Последний осколок

Пальцы до боли сжимали края одеяла, вдавливая ногтями кожу на ладонях даже через ткань. Он молчал. Самым страшным для меня сейчас была тишина. И она душила меня, заставляя цепляться за все что угодно, лишь бы не сорваться. Уши закладывало от переживаний.

– Я был женат еще до создания этого мира.

Спокойный голос. Голос разорвал путы, душившие меня. И только сквозь вакуум до меня донеслись слова. Я вскинула голову, смотря на светлого снизу вверх, как на что-то нереальное. Такое просто невозможно!

– Не удивляйся, Су. Я был рожден не здесь. Этот мир лишь второй дом для меня. Сюда я сбежал, когда понял, какую ошибку совершил, заключив союз с нелюбимой, - Широ, еле касаясь лба, убрал высвобожденным когтем фантомную прядь с моих глаз, - мир мне понравился, и я остался в нем. Тогда-то я и заприметил тебя. Одна из сотни рожденных банши. Ты единственная бесстрашно смотрела на мир, которым отныне владела. В твоих золотых глазах не было сомнений, только уверенность. И я решил стать твоим стражем. Боги заселяли мир постепенно, и каждая банши получила стража, но ты была первой. Я всегда был рядом, melda. Пусть ты этого и не помнишь.

– Но как? Я не могла не запомнить тебя, - я была поражена.

– Могла, - Широ поцеловал меня в макушку, - заклинание отвода глаз. Ты видела кого угодно, но не меня.

– Сколь…кха-кха – у меня пересохло в горле от догадки, - сколько этому миру?

– Больше ста тысяч лет.

О Всевышние! Все это время он был подле меня. Тенью незримой скользил за мной, оставаясь неузнанным, а я не знала о его существовании! Слезы сами выступили на глаза.

– Не расстраивайся. Вначале ты была просто отдушиной. Много позже я понял, что потерял свое сердце, отдав той, что никогда не увидит меня. Вот тогда я и осознал, что такое душевные стенания и потеря того, что никогда не было твоим. Ты жила своей жизнью, находила друзей, обзаводилась врагами и лишь один раз влюбилась. И в кого? В бездушную скотину, что разбила тебе сердце и разрушила жизнь, - я вздрогнула от рыка, - я хотел его убить, но он и так был мертв к тому моменту. То, что представлял из себя маг, выйдя из долины, нельзя было назвать живым. Он получил свое.

– Широ, он не плохой. Просто так случилось.

– Р-р-р-р-р, - грудной рык дрожью отдавался во всем теле.

– Не злись, продолжай, - я украдкой стерла новые капли.

– Дальше ты и сама знаешь.

– Как тебя зовут, - это очень важно для меня, и я не отступлюсь, пока не узнаю его настоящего имени.

– Динаристан рен Сиу ла Эк ва Куилагур.

– Длинное, - я прикоснулась пальцами к его груди, да так и оставила там руку, - но ведь Сиу — это род Баска! Вы родственники?

Я почти залезла на эльфа, пытаясь словить его взгляд, чтоб не дай Всевышние, он мне не соврал.

– Да, - хриплый голос заставил волосы зашевелится.

– Вы братья? – тихо выдохнула я.

– Нет, - и теплый язык коснулся вершинки уха.

– Кто? – еле сдержалась, чтобы не пропищать.

– Внук, - теплые губы скользят по скулам, не забывая одаривать их поцелуями.

– Ты… внук? – уже мало соображая, уточнила.

– Он, - поцелуй в щеку, - мой, - чуть прикусил уголок губы, - внук, - и жаркие ласки прекратились, лицо эльфа отстранилось. Конечно, он же не может поцеловать меня. Но сквозь разочарование билась мысль. Баск внук Широ!

– ЧТО!

– О, дошло быстрее, чем я думал, - расплылся в широкой улыбке эльф, - ты не ослышалась. Баск мой внук, - и меня поцеловали в нос.

– Но… но… тогда у тебя должен быть ребенок! – я растерянно пялилась на ухмыляющегося светлого, теряя последние остатки разума.

– Должен, - загадочно пропел этот обольститель, - и он есть. У меня сын.

– Один? – на всякий случай уточнить не помешает, а то кто этого развратного старикашку знает.

