Последний полет Прогресса

– Кто такой, что надо?
– грубо спросил офицер.

У моего спасителя оставался последний шанс соврать, что он ошибся палубой или еще что-нибудь в этом роде. От того, чтобы стать преступником в глазах молодой Империи Лиму отделял всего один шаг, и я помог ему сделать этот шаг, придав ускорение ударом колена в мягкое место. Оступившись, десантник почти влетел в отсек, и остановился, балансируя, дабы не упасть.

– Ты чего тут потерял?
– резко произнес капитан, поднимаясь с кресла.

– У меня тут... э-э... это...
– замямлил диверсант.

– Что - это?

– Вот, товарищ лейб-капитан, посмотрите...

Солдат запустил руку за пазуху, извлекая из внутреннего кармана планшетник. Офицер перегнулся через стол, чтобы увидеть, что же он там такое должен рассмотреть. Теперь - мой ход. Дважды хлопнув пистолетом, я пригвоздил к стене ближайшего охранника, и перевел ствол БСМа на второго. Во всяком случае, мои чувства говорили, что бластер наведен на противника. Оказывается, чертовски тяжело стрелять, не видя не только прицела, но и руки с оружием. Опыт, приобретенный в сотнях, если не тысячах схваток и долгие часы в тире и на стрельбищах не прошли даром - тюремщик, хрипя и брызгая кровью из пробитого горла, осел на пол. Назарио тоже не терял время, засадив капитану в шею иглу парализатора. Последним выстрелом я раскрошил висящую в углу голокамеру. Судя по отсутствующему сигналу тревоги, оператор, как это водится на звездолетах с такой степенью защиты, преспокойно дремал на свом посту.

– Куда теперь?
– осведомился я, подбирая "семьдесят четвертый". С этой пушкой я чувствовал себя гораздо уверенней.

– Сейчас, сейчас...
– повернув проектор, "доставая" голографическую клавиатуру из-под бесчувственного тела офицера, распростертого на столе, десантник защелкал по костям.
– Вот, камера девятнадцать!

– Молорик! Вперед!

Открыв противоположную от лифта дверь, я очутился в длинном коридоре, с проемами камер с обеих сторон. Примечательно, что силовое поле переливалось разрядами только на одной из них. И стоило тратить время, чтобы узнать номер кутузки флот-лейтенанта?

Я подбежал к камере. Так и есть! Жаклин, разметав свои белокурые волосы по подушке, лежала на кровати лицом вниз. Плечи девушки вздрагивали от плача. Ничего, товарищ флот-лейтенант, сейчас я тебя спасу. Десант своих не бросает!

Отойдя на пару шагов, я засадил заряд из БУК-74 в панель электронного замка. На пол закапал расплавленный пластик, но перед ними, словно освещая дорогу, чтобы капли не заблудились и не потерялись в темноте, разбившись мириадами мерцающих осколков, на кристаллокерамическое покрытие высыпал сноп искр. Блики, снующие по силовому щиту, замерли и погасли.

– Что? Кто здесь?
– вскочила с кровати Обаха.

– Жаклин, это я, твой горячо обожаемый командир, - ответил я.

Лейтенант потрясла головой, всколыхнув воздух своими чудесными волосами.

– У меня что, уже галлюцинации начались?

Тьфу! Совсем забыл, что я в этом треклятом костюме. Нащупав застежку, я расстегнул верхнюю часть комбинезона, представ перед девушкой в таком же виде, что и Назарио передо мной некоторое время назад.

– Товарищ рейд-полковник?
– изумленно прошептала пилот, выпучив глаза.

– А ты кого ожидала увидеть? Яна Сибелиуса? Давай, пошевеливайся, уходим.

– Как? Куда?

– В третьем доке стоит десантник, готовый к старту. Как раз серии БП-1 - твой любимый. На нем и свалим.

– Не получится, - покачала головой Жаклин.

– Почему это не получится?
– язвительно поинтересовался я.
– Ты же умеешь обращаться с такими звездолетами - сам видел.

– Да не в этом дело! Пока "Восход" движется на гиперпрыжковой скорости, защита не даст даже шлюзы открыть. А если мы ее и взломаем - нас разорвет на куски.

