был с ним в кабинете, когда Пересветова убили.

В любом случае вся эта ситуация заставляет задуматься о том, что все произошедшие события взаимосвязаны. Но как?

Нужно будет серьёзно поговорить с отцом после занятия. Между нами только-только начало зарождаться доверие. И что в итоге? Он опять устраивает какие-то закулисные игры и даже не думает ставить меня в известность!

Нет уж, папаша. Это я глава семьи Беловых, а не ты.

— Тёмная магия — одна из самых главных угроз для нашего мира, — сообщил студентам отец. — Наверняка, вы все об этом знаете, но вряд ли хоть кто-то из вас догадывается, какая опасность угрожает каждому из вас.

Что он несёт? Нет, Алексей Белов, конечно же, говорит правду, но… Он выкладывает секретную информацию студентам. Ещё не хватало, чтобы он доложил нам об отражении!

— Кто может ответить на вопрос, какой главный способ борьбы с тёмной магией? — спросил отец.

Бродский, как взад ужаленный, вскочил из-за стола и воскликнул:

— Храбрость!

Мой отец посмотрел на Николая из-под очков и улыбнулся одним уголком рта.

— Верно, Николай, вы правильно мыслите, — кивнул он. — Вам доводилось встречаться с фобами?

По аудитории пронеслась волна шепотков. Студентам ещё никогда не зачитывали лекций про фобов и Тёмный Мир в целом. Этот материал читали только старшим курсам. И то — лишь тем студентам, кто планировал вступить в ряды Светлого Дня.

— Да, Алексей Петрович, — кивнул Бродский. — Я встречался с фобом. И даже победил своего личного монстра!

Я дёрнул Николая за рукав, но тот этого даже не заметил. Одержимость развитием собственного мужества, кажется, свела Бродского с ума. Похоже, Николай был уверен, что мой отец — великий охотник на фобов, перед которым срочно нужно показать себя во всей красе.

Ох и не нравится мне, как складываются обстоятельства…

— Это похвально, Николай! — воскликнул мой отец. — Может, кто-то ещё встречался с фобами лицом к лицу?

Несколько человек неуверенно подняли руки. Видимо, это были те студенты, которым пришлось пережить настоящий ад на осенней олимпиаде.

— Что ж, всех, кто поднял руки, и вас, Николай Бродский, я приглашаю на дополнительные занятия по борьбе с тёмной магией, — сообщил Алексей Белов. — А пока мы поговорим о защите.

Отец многозначно посмотрел на меня. Я был одним из тех, кто не поднял руку. Считал, что кичиться перед однокурсниками своим опытом было ни к чему.

И Бродский зря ввязался в эту авантюру.

Стоп… О каких, волкодав меня раздери, дополнительных занятиях идёт речь? Уж не собрался ли мой отец вновь повторить череду экспериментов, которые был вынужден забросить десять лет назад?!

Так не пойдёт! Николая я ему тронуть не позволю!

— Это очень опасные знания, Алексей Петрович, — воскликнул я на всю аудиторию. — Вы точно не перепутали курсы? Мы едва приступили ко второму семестру. А вы уже хотите зачитать нам лекцию восьмого? Не слишком ли поспешно?

Алексей Белов улыбнулся.

— Наступили опасные времена, Владимир, и я думаю, что вы прекрасно понимаете, о чём я говорю, — ответил он. — На мой взгляд, защитный поток, как никто другой, должен обладать знаниями о защите от любых проявлений магии. И уж точно им не помешает знать, как защищаться от чистого зла.

— Что ж, в таком случае я обязательно подниму этот вопрос перед деканом, — пригрозил отцу я.

Но говорил спокойно, чтобы не вызывать смуты среди студентов.

— Аркадий Сергеевич уже ничего не изменит, — помотал головой он. — Эту программу курса одобрил новый ректор, который вскоре заменит покинувшего нас Андрея Робертовича Пересветова.

Аудитория вновь охнула. Прежнего ректора ещё даже похоронить не успели, а мой отец завёл речь о новом.

— Николай, сядь на место и прекрати разговаривать с ним, — прошептал Бродскому я и силой опустил его на стул.

— Вов, ты чего? — удивился Бродский. — Твой отец дело говорит!

— Пока я не дам добро — не взаимодействуй с ним. Это может быть опасно, — напрягся я.

Николай лишь молча кивнул, но ничего не ответил. Пока моему другу было непонятно, откуда взялась такая паранойя с моей стороны.

Алексей Белов убедил студентов замолчать и начал свою лекцию. Ничего сверхъестественного он им пока не сообщил. Но это было лишь вводное занятие. Одним богам известно, чему он задумал обучить моих однокурсников.

И о каком новом ректоре идёт речь? Я был уверен, что следующим заведующим академией сделают Аркадия Сергеевича Быкова — нашего декана. Слышал, что он один из сильнейших стихийников в городе. Мужик чудной, но толковый. И вряд ли бы он так просто принял радикальную программу обучения, которую решил ввести мой отец.

Здесь что-то не так…

Как только лекция закончилась, студенты повыскакивали из-за парт и принялись громко аплодировать. Бродский попытался сделать то же самое, но я вовремя его остановил. Не стоит Николаю светиться перед отцом. Ещё раз.

Возможно, я всё же ошибся в Алексее Белове… До сих пор не могу доверять ему, как родному отцу. Да и стоит ли?

— Николай, не жди меня, — попросил я. — Меня ждёт серьёзный разговор с Алексеем Петровичем.

Когда все студенты, включая Бродского разошлись, я запер дверь в аудиторию и остался с отцом наедине.