Последний Серафим: История вампира Микаэлы
Шрифт:
Он медленно стискивал руку держащего его за шею парня, пока договаривал:
— Вы теперь не осмелитесь даже пальцем тронуть мою семью. Иначе я убью вас.
И тут же его отпустили.
Его противник сделал шаг назад и сказал своему спутнику:
— Ах, с ними так скучно, пойдем отсюда.
Они оба ушли.
Убедившись в том, что их и след простыл, Mикa сел на землю. Ю-чан лежал лицом вниз, тоже рухнувший на мостовую.
Принимая во внимание то, как сильно он был избит… Он ведь не мог умереть, не так ли?!
Мика испугался, но тут же:
— У меня все болит, —
Mика улыбнулся, глядя на его спину, и заявил:
— А теперь извиняйся, Ю-чан.
Ю-чан, не сдвинувшись со своего места, ответил:
— Прости.
— Полагаю, я должен простить тебя.
— Но они разозлили меня!
— Тогда злись на тех, кого можешь одолеть.
— Ну, ты прав, но…
Ю-чан приподнялся.
— Ой, ой, ой! — бормотал он, сидя на земле.
Он смертельно устал. Тем не менее, он повернулся ко мне, он выглядит изнуренным. Он весь покрыт синяками.
— Ю-чан.
— Хм?
— Из-за синяков ты будешь выглядеть как панда.
— Ха-ха, ты тоже.
Mика коснулся своей щеки, на которую пришелся удар. Стало больно, когда он надавил на нее. Это место, вероятно, опухнет и посинеет. Если Фериду Батори больше нравится его лицо, а не вкус его крови, то все очень плохо.
Но Mика посмотрел на Ю-чана и засмеялся.
— Хотя, полагаю, эти шестнадцатилетки тоже раздражают меня.
— Да?
— Ну, кроме того, что… Ю-чан правильно поступил. Девочка, на которую они напали, примерно того же возраста что и Аканэ. То есть на нее, вероятно, тоже могут напасть. Если ради ее защиты мы будем сопротивляться, то они, может быть, не станут нас трогать.
Тогда Ю-чан, глядя на меня, сказал:
— Как ты думаешь, эти ребята будут преследовать нас?
На этот раз Ю-чан выглядит так, словно у него есть мозг.
Mикa посмотрел на него.
— Нет, мы, вероятно, в безопасности.
— Почему?
— Я сказал им, что мы находимся под защитой вампиров.
— А?
— А потом я сказал им, что если они осмелятся тронуть нас, то вампиры убьют их.
Ю-чан злорадно рассмеялся.
— Что за удивительная ложь! Да никто не поверит в то, что мы в хороших отношениях с этими кровососами.
Ю-чан улыбался, пока говорил.
Mикa любил его улыбку.
Нет, не только я, Аканэ и дети из приюта Хякуя тоже любят его улыбку, все любят улыбку Ю-чана.
Миру внезапно пришел конец, и все взрослые умерли. Вампиры обращались с ними как со скотом. В этом городе, где у них нет будущего, они должны истребить вампиров и заново отстроить мир людей!
Эта глупая, смешная, великолепная мечта, о которой с улыбкой на губах мне рассказывал Ю-чан, морально поддерживает детей.
Я буду защищать эту мечту, даже если мне ради нее придется продавать свою кровь, плоть и тело. Это ничего не значит.
— Ну, давай уже пойдем домой. Если мы припозднимся, то дети начнут беспокоиться, — сказал Мика, вставая.
— Когда Аканэ увидит наши лица, она будет ворчать, не так ли? — протянул Ю-чан, нахмурившись.
— Это твоя вина.
— А? Ты опять говоришь это мне?!
— Если бы ты сразу швырнул камень в его голову, то одолел бы его одним ударом!
— Если
бы я так сделал, он бы погиб!— Убей, или тебя убьют! Разве не таков сейчас наш мир?
— Но мы — люди, не так ли? — сказал Ю-чан, хотя Мике на мгновение показалось, что подобная мысль ранее беспокоила его.
Увидев выражение его лица, Mикa кивнул.
— Да.
— И вампиры — наши враги, верно?
— Ага.
— Тогда, полагаю, что люди не должны враждовать друг с другом.
— Это верно.
Но здесь люди убивали людей.
Они оба видели это очень часто.
Они видели, как мальчики и девочки из групп в этом районе убивали друг друга из-за пустяков, пока сражались за еду.
Ю-чан посмотрел на меня с усталым выражением на лице и сказал:
— Может быть, нам стоило убить эту девочку, которую чуть не изнасиловали, и украсть ее еду?
Mика ответил:
— Ты серьезно?
— Нет.
— Тогда ты настаиваешь на том, что поступил правильно?
— Ага.
Услышав это, Mика засмеялся и сказал:
— Хорошо, тогда ты был прав.
— Правда?
— Боже мой.
Оба рассмеялись. Несмотря на то, что они смеялись, они оба знали, что ничто не изменит мрак этого мира. Но даже в этом случае до тех пор, пока Ю-чан здесь, Микаэла мог улыбаться.
Оказалось, что Ю-чан не может самостоятельно идти. Он, должно быть, повредил ногу.
— Можешь опереться на мое плечо.
— Не нужно.
— Ты все же сделаешь это, — сказал Мика, подставив ему свое плечо.
И они оба медленно пошли прочь.
На обратном пути домой Ю-чан еще раз сказал:
— Mикa.
— Да?
— Прости меня.
— За что?
— Из-за меня ты получил травму.
Но это было неправдой, Ю-чан не виноват. Лишь этот мир стоит винить. Ю-чан поступил правильно.
Mика посмотрел на него с озорством во взгляде и сказал:
— Я не прощу тебя.
— Чтоооо?
— Просто шучу. О, тогда, если я совершу ошибку, ты тоже должен простить меня с улыбкой на лице.
— За что? Я всегда прощаю тебя.
— Да, но, в отличие от тебя, я не совершаю ошибок.
— Как скажешь, — сострил Ю-чан, смеясь.
Вскоре они пришли домой.
Даже если их дом, предоставленный им вампирами, казался грязным заброшенным зданием, все дети из сиротского приюта Хякуя жили здесь.
Дети сейчас бегали перед домом, играли друг с другом.
Когда один из них узнал ребят, то позвал Ю-чана и Мику по именам. Вскоре другие дети заметили их. Они сначала улыбались, но, едва увидев, как сильно избиты Мика и Ю, дети чуть не заплакали.
Как ему защитить детей от этого жестокого мира?
Вот о чем Микаэла продолжал думать.
В этом мире, куда герой справедливости больше не придет. В этом мире, где не осталось никакой веры в любовь к Богу. Что он мог сделать для того, чтобы защитить эту семью?
Вот что всегда было в его мыслях.
Вот почему он льстил и стремился угодить Фериду Батори.
Есть ли путь отсюда? Увидим ли мы свет солнца?
Вот о чем он думал, когда явился к этому вампиру.
Я не знаю, было ли это правильным поступком. Но я должен был сделать это, чтобы добиться успеха.