– Один.

– А-а-а… понятно…

– А кто он, ты узнать не желаешь? – насмешливо вернул меня в реальность эльф.

– И кто?

– Аришантель, - елейным голоском пропел убийца моего сознания. Теперь я разум обрету не скоро, в голове пусто, как в котелке.

– Вот же семьянин, ликанов!

– Ага, - и меня снова поцеловали, но на сей раз в шею.

– Пойду я посплю. А то меня тут изнасилуют, а я и не вспомню, - как зомби сползла с колен светлого и побрела, пошатываясь, вон из этой комнаты выжигания мозга.

Меня резко развернули, перед глазами заблестела серебряная ткань платка, что носят с собой эльфы. Ткань невесомо скользит по лицу, достигая подбородка. Неясная тень приближается, и шелк впечатывается в мои губы под натиском чужих. Взрыв эмоций, опаляющее движение его губ, я так четко ощущаю их. Это сладостное мгновение запрета, что мы на грани безумия почти нарушили. Это вызов судьбе, брошенный двумя пылающими сердцами. Как же дурманит запах прелой листвы и свежести предгрозового воздуха. Как сводит с ума любое движение по ту сторону ненавистной ткани, чьего тлена я желаю больше всего на свете. Но только она дарит эти горько-медовые мгновения. Я не в силах оторваться от своего наваждения. Вспышка!

***

– Я хочу снять комнату.

Высокая девушка с каштановыми волосами нервно выбивала ритм по деревянной столешнице стойки трактирщика. Стройная фигура ничем особенным не отличалась, но что-то было необычное в ночной гостье.

– Подороже, подешевле? – вопрошал пузатый алкаш, по совместительству трактирщик.

– Подороже, - бросила девушка, смотря куда угодно, только не на провонявшего дешевым самогоном мужика, чью лысину прикрывали сальные волосы, а поросячьи глазки блестели, затуманенные пьяным угаром.

Трактирщик расплылся в гнилой улыбке, пытаясь угодить обеспеченной гостье, но сделал только хуже. Банши почувствовала тошноту. Она одним быстрым движением выхватила ключ от своей комнаты из распухших рук пьяницы и чуть ли не бегом устремилась прочь от провонявшей стойки.

Она поднялась наверх и без проблем отыскала нужную комнату. И только девушка просунула ключ в замочную скважину, даже не прокрутила его ни разу, как отлетела к противоположной стене. Двое не менее грязных, чем трактирщик, мужчин нависли над своей жертвой. Таким всегда нужны деньги и, взяв комнату подороже, скорбящая сама сообщила отребью, у кого можно поживиться золотишком.

Уже ожидая удара по голове, девушка зажмурилась. Но ничего не произошло. Она открыла глаза. Всего в таре от ее носа застыла рука грязного придурка с погрызенными ногтями, под которые вечно забивается всякая дрянь. Позади двух искателей наживы стоял красивый мужчина, обычный человек, с удивительно синими глазами. Первого нападавшего незнакомец отбросил к стенке, и тот вырубился от столкновения с деревом. Второму повезло меньше, его лицо и живот напоролись на тяжелые кулаки синеглазого, и только после этого он отключился, сползая стонущим мешком на грязный пол, что ему, видимо, не впервой.

– Спасибо, - неуверенно произнесла банши, - как я могу вас отблагодарить?

– Не стоит, - улыбаясь, ответил странный незнакомец, - а впрочем, к чему формальности.

Мужчина разорвал свой рукав, безжалостно отдирая кусок ткани побольше.

– Вы ранены? – это единственное, что могло объяснить действия человека.

– Если только в сердце, - сладко пропел спаситель, оторвав, наконец, лоскут от своей многострадальной рубахи.

– Но тогда…

Девушка не успела договорить. Взяв тонкую ткань за концы двумя руками, мужчина накрыл обрывком рот банши. Страх охватил скорбящую, неужели ей заткнут рот тряпицой, свяжут и продадут в рабство. Уже обезумевшими от ужаса глазами она смотрела на приближающегося мужчину, что одним быстрым движением припал к ее губам. Растерянность сменила страх. Незнакомец просто целовал ее через обрывок собственной рубашки. Но уже спустя мгновение он отстранился.