Последний Шаман 3

— Тише-тише ты! Всех воронов распугаешь, — успокоил его, кружку с кофе на столик перед ним ставя. — Ну что, как оно? Понравилось?

— Нет, — сказал он хрипло и по глазам его угадывалось, что в жизни он побывал не самой приятной. — Не понравилось…

Двойной эспрессо он выпил залпом и не почувствовал. На меня уставился ошеломлённым взглядом и пробормотал.

— Там был кошмар. Но теперь я тебе верю.

— А где побывал-то? — поинтересовался, чашку из рук его забирая и вторую ставя. Сам себе ещё раз отдельно приготовил, с удовольствием отхлебнул и на душе потихоньку лучшало. И это было хорошо, так как перед ревизией съеденных гусиком долек мне надо хотя бы немного внутреннее равновесие поправить. А то чую, буду орать. — Я вот успел посмотреть жизнь твоего племянника, одной женщины в государственной тюрьме и одного учёного. А у тебя что?

И вместо молчавшего хмурого Якова ответил отряхивающийся Белый.

— Кир-кор-ка-ра-рар «Он был солдатом на древней войне» — поведал ворон сварливо. — Киорв-вор-ворв. Карур-курур-рурк. «Убивал-воевал-спасал. Я предлагал дверь с бантиками, но он отказался.»

— Дверь с бантиками? — переспросил у Якова и тот ещё смурнее стал.

— Вот кто тебя за клюв тянул? — проворчал он в адрес ворона и тяжело на диване откинулся. — Да. Была дверь какой-то женщины… вся розовых бантиках. Были обычные двери, офисные двери, просто деревянные, грубо сколоченные, разные в общем. Даже дверь ребёнка имелась, совсем маленькая… на семь лет. Но выбрал я со следами от пуль. А там война. Коррроткая, чтоб её, но по ощущениям очень долгая. Ещё в то время, когда имелся порох… Да, точно. Он ведь тогда ещё работал.

Пальцами разминая подбородок, Яков глядел пустым взглядом, явно вспоминая пережитое. И так уж получилось, что смотрел он аккурат на полку, куда то ли вороны, то ли Герда с Майклом книги от гусика убрали. И стоило Якову осознать, что именно видит, как он тут же оживился.

— Да ладно. Книги в таком захолустье? Откуда? — в попытке взять одну из них, ему наперерез дёрнулся Белый ворон и угрожающе зашипел.

— Но-но-но, ты с книгами поаккуратнее. Вороны их владельцы, а не я, — посоветовал Якову, глядя за его возмущением, когда книга под его рукой просто напросто уменьшилась и исчезла в клюве ворона. — И мне казалось, ты меня про семью начнёшь спрашивать. Что случилось, как стряслось и всё такое.

— Я и сам знаю, что случилось. Заговор и тотальное истребление. Раз ты помнишь его прошлую жизнь, значит шестьдесят три года назад мне ублюдок Гаррет сказал правду, — процедил Яков и, не выдержав исчезновение второй книги, ко мне повернулся и потребовал. — Семён, да скажи ему! Я желаю только взглянуть.

— Белый, да дай ты ему поглядеть, не жадничай, — попросил у пернатого защитника знаний, а сам в бороду улыбался. Ведь если книги, это слабость Якова, то он у меня в ещё более плотных рукавицах. Хоть мы и договаривались с ним на честное сотрудничество, но иметь не лишний рычаг давления ой как стоит. — А вот кстати, что у вас за тёрки с Хенвлоу, раз он решил с тобой поступить так жестоко?

Спросил и вопрос мой повис в воздухе вместе с рукой Якова, протянутой к книге. Стало так тихо, что мне показалось, я слышу снаружи звук капель, падающих в клюв гусика.

— Ты же был у меня в голове.., — произнёс Яков тихо, но с таким внутренним напряжением, после которого обычно в людях начиналась буря. Тяжелы, видать, его воспоминания на эту тему, раз он так кипятится. — К чему вопрррос?

— Я над тобой не издеваюсь, Яков. Просто будучи в твоей голове, абсолютно всё посмотреть нереально. Ты и сам в регрессию ходил. Сколько тебе лет удалось просмотреть? Вот то-то же! В чтении чужих воспоминаний также. Я всего лишь общий мотив просмотрел, по ярким точкам пробежался и не более. Потому и вопрос.

Взяв книгу, Яков мордой покривил, но всё же начал делиться прошлым, к дивану возвращаясь.

