Последний реанорец. Том XII – Часть II

А ведь на дворе уже властвовала поздняя осень.

— Ранней весной, — изрекла грустно и кратко фея, а после расплылась в загадочной улыбке. — Но это произойдет лишь в том случае, если я вам помогу.

Вот только в её грусти и улыбке оказалось что-то скрыто. Очень глубоко. Тем не менее, как не прискорбно, я уже прекрасно понимал, к чему она клонит.

— Пока ты не совершила невиданную глупость, то прошу хорошенько обо всём поразмыслить. Останавливать тебя не собираюсь, но если вздумаешь рискнуть, то так и сделаю.

— Вовсе нет! Я не рискую, ведь вы будете рядом, — обрадованно прошептала фея, а затем мягко вспорхнула, зависнув в воздухе, и со всей теплотой поцеловала меня в щетинистую щеку. — Я помогу вам.

— Ниа… — сурово воспротивился я, но та словно ничего не слышала.

— Я пойду с вами, благодетель. Я уже всё для себя решила, — серьёзно заявила королева. — Вы и сами прекрасно понимаете, что я смогу помочь и сделаю ненадолго сильнее вас и ваших спутников.

Малютка права. Ноктюрн. Усиливающий ноктюрн. И этим всё сказано.

— Ниа, ты же понимаешь, что если не станет королевы, то всему придёт конец. Без тебя девочки долго не протянут. Без тебя и твоего вмешательства ваш новый дом не простоит. Без тебя твой народ канет в небытие.

— Без вас всего этого не было бы. Без вас, не было меня и Ифы с Яни, — мягким и заботливым тоном начала отчитывать меня девчушка. — Вы хоть и хранитель, благодетель, но вы тоже последний представитель своего народа и тоже идёте на смерть, чтобы защитить то, что любите. Без благодетеля о расе реанон все забудут, так что мы с вами похожи, но это вас не остановит же? А если вы не справитесь, то, — а затем она миниатюрной ручкой обвела всё пространство перед моими глазами, — всё это исчезнет и мои старания будут попросту никчемны. Всё погибнет под стопой пожирателей. К тому же вы будете со мной в том месте и убережете от всего. Безопаснее места, чем рядом с вами я не знаю.

Всегда подозревал, что эта маленькая прелесть особенная. Еще тогда, когда впервые побывал в ледяных лесах Зеленвальда. Самая младшая из принцесс и вправду чем-то похожа на меня.

— Ты вся в свою мать, Ниа, — с нежностью прошептал я, большим пальцем поглаживая малютку по голове. — Я никогда не видел более храброй малышки, чем ты.

— А я никогда не видела столь самоотверженного и сильного разумного, как вы, — не осталось та в долгу, озорно ухмыляясь и возбужденно стрекоча крыльями. — Будь на вашем месте кто-то другой, то он бы давным-давно сломался под грузом ответственности и тревоги. Судьба жестоко с вами обошлась, но вы не сдались и обрели новый дом. Я хочу того же.

— Я Линчеватель Мерраввина, Жнец Бездны и Кровавый Маньяк. Хуже меня нет никого, ты не забыла об этом? — с наигранной свирепостью осведомился я.

— Помню. Но благодетель жесток и безжалостен лишь со своими врагами, — счастливо выпалила королева. — Однако в то же время вы необычайно добры и жертвенны.

Добр и жертвенен, значит. Сколько бы мёртвых душ на том свете впало бы в бешенство, услышав такие слова.

— Думаю, это к вам благодетель, — усмехнулась тепло фея, глазками указывая в сторону двух приближающихся людей, и вновь клюнув в меня щеку, быстро упорхнула прочь.

В общем и целом, Ниа оказалась права. Парочка действительно пришла ко мне. Правда, стоило Габриэлю сопроводить до нужного места гостя, как тот в мгновение ока исчез, лишь отвесив мне вновь поклон. А вот на так называемого юного столпа, который всю дорогу пытался держать себя в руках, было жалко смотреть. С каждым шагом вся его уверенность улетучивалась как дым на ветру и когда тот появился передо мной, то рядом я видел не гордого уникума, а всё того же самонадеянного и унылого сопляка.

