Последний Шаман 3

С последнего раза он стал поближе, только удалялся немного в сторону от нашего пути и мы с Елизаветой переглянулись.

— Как думаешь, что это может быть? — не выдержала Елизавета, с тревогой глядя в чащу леса. — На выстрелы тазеров вроде не похоже.

— Да, звук слишком сухой и резкий. Но среди лесной живности и Одержимых я таких звуков тоже не припоминаю. Хотяя… — память Грея мазнула былым и в звучащем стрёкоте я нашёл некоторое сходство с тем оружием, из которого стреляли в его время. — Хотя может это всё таки и оружие.

— Думаешь наши?

— Не знаю. Но проверить стоит. Вдруг помощь нужна. — пожал я плечами, разворачивая тонкий взор на максимум, дабы почуять прежде, чем увидеть.

— Нам бы она тоже не помешала, — насупилась Елизавета, беря на перевес тазер и включая прогрев. Скептически меня осмотрев, она спросила. — А у тебя из оружия что?

— У меня меч и… — вытянув руку в направлении поля, где нам засаду устроили, я сосредоточил намерение и ждал, ждал, ждал, ещё ждал, пока Елизавета не переспросила.

— Иииии?

— Странно.

— Что странного?

— Гиря не летит, — и я чувствовал, что отзвук есть, но слабый слабый, как если бы саламандр в ней оказался полностью уставшим.

— Совсем головой ударился, да? — сочувственно произнесла Елизавета.

— Да нет, я серьёзно! Мне Медвян её зачаровал, чтобы она могла в воздухе перемещаться. Видимо заряд на взрыв потратился, или ещё что…

— Пойдём уже, — махнула рукой Лизка, да только я её придержал и сам пошёл вперёд, ибо зона действия взора у меня всё таки на порядок выше, чем у неё.

Так мы и шли, я с мечом наперевес, она с тазером, и с каждым шагом мы становились всё ближе к загадочному звуку. И чем ближе мы подходили, тем отчетливее доносились сухие взвизги и всхлипы, столь похожие на звуки Одержимых. Там в лесу явно шёл бой, но вот кто именно воюет, пока не ясно. Так или иначе, мы хоть и медленно, но поспешали и когда стрёкот стал весьма разборчивым, а среди деревьев начали мелькать уродливые фигуры, я остановился.

Эфирку в зрение и вот я уже расплываюсь в улыбке, убираю меч и прячусь за дерево, попутно утаскивая за собой ничего не понимающую Елизавету.

— Что там, Семён? Ты кого-то увидел?

Я зажал ей рот рукой и жестами показал говорить тише. Вот уж не знаю, могли ли нас обе воюющие стороны услышать, но на всякий случай рисковать я не стал. В данный момент опасны и те другие. Пусть уж лучше воюют, ведь пока их сражение продолжается, я могу сделать то, что надумал. Наклонившись к уху Елизаветы, я прошептал.

— Лизка, мне срочно нужно кое-что из твоей коробочки, но если ты найдёшь это у себя, то тоже будет здорово.

— Я не дам тебе призвать что-то ценное, даже не проси. Чем сложнее и ценнее вещь в нашем мире, тем больше лет приходится платить, — тазер её как-то недвусмысленно навёлся на моё простреленное в Светлозёрске плечо и я поспешил с ответом.

— Да мне вообще мелочь нужна. Ткань, пуговицы, красные нитки, иголки, ножницы и свечка, — и пока я перечислял, глаза у подруги округлялись всё шире. — И побыстрее, пожалуйста, а то момент упустим.

Всё ещё находясь под впечатлением, Елизавета нашла в своём храназе швейный набор и там оказалось практически всё, кроме нужного отрезка ткани, красных ниток и свечки. Их уже потребовалось вынимать из шкатулки и я наконец увидел, как именно происходил процесс. Длинная узорчатая коробочка блестела приятным золотом и положив ладонь на её поверхность, Лизка произнесла вслух всё то, что требовалось. Вместе с её словами на золотой крышке продавливались картинки заказанного и в самом низу показались цифры оплаты — 7 часов. И даже это время ей оказалось потратить морально тяжело…

Каким же выбором она мучилась, заказывая инъекторы, мне и представить страшно.

Но каким бы тяжёлым не оказалось решение подруги, я по итогу стал обладателем всего необходимого. Словно ребёнок, уткнувшись меж древесных корней, я споро начал ваять всё необходимое, используя самый важный, я бы даже сказал, основной ингредиент. Елизавета сперва пробовала подсматривать, но я сгорбатился так, что она бросила эту затею и принялась наблюдать за далёкой полянкой, где происходило сражение.

Визгов поверженных Одержимых становилось всё меньше, стрёкот звучал всё реже, и я торопился, как мог, местами делая неаккуратно, но в целом приемлемо. Спустя пару минут, я докопался до земли, начертил увиденный однажды в книге нужный мне символ, возложил на него своё поделие и воткнул рядом свечку, зажигая её от пальца.

— Это чтоооо такое? — заглянула через моё плечо Елизавета и я с широкой улыбкой ответил.

— Это не что. Это кто.

А дальше сплетаемая мною сила пустила нити и завязалась словами, слетающих с моих губ.

Глаза открой, уста открой, узри того

Кто владеет тобой.

Сомкни уста, Сомкни глаза, теперь лишь я

Направлю тебя.

Не ступит нога, не двинет рука, не кивнёт голова

Без воли моей.

Ты теперь слуга, пой-пляши тогда, когда я захочу

Я тобою верчу.

Я тобою кручу.

Твои руки мои, твои ноги мои, твоё тело моё

От пят до головы.

Коль тебя поверну, повернёшься и ты

Коль тебя я сожму, то сожмёшься и ты.

И покуда моя воля выше твоей

Не развеять цепей

Из твоих же кровей.

И стоило острым словам моим затихнуть, как затихли и звуки сражения. Не из-за сказанного мной. Просто так удачно сложились события. Но не смотря на это, я пошёл в ту сторону открыто, совершенно не таясь, так как прекрасно видел, что заклинание сплелось удачно.

Переступая истлевающие туши обезьяноподобных Одержимых, я шёл вперёд и убивший их всех меня всё таки увидел. А если быть точнее, то увидела.

— Полина Эдуардовна, сколько лет, сколько зим, — ответил я, медленно подняв руки сразу же, как-только чёрное глянцевое дуло своеобразной хай-тек винтовки нацелилось мне в грудь. — Ведь не так много времени прошло, верно? Мы же вчера виделись, а сегодня вы выглядите почти также. Что случилось?

Если я и преувеличивал, то самую малость, так-как вид белокурой, затянутой в плотные белые одежды, девушки всё таки привлекал внимание своей точёной красотой. Увы, эту красоту портили тёмные круги под глазами, нездоровая бледность лица и общее энергетическое истощение. Аура её выглядела тонкой и часть потока от неё уходила прямиком в чёрное оружие, которое совершенно не сочеталось с ей белоснежным нарядом.