Последний рыцарь Тулузы

Граф Раймон Тулузский умер в 1223 году от рождества Христова в возрасте шестидесяти семи лет.

Утром этого памятного дня он ездил помолиться в храм Ля-Дорадо, после чего в компании друзей и знатных горожан отправился к сеньору Жану Хьюго – аббату Сен-Сернена. Небольшой, но изящный дворец его был максимально удобен для пиров такого ранга. Откушав и почти умеренно выпив да послушав пение трубадуров, Раймон изъявил желание прогуляться по саду.

Он угощался фигами, беседуя с одним из гостей. Раймон срывал фиги прямо с веток. В какой-то момент он ощутил сильную боль в сердце, словно его проткнуло тонкое лезвие. Граф охнул, его лицо почернело, а ноги подкосились.

В последний момент я подскочил и поддержал Романе, со всех сторон сада к нам уже бежали его друзья и гости. Все вместе мы отнесли Раймона в дом. Он тяжело дышал, хватая ртом воздух. Кто-то бросился за лекарем.

Раймон лежал без движения, его грудь тяжело вздымалась.

– Ты здесь, Анри?! – выдавил из себя Раймон. – Будешь свидетелем, я завещаю похоронить себя в аббатстве Сен-Сернен, и только там. Все уразумели мою волю?! Надеюсь, тем самым я доставлю удовольствие нашему благородному хозяину и отблагодарю его за доставленную сегодня радость.

– Но, простите, – вперед вышел приор аббатства святого Иоанна. – Благородный сеньор похоже запамятовал, что много раз устно и письменно обещал удостоить этой чести усыпальницу нашего аббатства.

– Черт вам, а не мое тело! – озлился Раймон. – Это мое дело, где бросить свои кости. Никогда никого не спрашивал, и сейчас не буду. Сказано в Сен-Сернене, значит, в Сен-Сернене. Я так решил. Я так хочу!

– Но, смею заметить, что господин граф является рыцарем Иоаннитом, а значит, его тело должно быть похоронено именно на освященной земле, принадлежащей нашему ордену.

– Анри! – перебил Раймон злобно ворчащего приора. – Помнишь, я посылал тебя найти моего наследника или наследницу? Теперь я приказываю тебе: отправляйся в мою опочивальню, возьми большую книгу с именами всех каркассонских рыцарей, которые там когда-либо жили. Найди мое потомство. А дальше распорядись тем, что я оставил тебе на сохранение. Прощай, мой добрый друг. Прощай, Анри Горгулья, Анри Лордат.

После этого Раймон Шестой замолчал. Аббат Сен-Сернена соборовал его. Из последних сил Раймон поцеловал крест, и тут же в воздухе раздался шелест и неизвестно откуда взявшийся порыв ветра. Секунда, и все присутствующие увидели, что находящийся в комнате рыцарь госпитальер покрыл еще живого Раймона своим плащом, который он набросил на него, точно сеть на птицу.

– Право на погребение тулузского сеньора принадлежит нам! – победоносно заключил он, одобрительно взирая на своего аббата. Подобное поведение было настолько странным и вызывающим, что все присутствующие на мгновение застыли, не зная, что предпринять. Первым нашелся приор аббатства святого Иоанна, который сорвал с умирающего госпитальерский плащ и покрыл его своим. С вызовом он уставился в глаза рыцарю госпитальеру. Но внезапное нападение пришло с другой стороны. На иоаннита набросились слуги хозяина дома, которые после непродолжительной потасовки выдворили его на улицу.

Я посмотрел на лицо Раймона: он беззвучно хохотал, прижимая руку к сердцу. Аббат Сен-Сернена, отложив святые дары и сняв с Раймона плащ, бережно накрыл его своим. В этот момент Раймон поперхнулся смехом и застыл.

– Граф умер в моем доме! – Аббат закрыл глаза Раймону. – Он ясно выразил свою волю! Прошу уважать волю покойного. Наш орден не уступит права похоронить его.