– Черт бы его...
– выругался я.
– Как нам заставить крейсер сбросить скорость хотя бы до одного маха?

– В Уставе куча пунктов, от пожара и бунта на корабле, до перегрева реакторов, но вряд ли нам это поможет, - развела руками флот-лейтенант.

– Так, отставить, - прикрикнул я.
– Доберемся до дока, там видно будет. Бунта не обещаю, но пожар я тебе гарантирую.

Назарио, мокрый от пота, встретил нас провалом дула бластера, реквизированного им у трупа второго охранника. Но, узнав в вошедших своих старых боевых товарищей, успокоился, опустив ствол БУКа.

– Ну вы даете, - облегченно вздохнул он.
– У меня чуть сердце не остановилось!

– Все нормально, - заверил я.
– Уходим.

– Ага, до первого вахтенного, - усмехнулся Лима, указывая взглядом на Жаклин.

В самом деле - проблема. Из нас троих только десантник был в новой, чистой, выглаженной форме, с подшитым белым подворотничком. И я, и лейтенант были в том, в чем нас арестовали на развалинах Новомарска. Я - в своей старой форме рейд-полковника, с дырой на бедре там, куда в меня вцепился краб, к тому же мятой и грязной, сильно пострадавшей в горах Квессина-3. Девушка и вовсе была одета в плотно облегающие ее очаровательную попку джинсы и кофту, позаимствованные из гардероба, предоставленном Добренко. В таком виде мы точно далеко не уйдем. И, как назло, антиоптическим костюмом мы располагали всего одним.

– Черт! Ну ни шагу, чтобы в дерьмо не вмазаться, - тихо произнес я.
– Так, Жаклин, одевай мой комбинезон.

– А ты?

– А я что-нибудь придумаю, - ответил я, осматривая тела охранников.

Форма одного из рядовых мне бы вполне подошла - парень при жизни обладал почти такой же комплекцией, что и я. Да, вот незадача, я как-то не позаботился об этом, сделав в груди солдата пару дырок из БСМа. Оставался единственный вариант - капитан, но он то ли плохо питался, то ли пренебрегал спортзалом, но, так или иначе, был заметно меньше меня в габаритах. Деваться некуда. Раздев бесчувственное тело офицера, выдохнув из себя весь воздух, втянув живот, не без труда я смог застегнуть на себе его брюки. Рубашка вообще натянулась на пуговицах, оставляя между ними огромные прорехи. Положение спас китель, достаточно свободного покроя. Хуже всего было с обувью - позаимствовать сапоги солдат я не мог, так как офицеры военной полиции носили ботинки. Как назло, у имевшегося в наличии капитана размер обуви оказался немногим больше размера Жаклин. Надо было хоть Винсента раздеть - мы с ним, вроде как, одинаковой комплекции. Но сожалеть об этом поздно. Бросив БУК-74, который выдал бы меня с головой, я нацепил на себя портупею с кобурой с КОЗ-971, и нахлобучил фуражку офицера.

– Так, мальчики и девочки, - проговорил я, боясь вздохнуть.
– Идем быстро, долго я так не протяну.

– Тюремный блок семь, почему у вас не работает голокамера?
– проснулся, наконец, оператор системы безопасности.
– Тюремный блок семь, ответьте!

– Все, нам капец!
– схватился за голову Лима.
– Сейчас они отправят сюда взвод десантников, и нас порешат!

– Отставить панику, - прорычал я, и, зажав кнопку селектора, обратился к диспетчеру: - Ты там что, уснул, зараза?

– Э-э, нет, никак нет, товарищ?..

– Это тюремный блок семь, у нас пожар, все в дыму! Высылайте пожарную команду!

– Датчики не регистрируют повышения температуры, - возразил оператор, отойдя от первоначального шока.

– А голокамера что, сама собой, по-твоему, загнулась?
– прокричал я в ответ.
– Автоматика накрылась, пожарную команду, быстро!

– Вас понял, - согласился с моими доводами собеседник.
– Рекомендую покинуть зону задымления, сейчас отправлю пожарный расчет.