Последний осколок

– Или сожрать, – продолжила за меня Ратха.

– И это тоже. Кстати, - и я указала большим пальцем себе за спину, где еще болтались потревоженные шторы из кожи у входа в дом. Их использовали во всем Уртшанге за место двери, - сейчас сюда заявится кельпи, страстно жаждущий моей преждевременной кончины и, желательно, от его собственных лап.

– Какое у тебя интересное сопровождение, - фыркнула плетунья, - так может к плетениям линкетти добавить еще и мое с проклятием скорой смерти?

– Чтобы мелкий меня возненавидел! – ужаснулась я перспективе, - нет уж, пусть живет. Мы с ним вроде как стали понимать друг друга.

– Может тогда заплетайку вплести между делом? – хитро подмигнула Ратха.

– Ну и зачем мне путающийся в своих ногах кельпи на поле боя?
– скептический взгляд подействовал. Плетунья поняла свою ошибку.

– Ладно, сама что-нибудь придумаю, - я только хотела пристыдить подругу, как та продолжила, - это не помешает его способности воевать. Так, подпортить жизнь чуть-чуть, - последнее она произнесла уже себе под нос, но я все равно ее услышала. Бедный Палан. Своих Первомать защищает, как окотившаяся самка таара детенышей, то есть зубами, клыками и без жалости.

– Приветствую Первую мать и Первую сестру, - Палан слегка поклонился и без приглашения вошел внутрь.

– Да уж. Теперь становиться ясно, отчего Иргих по сей день заикается, - гоблиана повернула голову ко мне и уточнила, - смею предположить, это все почтение, на которое способен сей индивид, и требовать большего абсурдно?

– Именно. Вообще удивлена, что меня в кои-то веки не миледи обозвали.

– Я никогда не обзывал вас… - начал было Палан, но по моему виду понял, ложь не удалась, - может изредка, когда миледи уж очень хотела упокоиться и меня за собой утянуть.

– Садись, буду расплетать произведение искусства линкетти. Эх, это ж такой оберег уничтожить придется.

Ратха так вздыхала над всеми плетениями. По ее мнению, мелкие ночные пакостники сделали огромный подарок коняшкам, вплетя в их волосы заговоры от хвори и мора, а глупые духи, включая Палю, не понимают своего счастья. Первомать хотела было заплести кобыле обереги настоящей плетуньи, но Палевая только от высказанного предложения начала брыкаться и вернулась к излюбленному приему: копытоприкладству. Теперь личная охрана Первоматери красуется синяками во всевозможных местах, так как сидение и лежание гоблинов не смилостивило буйную натуру духа земли, а только раззадорило ее.

– Ну вот и все. Волосы распутаны, заговор разрушен, - и к моему удивлению, Ратха нежно провела по волосам Палана, пропуская смоляные пряди между пальцев с затаенным удовольствием.

Когда кельпи ушел, гоблиана мне подмигнула, но объяснять свое странное поведение не стала. Неужто и вправду прокляла?

– А теперь садись, - она похлопала ладошкой по пуфику перед собой, - будем тебе выстраивать непробиваемую защиту.

– Обойдусь, - отмахнулась я.

– Сушка, быстро сядь. Обещаю, что плетения будут направлены только на защиту.

– И никаких там поисковиков истинной любви или заговоров для покладистого нрава? – уточнила я.

– Никаких, - пообещала подруга, - садись, давай, недоверчивая моя.

У Ратхи ушло два вата на то, чтобы обезопасить меня от всего, что можно. Плетения были от шальной стрелы, направленного кинжала, случайной смерти (это она так ненавязчиво сказала о моей неуклюжести), атакующего заклинания, удушения, утопления, повешения, сожжения, удара по голове, потери сознания, больного разума, хвори, мора, хищных животных и даже от насекомых. Короче говоря, о моем везении плетунья была особо низкого мнения. Она не вплела еще парочку заговоров только потому, что фантазия закончилась, да и решила, что сама я себе вены резать не стану.

– Я не помешаю, - в покои заглянул Широ. Никакого официального приветствия с его стороны не было.

– Конечно, Хранитель равновесия. Я рада принимать тебя в своем доме, - и подруга склонила голову.

Ах да, мы же не среднестатистический эльф, мы орки знают с каких верхов шишка эльф.

– Су, мы пойдем, поможем погрузить продовольствие в повозки. Если повезет, уже завтра сможем выступить.

Я кивнула. А что мне еще оставалось. С момента нашего последнего разговора, мы мало общались, скорее, просто перекидывались парой фраз и все. А помощь гоблинам и в самом деле понадобится, нам надо спешить. Уже больше недели прошло с начала сборов.

Первородный правильно расценил мой жест и шагнул к выходу, считая дело улаженным. Первомать же следила за нашим общением и странно на меня смотрела. А потом ее просьба остановила эльфа уже в дверях.

– Хранитель, я хотела бы вплести вам парочку оберегов. Вы мне позволите? – ох, как соблазнительно она это произнесла.

– Прошу прощения, но мои волосы сами по себе оберег, и к нему никто не может прикоснуться кроме меня, - довольно сухой ответ. С чего бы?

– Не может или нельзя? – проницательность плетуньи пугала.

– Как вам будет угодно, - увильнул Широ.

– Суардана, ты же сама просила меня научить тебя плести оберег от прямого удара, - и гоблиана многозначительно на меня посмотрела.

Что? Когда это я успела о таком попросить? Не спорю, плетения меня весьма занимали, но только в качестве материала для научного изучения. Не более того.

– Ратха, тебе же ясно дали понять, что чьи-то волосы неприкосновенны, - прошипела я.

– Так-то неприкосновенны? – продолжила свои намеки плетунья. Задушила бы, не будь подругой.

– Не думаю, что это уместно… - я уже сформировала ответ, как меня перебил Широ.

– С удовольствием стану подопытным материалом. Хотя с везением Су, заговор мне скорее оторвет голову, чем отчего-то спасет, - и этот нахалюга развалился в широком кресле с высокой спинкой. И как прикажете мне тянуться к его патлам! Вот специально это сделал, даже сомнений нет!

– Да пошли вы оба к ликанам на растерзание! – и я вскочила с твердым намерением покинуть это место.

Эльф, растерянный моей реакцией, все же сумел перехватить меня. Его пальцы крепко сомкнулись на моем запястье.

– Су, неужели ты откажешь в такой маленькой вещи, как плетение кос, когда мы идем прямиком к сражению, из которого можем не выйти живыми. Это такая непосильная жертва для тебя? – голос был спокойным, но мне казалось, что я услышала в нем обиду и толику злости.

– Нет, это не жертва. Я заплету твои волосы, если ты сядешь вон на тот табурет, или вон тот пуфик, – я указала ладонью на место, где сама недавно сидела.

Широ кивнул. Всечувствующие, я до сих пор не могу называть его Динаристаном. А ведь это его настоящее имя.