Последний ранг
Шрифт:
Радислав тем временем что-то быстро начал говорить девушке на ухо, а та улыбалась и порой поднимала брови, а иногда тихо смеялась. Следующий танец они тоже остались вместе.
В памяти сразу всплыло очередное предсказание Эсфирь: «Она будет танцевать с твоим врагом… дважды… а может, трижды».
Ну вот. «Дважды» уже случилось.
Чёртовы предсказания.
Я глотнул из бокала ещё шампанского, продолжая следить за парочкой. Но тут ко мне подошла молоденькая девушка в пышном красном платье.
— Окажите любезность, господин Бринер. — Она подала мне руку с роскошным изумрудом
Я улыбнулся девушке. Симпатичная блондинка, вся напомаженная и вычурная, но какая-то обыкновенная, если не считать дорогого наряда и украшений.
— Конечно, сударыня.
Услышав слово «сударыня», она растаяла. Это слово вообще не оставляло женщин равнодушными.
— Ох, вы такой галантный. Сударь.
Она представилась Аллой Гауз, дочерью коллежского советника Савелия Гауза, который тут тоже присутствовал. Когда мы прошли на площадку к другим парам, она даже удивилась, насколько хорошо я танцую.
Я же ощутил уже знакомый запах духов. Такие же были у Виринеи.
— Какой аромат… — начал я, но девушка не дала мне договорить.
Она вдохновенно и веско обозначила:
— Это «Обнажённая Герцогиня». Вы не представляете, каких трудов мне стоило достать эти духи. Стоят целое состояние.
Девушка заулыбалась, довольная, что я заметил аромат её духов. Она заворковала мне на ухо, заодно интересуясь, что же было в червоточине. Как бы между прочим. Наверняка, по заданию отца.
— Скоро всё узнаете, госпожа Гауз, — уклончиво отвечал я и кружил её в танце всё активнее, чтобы она не задавала мне лишних вопросов.
А сам вдыхал аромат «Обнажённой Герцогини» (название, конечно, занятное).
— Знаете, господин Бринер… — добавила девушка, запыхавшись, — я всегда… всегда… считала, что вас несправедливо обвинили… Дети не в ответе… за грехи своих родителей.
— Мои родители — не грешники, а учёные, — ответил я, давя её взглядом.
Постарался убрать холод из голоса, но, кажется, у меня плохо получилось.
Аллу это не смутило. Она улыбнулась ещё приветливее.
Когда же танец наконец закончился, девушка многообещающе прошептала, что мы ещё встретимся, ну а я уже искал глазами Виринею. Всё это время я старался не выпускать её из виду, как и Радислава.
Они как раз прощались.
Виринея поблагодарила своего новоиспеченного кавалера и поспешила в мою сторону. И с каждым шагом с её лица всё быстрее исчезала беззаботная улыбка, ну а когда она подошла ко мне, то уже мрачно шепнула:
— Бойся этого упыря, он собирается тебя уничтожить.Сказал насчёт своего нового деревянного голема по имени Клавдий Второй. Говорит, он может любому голову оторвать. Особенно, всяким выскочкам. Уверена, что он имел в виду тебя. И да, он прекрасно знал, что я передам тебе его слова.
Через полчаса банкет наконец завершился.
Меня и Виринею, как особых гостей, опять сопровождала охрана. Когда мы вышли из здания, то на площадке у крыльца нас ждали два разных дилижанса.
— Доброй ночи, сударь, — попрощалась со мной девушка.
— Сударь? — ухмыльнулся я. — Мы что, в прошлом веке?
Она сдержала улыбку.
— Ладно, пока, Бринер. Мне ещё надо
успеть проверить свой завод.— Завод? У тебя есть завод?
Я бы мог поверить во что угодно, даже в розовых летающих слонов, но не в собственный завод Виринеи Ворониной, официантки из пекарни.
— Ну… не совсем завод, — замялась девушка. — Скорее, заводик. Или лучше сказать, одна производственная линия. Ну или маленькая лаборатория. Хотя… не совсем лаборатория. Скорее, пара колб. В подвале. Хотя… не совсем в подвале. Скорее, в могиле. И хватит на меня так смотреть! Твой взгляд на меня давит! Ты будто от меня чего-то ждёшь!
— Это обычный взгляд, Виринея Антоновна, — улыбнулся я. — Но мне интересно, что же вы производите на своём заводе. То есть, заводике. Из уст некроманта это звучит угрожающе.
— Не ваше дело, сударь, — бросила Виринея, плотнее закуталась в плащ и направилась к своему дилижансу.
Ни на какое продолжение банкета с ней можно было не рассчитывать.
В магазин Троекурова я вернулся около десяти вечера.
Трудное «послезавтра» заканчивалось, но никто не спал: ни сам Троекуров, ни его въедливый внук, ни тем более Эсфирь — все ждали меня.
— Ну наконец-то, голубчик! — всплеснул руками профессор, когда увидел меня на пороге.
У входа, кстати, остались два охранника, но на этот раз они не стали заходить внутрь и отслеживать все мои разговоры. Это, конечно, не означало, что я тут же должен всё выложить.
Эсфирь повисла на моей шее, крепко обнимая и шепча на ухо:
— Насчёт той белой бусины… Осколки будущего сказали, что это начало чего-то великого и опасного. Ну прямо всё, как я люблю.
Она поёжилась от предвкушения приключений, наконец от меня отлипла и уже громко объявила:
— По всем каналам про тебя говорят, Алекс! И ни разу не пожелали тебе смерти, представляешь! Даже непривычно! Ты теперь герой! А ещё — избранный!
— Кто?.. — опешил я.
— Избранный! — с удовольствием повторила Эсфирь. — Виринея Воронина так в интервью сказала, а по её лицу сразу видно, что врать она не будет.
Я потёр лоб.
Неужели они всё-таки оставили это в интервью и не вырезали к чертям?
«Избранный»…
Насколько серьёзно мне это аукнется, ещё предстояло оценить.
— Почему она назвала тебя избранным? — сощурился Семён. — Что тебя с ней связывает? Почему ты бросился спасать именно её? Ты знал её раньше? Ты с ней встречаешься, да?
Мне в очередной раз захотелось ему врезать.
— Поверь, когда ты будешь падать с червоточину, я не буду тебя спасать, а то мало ли, что про нас подумают.
— А-а?.. — опешил Семён.
Он опять не нашёлся, что сказать.
— Ну всё, друзья, не будем обострять тему, — тут же влез профессор Троекуров. — Лучше, расскажите, Алексей, что вы там видели? В червоточине.
Я рассказал примерно то же самое, что говорил в интервью. Добавил пару новых деталей для правдоподобия.
— Нет, чего-то не хватает, — поморщился Семён. — Почему ты пошёл именно в пекарню Мефодия? Ты же не переносишь големов. У тебя меняется выражение лица, когда ты их видишь. Особенно левая сторона. Очевидно, что…