О том, как тело Раймона Шестого было похищено

Убитый горем, я сидел возле деревянного гроба моего хозяина, оплакивая его участь и вспоминая все то, что мы пережили вместе. Теперь, когда Раймона не стало, я собирался сразу же после похорон исполнить волю покойного и выяснить, наконец, судьбу его потомков. Странно, почему это не сделал он сам, держа книгу в своей опочивальне? С этим была связана какая-то тайна, но какая...

Я вспомнил, как мы отправились в Анжу на встречу с астрологом, вспомнил его странное предсказание, которое теперь почти полностью сбылось. Мой хозяин действительно спас Тулузу, чем больше я думал об этом, тем больше наполнялся уверенностью. Если бы не странная политика Раймона, если бы не его постоянные отречения и затяжные судебные разбирательства, кто знает, может быть, графство Тулузское уже не просто лежало бы в руинах, а было стерто с лица земли...

Я вспомнил маленькую церковь и гроб с телом моего родственника господина Вердюна и старика телохранителя рядом с ним. Теперь я тоже сидел рядом с гробом моего господина и плакал о нем. Не понимая, что я делаю, я подошел к гробу и в горестном порыве обнял покрытое рыцарским плащом дерево, упав на него грудью. При этом легкий гроб сдвинулся с места и поехал на бок, так что я, как ни пытался, не сумел задержать его падение, и он с треском грохнулся на каменный пол. Крышка отлетела в сторону, а содержимое – грязная одежда и несколько подсвечников – попадали к моим ногам.

В священном страхе я глядел какое-то время на пустой гроб, после чего, не веря своим глазам, рухнул на колени и для чего-то ощупал днище. Раймона не было.

Я встал и, велев седлать коней, отправился к приору аббатства святого Иоанна, совесть которого была отягчена кражей трупа. Ворвавшись в церковь, мы обыскали все укромные уголки, не позабыв также о заднем дворе, подвале, и даже забрались на колокольню, куда было довольно трудно поднять тело. Но ни Раймона, ни мессена приора нигде не было.

Подняв на ноги школу де Савера, мы в течение недели обыскивали дороги, церкви и постоялые дворы, где проклятый святоша мог спрятать тело. Наконец Амори де Савер сообщил мне, что означенный вор перевез тело в гостиницу Де Ла Дальбад, где оно и было обнаружено в бедном деревянном гробу.

Добравшись туда и убедившись, что умерший действительно является покойным графом, мы доставили гроб в Сен-Сернен, возмущенные нехристианским поведением бесноватого приора и уверенные, что на том дело и закончилось.

Но на следующий день между двумя рыцарскими орденами началась настоящая война за тело моего господина. Один тянул в одну сторону, другой в другую. Разбирательство длилось несколько недель, в течение которых гроб постоянно окуривался ладаном и другими благовониями, названия которых я не помню.

Впрочем, тело все равно невыносимо воняло.

В конце концов, собранный по поводу возникшего конфликта Собор постановил захоронить тело Раймона Тулузского в церкви госпитальеров на углу улицы Святого Иоанна.

Я пришел попрощаться со своим сеньором. К сожалению, я ничего не мог сообщить ему по поводу его предсмертной просьбы, так как был вынужден сначала искать его похищенное тело, а затем ожидать решения Собора и само захоронение.

Богато украшенный гроб стоял посреди церкви, куда мы вошли вместе с господином Амори, с которым в последнее время мы сдружились.

– Я бы хотел побыть с ним один на один, – не поднимая глаз на де Савера, попросил я. – Вы не против, благородный друг? Впрочем, я не стану возражать, если вы сперва попрощаетесь с графом, а затем оставите нас. В конце концов, он должен быть благодарным вам за ту помощь, которую вы оказали ему... то есть всем нам, тем, что нашли его тело.