Последний поцелуй

Наверное, лучше было не думать об этом.

Вместо этого я подошла к уступу, взялась за перила и взглянула на океан внизу. Обрыв был высотой примерно пятнадцать метров, и заканчивался острыми скалами, выступающими из воды. С одной стороны до самого горизонта тянулся песчаный пляж. Подо мной на скалах стелился поздний утренний туман. Это было впечатляюще, даже немного ошеломляюще быть так высоко. Будто на вершине мира. Легкий ветерок обдувал моей лицо, в нос ударил запах моря. Как можно в этом месте чувствовать себя такой живой, и в то же время такой одинокой? Как можно понимать, что вокруг столько красоты, и не ощущать себя ее частью?

Так чувствовала себя Эмбер, когда оставила мне то голосовое сообщение? Так она себя чувствовала, когда «на всякий случай» оставила те таблетки?

Если да, то, возможно, я могла понять ее. Частично.

Разница была лишь в том, что это чувство не вызывало у меня желания умереть. Мне захотелось вернуться домой и решить, что нужно сделать, чтобы начать жить и перестать чувствовать себя одинокой. Чтобы стать частью прекрасного. Это было новое чувство, основанное, скорее, на действии, чем на реакции. Неужели я становилась кем-то, кто просто не принимает все, что с ним происходит? Как Эмбер?

Если так, то это тоже было что-то новенькое.

Мое внимание привлек блеск золота на земле неподалеку. Сперва я не заметила, потому что оно было частично скрыто травой. Я присела, чтобы взглянуть, и нашла табличку в земле, на которой были выгравированы имя, дата рождения и дата смерти Мисси Матайи.

Мое сердце замерло, когда я поняла, что это за место — утес, с которого упала Мисси. Скалы внизу, перила, которые казались совсем новыми. Даже листва, росшая над тропинкой — это была тропа, заброшенная в последние годы. Все сходилось.

Я встала. Находясь там же, где была она, и чувствуя себя так, как я представляла себе Эмбер, я впервые задумалась, а не совершила ли Мисси самоубийство. Спрыгнуть с утеса в неизвестность — очень пугающий и трагичный способ покончить со всем. Словно полет.

Хотя это слишком драматично. Она с легкостью могла просто упасть. Если тогда здесь не было перил, и Мисси была под наркотой, пьяная, расстроенная, да еще и в темноте.

Или кто-то мог столкнуть ее, полагаясь на то, что ее смерть будет расценена как несчастный случай.

Рив говорил мне, что его не было рядом, когда все произошло. Он был на пляже, изменял ей. И этому были доказательства. Но кое-что в смерти Мисси выбивалось из общей картины. Детали, которые упомянул Крис Блейкли, и на которые в рассказе Саллиса ответа не было.

Шуршание листвы привлекло мое внимание, и я обернулась к тропинке. Проблески чего-то белого подсказали, что кто-то шел сюда. Через несколько секунд на поляне появился Рив. И мой мир озарился светом, будто тучи рассеялись.

Я наблюдала за его приближением, впервые за несколько дней буквально поедая его взглядом. На острове Рив выглядел еще опаснее, чем обычно. В серых брюках на шнуровке, кожаных сандалиях и рубашке кремового цвета нараспашку он выглядел убийственно привлекательно.

Я отвернулась, не в силах больше смотреть на него без душевной боли. Меня бесило, что Рив так потрясающе выглядел. И что он нарушил мое уединение. И что так хорошо при этом смотрелся.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, не в силах скрыть раздражение.

Саллис чуть склонил голову.

— Что я делаю в своих владениях?

Я преувеличенно вздохнула, почти как Эмбер чуть ранее.

— Почему ты оказался тут именно тогда, когда здесь нахожусь я? Весь остров — твоя собственность. Тебе необязательно находиться там же, где и я.

Я взглянула на него.

Он, казалось, колебался между двумя ответами, когда, наконец, спросил:

— Хочешь честный ответ?

Я в этом не была уверена.

Он сделал пару шагов ко мне навстречу, спрятав руки в карманы, и, черт, почему он выглядел так горячо при этом?

— Честный ответ, — просто произнес Рив, — заключается в том, что я увидел, как ты сюда пошла, и заволновался.

Он остановился в нескольких шагах от перил.

— Мне бы было куда спокойнее, если бы ты отошла немного от перил.

Его волнение передалось и мне, но я не шелохнулась. Я верила, его беспокоило то, что я стою близко к краю, но он говорил об этом, скорее всего, с определенным мотивом. В основном, ему просто хотелось показать, что он все еще заботится обо мне. Возможно, это нельзя было считать достижением, но на меня ситуация оказала подобный эффект. Меня это тронуло. Сердце сжалось, и я задумалась обо всех возможностях, которые похоронила. Приняла тот факт, что не смогу перестать заботиться о нем в ближайшем будущем. Однако было бы куда проще, если бы он перестал обо мне беспокоиться. Или хотя бы заставил меня поверить в это.

Я была жестока по отношению к Риву. И хотела, чтобы он ответил мне тем же. Следующий мой вопрос породил любопытство и желание повздорить.

— Мисси убили, потому что она узнала, что твоя семья — мафиози?

— Нет. Многие из моих девушек знали о нашей связи с мафией. Это не было чем-то новым. Отойди от края, Эмили.

Я не обратила внимания ни на его просьбу, ни на бабочек в моем животе, которые запорхали в ответ на его волнение.

— Но все ли твои девушки обращались по этому поводу в Интерпол? — Я впервые спросила Рива об Интерполе. Я забыла об этой детали, когда он рассказал мне в самолете историю своей семьи.

Он удивленно приподнял бровь.

— Откуда ты?.. — И тут его осенило. — Крис Блейкли?

— А это важно? — Это был Крис. Он рассказал мне, что слышал, как Мисси и Рив спорили в ночь ее смерти. Она упомянула Интерпол, и Крис предположил, что ее убили, дабы она ничего не рассказала про Рива и его семью.

Но мне не хотелось сейчас думать о Крисе. И уж точно не хотелось думать о том, что, возможно, именно из-за этой информации его и убили. Хотя хотела знать.

— Ты можешь просто ответить на вопрос?

— Нет. Мисси не обращалась в Интерпол. Это сделал я.

Я не смогла скрыть удивления.

— Но зачем?

— Не хочешь присесть и поговорить об этом? Желательно вон там. — Рив кивнул на ближайшую скамью. — На безопасном расстоянии от перил.

— Нам стоит вернуться в сад, чтобы нас видели, и у тебя не возникло соблазна прикоснуться ко мне. — Я подумала, что это поможет мне чувствовать себя так, словно это мой выбор, а не исполнение его прихоти. А может, просто хотела спровоцировать его, показав, что он в действительности мечтает ко мне прикоснуться.