Последний Паладин. Том 10

— Не хочу тебя расстраивать, Князь, но я жив и на здоровье не жалуюсь, — заметил я, взяв предложенный напиток и тут же пригубил.

Обжигающая жидкость с ярко выраженными древесными нотками и ореховым послевкусием.

В целом, недурно.

Надо будет запомнить название и заказать бутылочку. Максу на свадьбу подарю.

— Жив… ха… это ты так думаешь, — цокнул языком светлый и устало откинулся на спинке кресла, — но знаешь, Маркус, мир вообще-то сложная штука! В нем то, что ты видишь, чувствуешь или знаешь, не всегда является тем, чем кажется на первый взгляд. К примеру, я думаю, что я все еще Князь Света! — произнес тот, демонстративно покручивая в руках шахматную фигурку белого короля.

После чего, сделав смачный глоток, Князь Света поставил фигурку на стол перед собой, потушил об нее сигару и брезгливо отодвинул подальше от себя.

— На самом же деле, я не замечал, что уже давно не являюсь главной фигурой на доске, — после короткой театральной паузы произнес светлый и, одновременно с этим, достал из внутреннего кармана пиджака еще две шахматные фигурки.

Черного и белого коня.

Покрутив их в руках, он поставил фигуры на стол прямо перед собой, развернув лицом друг к другу.

— Ты знал, Маркус, что все это спланировал Демид? Кирилл… Кант… Фон Грэйв… Пламенские… восточники… «видящие». Он двигал ими как пешками, прямо или косвенно. Подталкивал, где надо, и смотрел, как ты будешь справляться. Демид умен и хитер. Он проверял тебя на прочность и изучал с того дня, как ты убил Куратора. Он же первым признал в тебе опасного противника, разглядев то, чего никто не смог. И оказался прав. Жаль, что я слишком поздно заметил, что и сам являюсь одной из фигур на его доске. Осознал это слишком поздно. Когда потерпел фиаско на втором слое и потерял все. И вот я здесь. Вот мы здесь, — констатировал Князь Света и аккуратно поправил две стоящие друг напротив друга фигуры коней.

Еще в прошлый раз, когда я увидел шахматную доску, где из черных фигур был только конь, я хотел спросить почему это именно конь.

Где черный король? Если он проиграл, то почему конь все еще продолжает играть после потери смысла своего существования?

Впрочем, сложные метафоры — это больше по части старика Акса. Он такое любит и с радостью сыграл бы со светлым партейку другую в шахматы.

Но, так вышло, что здесь только я. Черный конь, которому совершенно наплевать, что все остальные черные фигуры уже давно покинули игровую доску.

— А с чего ты решил, что это финальная точка, Князь? — после короткой паузы, произнес я.

— Я это знаю, — заулыбался Князь Света, — моя собственная резиденция уже не пускает меня на порог, а все нити ментального контроля, что достались мне по наследству, перешли к Демиду. Стихия Света весьма специфична, Маркус. Ментальный контроль признает только одного владельца, который всем управляет. Кукловод может быть только один. Это аксиома.

— Да с тобой то все понятно, — безразлично отмахнулся я, и от потока воздуха фигурка белого коня зашаталась и упала, — но с чего ты решил, что сегодня наступит конец для меня? — спросил я, с улыбкой скосив взгляд на черного коня, который даже не шелохнулся и продолжил стоять.

— Может, потому, что я хоть и отчаявшийся, но оптимист и хочу верить, что в моей жизни был смысл? — грустно усмехнулся Князь Света, — а может, потому, что пришел сюда не один.

С этими словами Князь Света рывком сорвал с себя клановый амулет и, не глядя, швырнул себе за спину.

Сделав два оборота в воздухе, амулет блеснул своим сияющим чистым светом осколком, после чего звенья его цепочки вдруг засветились золотым сиянием.

Заточенная в цепочке проклятая сила оказалась куда мощнее до краев набитого энергией света осколка, и играючи поглотила его, после чего золотая цепь порвалась и разлетелась в шесть сторон.

И в каждой точке приземления, пространство подернулось золотым сиянием, из которого грациозно вышагнули шесть человеческих фигур, у каждой из которых на одеждах красовалась серебряная звезда.

Воздух в кабинете тут же потяжелел и наполнился мерзким смрадом проклятой энергии, которая буквально заполонила собой все пространство.

— Любопытный фокус, — хмыкнул я, оглядывая взглядом вновь прибывших. Нарядные рясы, разных форм и размеров, мерцающие семицветной стихийной энергией оружие и доспехи. Но любопытнее всего были золотые украшения, выбивающиеся из их образа смутно знакомым стихийным ответом, — и игрушки у вас интересные. Расскажете, где взяли? — спросил я достаточно вежливо.

И даже нос не заткнул от мерзкой вони, от которой всю резиденцию потом лет сто проветривать придется.

Но рассказывать мне, конечно, никто ничего не стал.

Время слов закончилось, и вместо ответов, в меня выстрелил пульсирующий проклятой семицветной энергией арбалет.

Стрела рассекла воздух быстрее, чем я успел моргнуть, и заостренный наконечник в виде золотистой заколки, метил мне аккурат в сердце, но проклятый металл расплавился о появившуюся на левой части груди черную броню.

В последний миг я успел проследить взгляд арбалетчика и защитить уязвимую точку.

Шутки с этими ребятами были плохи. Во втором слое один такой владелец серебряной звезды своими стихийными якорями мне половину ребер сломал, а тут таких умельцев целых шесть.

Не считая Князя Света, который под шумок ловко сбежал за спины своих друзей.

Первой задачей было нивелировать преимущество культистов в численности, поэтому защитившись от единственного врага с дальнобойными атаками, я сиганул в проход к Терминалу.

Вторую атаку я принимал уже на лестнице. Рослый усач метнул в меня свой топор и его сверкающее лезвие срезало кусок выставленной мной в защиту мантии, а вместе с ней резануло мне по плечу.

Краем глаза я заметил, что на лезвие была грубо вплавлена золотистая диадема. Именно ее мощь смогла порвать мою выдерживающую и не такое мантию как простую тряпку.

Опасные ребятки.

Узкое пространство лестницы играло мне на руку, поэтому следующий противник настиг меня уже на самой верхушке подъема.

Вернее, противников было двое. Пухлощекий культист с ростовым щитом, и рослый платиноволосый мужик, что прятался за ним с выставленным в мою сторону семицветным копьем.

Им было тесновато, и нарастающие давление стихии Теней сковывало их движения, но одержимые безумные взгляды и вздутые проклятой энергией вены толкали безумцев в атаку.

Они так стремились воткнуть мне копье в спину, что когда я вдруг исчез, не успели остановиться, и не заметили как ступени закончились.

Подножка, немного грации и дружеский толчок.