Последний полет «Жар-птицы»

Егор понял, что опасность миновала, и Патрон на самом деле проверял его. Он тоже заулыбался.

— Ну, вы это, только намекните, Станислав Викторович. Все сделаю.

Патрон мотнул головой.

— Намекну.

Он вздохнул широко грудью и развел руками.

— Ох, и красиво же здесь!

Потом искоса посмотрел на Егора и сменил тему.

— Ну, ладно, а что думаешь насчет того, чтобы город под себя взять?

Лицо Егора сделалось серьезным. Он понимал, что такие вопросы задают один раз в жизни. И отвечать на него надо конкретно. Обратного хода не будет. В городе после Черта оставалось еще много авторитетных воров, и каждый из них хотел бы услышать от Патрона такое предложение, но он задал его ему, Егору Репину, Репе. Мозг, до этого не утруждаемый мыслями, быстро напрягся. В висках заколотило. Но медлить с ответом тоже было нельзя. «Эх, пан или пропал!»

— Дело серьезное, Станислав Викторович, ответственное. Без вашей помощи мне и думать о таком рано, но если считаете, что подхожу, то я не подведу. Мамой клянусь!

Патрон кивнул головой и, больше ничего не говоря, повернулся, и пошел к машине. Егор пошел с ним рядом. Ему очень хотелось забежать вперед и посмотреть в глаза хозяину, чтобы понять, правильно он ответил или нет, но в то же время он понимал, что этого делать никак нельзя. Он усилием воли подавил в себе желание забежать вперед и преисполненный достоинства проследовал за Патроном на некотором расстоянии сзади.

Патрон подошел к машине. Егор не выдержал, ускорил шаг и открыл дверь в салон. Патрон снова молча, ничего не выражая, сел за руль. Включил двигатель. Проверил телефон (он его оставлял в салоне) и только после этого кинул взгляд на Егора.

— Ну, ладно, пока. Будь на связи, я позвоню. Ствол пусть пока у тебя побудет. Схорони его понадежнее, но так, чтобы достать можно было быстро. Если что в городе произойдет серьезное, сообщай. Не стесняйся. Понял?

— Понял, — ответил Егор, и у него тут же в голове возник вопрос. А вот то, что он видел девку летящую, это серьезно или нет? Видимо, на его лице эта игра мыслей была уж очень явной, потому что Патрон немедленно отреагировал.

— Что? Уже есть что сказать?

Егор прикусил губу.

— Да не.

Он мотнул головой.

— Вернее, не знаю, серьезно это или нет.

— Ну, говори, не тяни кота за яйца.

Егор снова прикусил губу.

— Да вот, пока вас ждали, над аэродромом девка пролетела. Ну, прям, как ведьма на метле.

Репа тряхнул головой.

— Только вы не подумайте, я в полном поряде. Не пил и не ширялся.

Патрон склонил голову набок, и вдруг неожиданно Егор увидел, что у его хозяина глаза сузились, как у волка, заметившего добычу.

— Когда это было?

— Ну вот за минуту до вашего приезда.

— И куда она летела?

Егор ткнул пальцем.

— Туда. Там еще свет за деревьями был.

— Какой еще свет?

Егор развел руками.

— Ну, такой, — и растопырил пальцы. — Искрящийся.

Патрон посмотрел в сторону, куда указывал ему Репа, и, не поворачивая головы, приказал:

— Езжай за мной!

Глава 7

Станислав Викторович Панкратов, по кличке Патрон, лидер организованной преступной группировки «Лесные»

…Станислав Викторович Панкратов, более известный в некоторых кругах как Патрон, никогда и нигде не учился. Однако глупым или, к примеру, дебилом его при этом никто и никогда не называл.

Единственным учебным заведением, которое он когда-то посещал, была средняя школа № 25 города Петлякова. Практически все восемь лет, которые он находился в стенах этого заведения, Стас провел в коридорах, туалетах и подсобных помещениях, занимаясь, в основном, экспроприацией денег у богатеньких учеников.

Не было ни одного человека в школе, включая старшеклассников, кого бы он так или иначе не обложил данью в виде жвачки и прочих детских радостей, как-то: сигареты, модные диски, шмотки, билеты на концерты и, конечно же, деньги.

Методы, которыми он добивался своего, были разнообразные: от шантажа и обмана при воздействии на более старших и сильных до угроз и избиений — при обработке малолеток.

Единственными, кого он не трогал в школе и всячески поддерживал их авторитет, были учителя. Они могли сколько угодно ругать его, ставить в угол, вызывать родителей, не допускать к урокам, но при этом за пределами класса в различных общественных делах не было у них более деятельного союзника и помощника. Стасу можно было поручить любое дело от рисования стенгазеты до уборки территории, и все выполнялось вточности, качественно и в срок. Главное было не лезть в его дела.

И такое перемирие между учителями и Стасом продолжалось до выпускных экзаменов.

Накануне Стаса вызвала к себе директриса и, строго посмотрев ему в глаза, сообщила, что не может допустить его к экзаменам, поскольку ни один учитель не выставил ему в четвертях ни одной положительной оценки. Ему вообще никто не поставил оценок.

После чего директриса отвернулась, открыла сейф и начала перебирать в нем бумаги. В этот момент в кабинет зашла учительница и отдала директору деньги, которые родители собрали на выпускной вечер. Директор пересчитала деньги, убрала их в сейф и отправила Панкратова за матерью. Она недвусмысленно дала понять Стасу, что для того, чтобы он получил аттестат, ему нужно заплатить за это.

Этой же ночью Стас проник в кабинет директора школы, вскрыл сейф с документами, забрал из него все имеющиеся там деньги, а также документы своего класса, подготовленные аттестаты и билеты, только что присланные из РОНО, поставив тем самым под угрозу все выпускные экзамены.

Утром пропажа обнаружилась, директрису увезли в больницу с сердечным приступом. Стас купил пышный букет и навестил ее в больнице. Вручив ей этот букет, он предложил обмен. Содержимое сейфа на его аттестат зрелости.

Директор обозвала его скотиной, но на предложение согласилась.

После этого случая Стас никогда больше не переступал порогов учебных заведений. Ему они были не нужны. Он итак знал все, что ему нужно было знать про жизнь. Он был хитер и опасен, как степной волк. И при этом он имел особое чутье на деньги. Очень быстро он сколотил вокруг себя группировку, которая получила название «Лесная», потому что микрорайон, где жил Патрон, начинался с улицы с таким же названием.

В 90-е годы группировка Патрона, как и все, занималась обыкновенным рэкетом. Однако, Станислав Викторович вовремя понял, что это мелкий бизнес и, к тому же, неблагодарный. В то время, как другие группировки вступили в войну за место под солнцем с ментовскими крышами, Патрон сам отдал правоохранительным органами свои доли, а взамен попросил лишь некоторых уступок. Он попросил посадить своих людей на различные должности в структуры районного управления.

В «Крайгазе», структуре, которая поставляла природный газ в район, у него был свой человек на должности старшего инженера. В «Крайбытхозе» его человек занимал должность инспектора контроля. В «Крайэнерго» его человек был генеральным директором. В «Крайсвязи» — директором. В «Крайводоканале» — инспектором контроля качества. В «Земельном отделе» его человеком был главный архитектор. В банке, в здравоохранении, в администрации района — везде на скромных, но ключевых должностях у Патрона сидели свои люди. И их никто не трогал.