Последний поцелуй

***

– Они отправляют тебя в дурацкую командировку, – заявляет Игорёк, входя в мой офис.

Он останавливается рядом с единственным окном, которое выходит на грязную аллею и кирпичную стену соседнего здания. Игорёк – новобранец, он защищает брата и мать. Он волнуется, и не зря, что его или его близких подвергнут опасности, если я буду отсутствовать долгое время. Он не единственный, кто сегодня вторгся в моё святилище. Здесь ещё Алексей, боец, которого я тренировал ещё мальчиком.

– Только, если я не смогу вернуться с «Мадонной». Когда предоставлю им картину, они будут вынуждены поддержать меня. Я уберу Елену на какую-нибудь дачу на севере России, и мы выбросим всех, кто будет поддерживать старые порядки.

– Просто уберёшь её? – Игорёк приподнимает бровь.

– А что ещё мне с ней делать?

Я с удовольствием встречаю его вопрос, потому что одобрительно говорить вслух об убийстве Елены Петрович, было бы ошибкой во всех отношениях. Ей нужно умереть, но я не могу её убить, пока Братва не окажется под моим контролем.

– Мне пофиг, – он пожимает плечами в знак безразличия.

Конечно, ему не пофиг, иначе не стал бы предлагать. Мне тоже не всё равно, но сейчас не время и не место.

– Как только Братва будет принадлежать мне, мы поговорим о защите наших интересов.

– Хорошо. Итак, ты ищешь картину, которая была потеряна десятилетия назад? – Игорёк настроен скептически.

Алексей, которого я знаю гораздо дольше, менее осторожен.

– «Мадонна»? Святая мать Марии? Ты с ума сошёл? Неужели убийство Сергея заставило тебя потерять чёртов рассудок?

Алексей вскакивает с кресла и ходит по комнате в поисках чего бы сломать. Я убираю подальше вазу «Мейсен»⁴, входящую в набор, которую мы недавно обнаружили внутри набора дешёвых глиняных собак, вывозимых из Китая. Мелкая торговля антиквариатом оказалась более прибыльной, чем я ожидал. Мы начали её несколько лет назад, как часть моей программы по вытеснению доходов от продажи крокодилов и людей.

Сергей делал только лёгкие деньги, но торговля наркотиками и людьми не только опасна, но и недолговечна. Проблема Сергея заключалась в том, что ему не хватало дальновидности. Теперь он мёртв, тело его утонуло в болоте. Возможно, единственное, что он сейчас видит – внутренности свиньи. Позорный конец для босса одного из крупнейших преступных братств в России, но подходящий.

Я сижу за столом, проверяя свою почту. Уже несколько месяцев я искал Караваджо, но пока не нашёл. Но, кажется, нашёл человека, который сможет его найти.

– Тебе теперь нужно застрелиться, чтобы избавить себя от позора.

Алексей выдыхает и сердито садится на один из двух кожаных стульев с низкой спинкой перед столом. Полагаю, теперь это мой стол. Однажды здесь сидел Сергей, а перед ним Роман Петрович.

Я ненавижу Петровичей. Всех. Как мёртвых, так и живых. Они обещали мне безопасность, но принесли только страх и пытки. Моя месть заключается в том, чтобы править этой Братвой так, чтобы имя Петровичей ассоциировалось только с моим, Василием.

– Какой у тебя план? – спрашивает Игорёк.

– В глубоком интернете ходят слухи о коллекционере, у которого есть не только «Мадонна», но и Золотой Канделябр⁵, и другие святые реликвии.

– Прекрасно, – издевается Алексей. – У тебя нет ничего, кроме слухов. Даже, если эти слухи правда, то эти артефакты хранятся в непроницаемом сейфе какого-нибудь капиталиста. Просто нужно застрелить Елену Петрович и покончить с этим.

– Если я убью, то кого мне ещё убить? Томаса? Килмента? Всех остальных? А может тебя, Алексей? Или Игорька? Или мне убить всех мужчин в банде и всех их пятнадцать двоюродных братьев? – Алексей вздрогнул при упоминании его имени и его семьи. – В наше время лучше боятся, чем любить. Плохие действия по отношению к своим людям стоит применять только тогда, когда нет другого выхода. Если возвращение этой картины, означает смену лидерства без кровопролития, то риск оправдан.

Он выглядит не убеждённым моей речью, недавно у него появилась новая жена и ребёнок. Любого из них могут использовать против него.

– Игорёк, ты поговоришь с остальными, подготовишь их к моему отсутствию и будешь присматривать за ними.

Он кивает.

– Как долго тебя не будет?

– Недолго.

Во входящих я вижу письмо и быстро прочитываю его, а затем посылаю эти двоим призрачную улыбку.

– Есть человек, который может найти источник сообщений в тёмном интернете. Человек, который может привести нас к «Мадонне». Перед этим человеком, как я подозреваю, не может устоять ни одна современная защита безопасности. Император.

Я откидываюсь на спинку кресла.

– Император появился из ниоткуда восемнадцать месяцев назад и построил не отслеживаемую сеть по торговле наркотиков, оружия и людей. Каждая транзакция оплачивается цифровой валютой, которая возвращается Императору в виде реальных денег. Он сделал целое состояние. Человек, который смог такое создать? Нет ни бита, ни байта, которые смогут сохранить от него секреты.

– И ты думаешь, нашёл его? – спрашивает Игорёк.

– Я знаю, что нашёл. Он в Бразилии. Его наняла банда Хадсона или возможно, другая местная банда. В Бразилии его база, согласно информации, что я получил. Я заплатил за информацию, её представили моему помощнику. С ней мы сможем найти и забрать императора.

– А как ты заставишь Императора работать на тебя? – всё ещё сомневается Алексей.

– Дам ему всё, что он захочет.

Глава 2

Наоми

Сейчас

Всё становится намного проще, если следовать научному методу. У науки нет эмоций. Выводы науки основаны только на науке. Если есть задача, которую нужно решить, то ты формулируешь вопрос, проводишь исследования, выдвигаешь гипотезу, проверяешь и анализируешь свои данные. Всё логично, регламентировано и работает.

К сожалению, большинству «нормальных» людей не нравится научный подход. Они предпочитают переживать эмоции. Имею в виду, что они кричат.

Много.

Например, сейчас я сижу на пассажирском месте в фургоне, и водитель кричит на меня. Он кричит что-то на языке, который я не понимаю. Какой-то восточно-европейский язык. Если бы у меня было ясно в голове, я могла бы мысленно выделить корни в словах, чтобы определить язык, но сейчас всё так запутано. Пять минут назад мой брат Дениэл лежал в задней части фургона, истекая кровью, но сейчас он ушёл. И его подруга тоже. Осталась я и этот незнакомец, который очень плохо водит.

Всё это очень сбивает с толку.

Он снова что-то орёт мне. Не знаю, чего он хочет, поэтому кричу в ответ. Не уверена, что мы должны кричать, возможно, я что-то пропустила.

Мужчина смотрит на меня, качает головой и возвращается к дороге.

– Боже мой, – слышу я, как он бормочет.

Он выглядит сердитым, но по крайней мере, больше не кричит. Я до сих пор не знаю, почему мы кричали до этого.

Час назад я была Императором. Пленником Хадсона, исключительным мошенником, незаконно присваивавшим деньги в обмен на безопасность моей семьи. А теперь я снова просто Наоми Хейс.