— Ну и? — отчужденно спросил я, стоило неловкой паузе затянуться на долгие мгновения. — Если решил, что мне нравится смотреть на твою кислую и виноватую мину, то боюсь ты ошибся. В тишине мне более по душе наблюдать за феями и красивыми женщинами, а ты ни к одним, ни к другим никаким боком не относишься. Даже если смотреть на тебя с высоты птичьего полёта. Мелковат будешь. Зачем пришел?

— Прости… прости меня, зять… — еле слышно пробубнил брат Прасковьи, не отводя взора от половицы под своими ногами. — Я виноват перед тобой.

— Считаешь, я разозлился на это? — выдохнул с показушным безразличием я, отчего парень невольно задрожал, но не отступил прочь. — Как думаешь, почему я вышел из себя?

— Потому что… потому что я не сдержал данное тебе… слово, — сбивчиво проблеял он. — Я обещал, что могу сдерживаться, но я поддался искушению, — но уже через секунду голос парня стал более решительным, а дрожь из тона начала пропадать. — А тот, кто поддаётся искушениям не сможет уберечь и защитить другого. Он должен быть непоколебим во всём и со всеми.

Сучья кровь! Наконец-то! Как будто в прошлое угодил. На секунду даже показалось, что я вернулся в молодость, а на моём месте сейчас находится мастер Уартерат. Ведь в юношестве моё времяпровождение в корпусе Высшей речи даже вспоминать страшно. Я был в десятки раз хуже Феофана. Так что не такая уж он и пропащая душа. Что ж, воспитательные меры и маринование временем дали свои плоды и пошли ему на пользу.

— Запомни, малец, — хмыкнул вполне спокойно я, а парень тотчас приободрился. — Тот, кто не может сдержать данного кому-то слова не достоин веры, а тот, кто не достоин веры ничем не отличается от массы дерьма, что нас окружает. Это я про разумных сейчас говорю, если ты не понял. Именно поэтому у меня уйма врагов и очень мало друзей и подчиненных. Тебе ясно?

— Ясно, зять! — как на духу выдал Потёмкин, вновь поднимая на меня твёрдый взгляд. — Обещаю тебе, что такого больше не повторится.

— Раз всё понял, то проваливай отсюда, — фыркнул беззлобно я, отвесив тому слабенькую затрещину, попутно с этим замечая, как на лужайку пожаловали несколько знакомых лиц во главе с цесаревичем. — Так и быть можешь увидеться с Лизой и Анжеликой. Даю тебе своё разрешение.

Я уже намеревался было покинуть общество брата Прасковьи и направится в сторону выхода, но на моё удивление, тот даже не шелохнулся и почему-то преградил мне путь.

— Ну чего еще, Феофан? — скривился раздраженно я, глядя сверху-вниз на него. — Ты получил прощение. Можешь радоваться и пойти обрадовать мою сестру и дочь. Катись отсюда давай! У меня и без того времени мало, так что не зли меня! И уж точно я не хочу тратить его на тебя.

Если честно, то я разного ожидал от сопляка, но следующие слова привели меня в замешательство. Даже громко и заливисто захотелось рассмеяться, услышав их.

— Зять, я… я хочу помочь… — сбивчиво заявил парень. — Я тоже столп… Я могу сражаться… Я знаю, ты силен. Сильнее тебя на Земле сейчас никого нет, и многие считают тебя полноценным хранителем Российской Империи, если не всего мира. Поэтому… позволь мне сражаться в рядах корпуса.

Чтоб я беспардонно сдох! Сплю, что ли? Или они издеваются надо мной? Габриэль, Ниа и этот туда же. Идиот, мать его! Может у меня на лбу вывеска красуется со словами, что я записываю всех желающих на погибель?

— Ты не столп, Феофан, — отрезал я грубо я. — Ты безмозглый сопляк, который не нюхал крови, не пробовал её на вкус и не знает, что такое схватка на истребление. Всё происходящее станет массовой бойней. Смертником, стать захотел, а? У тебя иная задача. Ты будешь защищать Лизу и Анжелику в моё отсутствие. Тебе ясно?