Последний ранг

Виринея стояла на том же месте, но теперь не смотрела мне вслед, а замерла, прикрыв глаза. С её ладони на пол падали амулеты её пра-прабабки. Один за другим, серые могильные камни на цепочках.

С ней будто что-то происходило — и это что-то пока не поддавалось объяснению. Похоже, она боролась с чем-то внутри неё.

— Эй, Виринея… ты в порядке? — нахмурился я.

Девушка не заметила моего вопроса и не открыла глаз.

— Зачем ты явилась, Тёмная Госпожа?.. — шептала она еле слышно, обращаясь к кому-то. — Умоляю… оставь нас… весь род отрёкся от тебя…

Упал ещё один амулет.

— Уходи… уходи во мрак… зачем ты явилась?..

С ладони соскользнул ещё один камень, ударился о пол.

— Если ты не уйдёшь, я упокою твой дух ритуалом…

Она уронила ещё один амулет. Потом ещё один. И ещё.

— Оставь меня, Тёмная Госпожа… мы отреклись от тебя… клянусь силой Эреба, я не стану тебя слушать…

Она всё шептала и шептала, закрыв глаза.

Сомнений не осталось — Виринея общалась с умершей Хибинской Ведьмой. Значит, та умерла не окончательно, остался её дух, и теперь Ведьма вдруг явилась к своей наследнице.

О чём она говорила ей?

Неужели о том, как сражалась с нашей армией и попала в плен? Или о том, что я отрубил голову её вождю Волоту? Или как она сидела в нашей тюрьме и покончила с собой?

Амулеты падали один за другим, а вокруг тела девушки всполохами зеленел мрак Эреба.

Зрелище жутковатое. И если бы я не был сидархом, то даже не услышал бы, что она говорит.

Но я услышал.

— Нет, Госпожа… уходи… — шепнула Виринея почти беззвучно, а потом вдруг повысила голос: — Прости, но ты должна уйти! Потому что теперь я сама — Тёмная Госпожа!

Сказав последнюю фразу, девушка распахнула глаза и увидела, что я наблюдаю за ней.

— Алекс? Ты ещё тут?..

— Как видишь, — ответил я. — А ты сейчас общалась с Ведьмой-с-Вороньим-Крылом?

— Да. Это её неупокоенный дух. Она никогда со мной не говорила, а тут вдруг явилась. Я могу в любое время упокоить её, но мне хочется познать все её секреты… хотя весь наш род отрёкся от неё уже давно. Она что-то хочет сказать. Наверняка, чтобы я не совершала ошибок насчёт тебя.

Последние амулеты упали с её ладони на пол, дробно и одиноко застучали.

Ну а потом Виринея стремительно направилась ко мне. Зелёный мрак Эреба всё ещё клубился вокруг неё. Сейчас это была самая настоящая Тёмная Госпожа, а не простая некромантка Виринея Воронина.

— И всё же, почему ты не уходишь? — спросила она мрачным голосом. — Всё ещё проверяешь свой пустяк?

— Можно и так ска…

Она не дала мне договорить.

Ухватила меня за галстук и притянула к себе. Её губы уже не были холодными, как раньше. Поцелуй получился глубоким и жадным, я бы сказал — плотоядным и ненасытным. Мой язык встретил жаркий ответ, девушка подалась ко мне всем телом и крепко обняла за шею.

И в эту секунду мне показалось, что на нас откуда-то с высоты пророчества смотрит Эсфирь. И опять говорит: «Вы набросились друг на друга прямо там, как придурки… стали целоваться…».

Да, иначе не скажешь.

Мы целовались так, будто обоюдная неприязнь вспыхнула и опалила сознание, затуманив его до одури. Два минуса превратились в жирный плюс. Чёртово «послезавтра»…

И всё же было странно.

Пророчество исполнялось прямо сейчас, и это походило на наваждение.

От некромантки пахло «Обнажённой Герцогиней», она тесно прижималась ко мне и целовала так горячо, что это не вязалось с её вечной холодностью, но возбуждало ещё сильнее.

А ведь я терпеть не мог некромантов и никогда с ними не сближался. Тем более не подумал бы спать с одной из них. А теперь сам этого хотел. По большому счёту, я просто вынудил обстоятельства прогнуться под моё желание.

И оно сбывалось.

Плевать, что в эту минуту, в подвале под этим самым диванчиком, лежит труп менталиста; что меня преследует какой-то Лич; что где-то там Радислав Стрелецкий точит ножи, чтобы меня прирезать, и разрабатывает планы по уничтожению моей репутации…

Виринея оторвалась от моих губ, перевела дыхание и прошептала, глядя в глаза:

— Я уже говорила, что ненавижу тебя?

— Нет, впервые слышу. — Я не стал больше болтать, а дал волю рукам.

Приподнял подол её строгого платья, обхватив девушку за ягодицы.

Под пальцами заскользило кружево её белья. Не знаю, по какой причине, но мне бы хотелось, чтобы на ней были те розовые трусики с сердечками (кажется, я слишком заигрался с некромантами…).

Не переставая целовать меня, девушка начала торопливо расстёгивать ремень на моих брюках.

Ну да. Ничего лишнего.

Сразу к делу.

Я потеснил её к диванчику, и опять возникло ощущение, что откуда-то издалека Эсфирь видит всё это и хихикает: «Алекс… ну ты даёшь… неужели мальчики такое умеют?».

От этого становилось не по себе.

Пророчество будто сбывалось само.

Виринея отстранилась и толкнула меня в плечи, заставляя плюхнуться на диван. Я тут же потянул её на себя одной рукой, а второй начал стягивать с неё бельё.

Да, это было уже другое бельё, без сердечек. Но оно тоже оказалось розовым.

Кружевным и розовым…

Видимо, мрачная некромантка любила не только топоры, но и тайно обожала розовый. Ну, кроме секса с теми, кого она ненавидит.

Потом она охотно уселась на меня и продолжила возиться с моим ремнём. Больше мы ничего друг с друга не снимали, и уже через несколько секунд Виринея выдохнула с таким стоном блаженства, что нас вполне могли услышать охранники на улице.

Зелёные ногти девушки вонзились мне в кожу на плечах, проткнув ткань пиджака и рубашки.

Виринея запрокинула голову и что-то прошептала в потолок. Вокруг нас тут же появился зелёный мрак Эреба — плотный звуконепроницаемый туман прикрыл от чужих глаз и ушей всё: и куст рядом, и диван, и нас вместе с ним.

Вот теперь девушка не сдерживала стонов.

Черт возьми, не припомню, когда у меня вообще был такой безудержный секс. Мы делали это, будто в последний раз: яростно и увлечённо, будто мстили друг другу за своих предков ради удовольствия.

Я занимался с Виринеей любовью и торопливо расстёгивал пуговицы на её платье. Когда мои ладони наконец добрались до её голой груди, аккуратной и высокой, девушка прикрыла глаза и опять запрокинула голову. Её синие волосы блеснули зеленью магии Эреба.