— Гаррет сделал это со мной из мести. Не знаю, было ли тебе известно, но Андрей знал точно. Моя жена, Энэн, являлась внучкой Гаррета Хенвлоу. Такая же, как я, дитя экспериментов своих отцов, будь они прокляты, — он сжал кулак, показывая мне предплечье, в котором на тонком плане зеленовато-алым блеском светился кристалл. — Нас по юности свели вместе и заключили союз. И таким образом прятали нас от МЭД-Глосс. Обоим инсценировали похищение, поставили статус «пропавшие без-вести» и поселили на отшибе. То были лучшие годы моей жизни, если не считать моих приступов на полнолуние. И в один из таких дней…

Яков осёкся и я с настороженностью смотрел, как кипят и клокочат эмоции в его ауре. Тёмные нити изменений тянулись из его груди, но силой воли ему удавалось их удерживать. Достав из не пойми где взятого храназа упаковку с той самой тканью, Яков открыл её и вдохнул запах, постепенно успокаиваясь.

— … в один из таких дней Энэн не стало. Нашли убитой на пороге дома. Специфика ранений целиком и полностью указывала на меня, но я бы никогда-никогда её не тронул! Нас кто-то крепко подставил и в последствии, живя в наказание все эти проклятые подставные жизни, я наблюдал территориальные изменения и подсознанием понимал, в чьих интересах оказалось падение нашей Семьи.

Не смотря на испытываемый гнев, книгу Яков листал бережно, за что и я и напряжённый Белый были благодарны.

— Выходит, Грековы не только вас подставили, но ещё и семью Хенвлоу обманули. — вынес я вердикт и Яков мои мысли подтвердил.

— Именно так, чтоб их. Гаррет не простил ни меня, ни мою Семью и всячески способствовал нашему краху. В отличие от их отцов, своих внучек он любил, а Энэн дорожил сильнее прочих. Из-за этой его любви, превратившуюся в ненависть, я и не умер сразу. Он оказался мастером психологических пыток и качественно разрушал моё сознание, пока не появился ты и всё не склеил.

— Хехехехе, выходит я одним движением собрал всё то, что разрушалось десятилетиями? Вот это я мастер, конечно. Ничего не сказать, — захихикал по старчески в кружку, от чего заработал хмурый взгляд Якова. — Нет, ну а что? Сам себя не похвалишь, никто не похвалит.

На это Кравец лишь языком цокнул и головой покачал, возвращаясь к книге и к своему рассказу.

— В общем, за эти десятилетия я был лишь подыхающим пленником на задворках своего же сознания. По желанию Хенвлоу выныривал из небытия, слушал краткую сводку о погибших родичах и погружался обратно в пустые жизни. И да я признаю, без тебя я бы таким осколком былого и остался, но пойми. Я ждал смерти. Хотел её. Гаррет почти меня доломал. Только тот период счастливых дней и остался целым. Ведь он и сам не хотел разрушать воспоминания о внучке, так-что… — тяжело выдохнув, Яков закрыл книгу и отложил её на стол. — Так что, давай оставим эту тему и перейдём к насущным вопросам.

— Как скажешь, — поднял я руки в примирительном жесте. — Только утоли ещё одно моё любопытство, пока гости не нагрянули.

Попросил у Якова, так как третьим глаза подметил знакомую парочку, идущую к нашему участку. Что интересно, бывший трактирщик тоже и глазом, и носом в ту же сторону повёл, а значит тоже их учуял.

— Ну давай. — согласился он и я продолжил.

— Да я вот что в голове держу и пока не разумею. Ты когда трактирщиком был, всем говорил, что мутировавшие люди в Систему входить не могут. По одной из прошлых жизней я знаю, что это связано с резким изменением генома, в связи с чем, при сравнение с имеющимися генами в базе, их коды не совпадают. Верно?

— Да, всё так. — подтвердил Яков.

— Тогда как же тебе удавалось в систему входить и даже самим собой в ней числиться? — задал я мучивший всё это время вопрос и Яков грустно хмыкнул.

Выставил перед собой ладонь и ткнул в подушечку большого пальца.

— Биологический имплант. Личная разработка Семьи Хенвлоу. Взят с донора, оформленного в систему, как мой однофамилец. Раз в два года обновляют на новый и я без понятия, откуда они его берут заново. Может выращивают, может жизнь того бедняги до сих пор поддерживают, этого мне неизвестно. В любом случае без био-импланта доступ в сеть для меня закрыт. — поведал мне Яков.