Последний Шаман

ГРЕЙ — 300 лет

2100 — 2255 гг.

И тут мне удивляться пришлось дважды.

Во первых такому невероятному возрасту, который даже по нынешним рекламным слоганам считался большим, а во вторых, несоответствию лет жизни с указанными датами. Уж чего-чего, а с детства я считать не разучился и ровно подметил, что ошибочка аккурат на 145 годков вышла. И тут уже не ясно, где неточность закралась.

Хотя если не ясно, то можно и узнать. Я же сюда не абы зачем, а за мудростью пришёл. И раз тут окромя дверей ничего и нет, то мудрость наверняка за ними и пряталась, так что была не была.

Схватился за дверное кольцо на левой створке ворот и потянул.

И с тем же успехом я мог многотонный трактор за буксировочный крюк дёрнуть. Створка и с места не сдвинулась!

Более того, ладонь намертво примёрзла к поверхности металла. Даже второй рукой пальцы отодрать не получилось и поэтому оставалось только одно. Продолжать тянуть.

— Нххх-ну же, падла!…Ммммх! Давааай! — кряхтел натужно, ногой уперевшись в соседнюю створку и вроде как по чуть-чуть, понемногу дверь начала уступать свои позиции. — Мммхмм-мне одним глазком посмотреть! Ну же!

И хоть силы мои были предельными, с тяжёлым скрежетом створка всё же начала отодвигаться. Когда за ней появилась тонкая щёлочка белого света, я дёрнул в последний раз и быстро прильнул к образовавшемуся просвету, боясь, что дверь захлопнется.

Но боялся я зря.

Вместо этого сознание моё провалилось в слепящий свет и калейдоскоп ярких вспышек закрутился перед глазами. В уши ударил детский плач и сквозь него грохочущий голос прозвучал.

— Поздравляю! У вас Мальчик! Время рождения 17:45. Можете подержать.

Заслонив глаза от яркого света, я взмахнул руками и картинка сменилась на более чёткую. Я куда-то полз, а женский голос надо мной говорил ласково.

— Грей, а ну-ка будь осторожен. Я же сказала не заползать в отцовский кабинет. А ну иди сюда.

Меня взяли на руки и прижали к чему-то большому, мягкому и столь вкусному, что я закрыл глаза, погружаясь в приятную негу. Взмахнув рукой, я пролистнул и это воспоминание, на этот раз окончательно понимая, куда в действительности попал.

То было прошлое Грея.

— Эй! А ну не троньте его! — кричу звонким голосом каким-то пацанам, которые издеваются над голубем.

Слово за слово затевается драка, но я-зритель внимательно смотрю, ощущая каждый нанесённый и принятый удар. Голубя отстоять удалось, хоть и досталось мне преизрядно и вот уже рука матери утирает мне слёзы и ваткой обрабатывает ссадины. Говорит, что я поступил правильно.

А дальше больше. Мне читают книги на ночь! Сказки проносятся одна за другой, оставляя в душе удивительное чувство, невероятное стремление к чему-то неведомому, что находится за гранью понимания.

Вот уже читаю сам. Сперва по слогам, а вскоре уже складно и быстро, рассказывая родителям ту или иную запомненную историю. К семи годам уже придумываю свои сюжеты, а мама с папой смотрят на меня и улыбаются. Я улыбаюсь им в ответ.

Постепенно фантастическая литература сменяется научной. В многочисленных переездах я умудряюсь читать везде и всюду, в машине, в поезде, в самолёте, даже в огромной научной лаборатории, в которой мой отец проводил исследования.

Поток информации проходит сквозь меня и вот я будучи подростком уже решаю математические уравнения, при этом неизменно возвращаясь к историческому и этническому фольклору. Меня занимает социология и психология и я изучаю серьёзные труды, неизменно получая отцовское одобрение. Я сосредоточен и почти не замечаю, как в окружающем мире проходят суровые перемены.

Вновь поездки, воют сирены, бегают люди. В машине ругается отец и плачет мать, пока вокруг солдаты в форме короткими очередями отгоняют каких-то боевиков, засевших впереди. В этот момент я не с ними. В этот момент мне пятнадцать лет и я целиком и полностью в книге.

— Эй, красавчик, может отвлечёшься на время и выпьешь со мной кофе? — Звучит мягкий голос и я поворачиваюсь, поправляя очки.

Она красива. Её нежная улыбка и светлые волосы сияют под солнечным светом. Она протягивает мне кружку с горячим напитком и я, уже будучи взрослее и крепче смущаюсь и не знаю, что сказать.

— Это у тебя расчёты по теории многомерности Эйзеншольца? — выручает она меня, наклонившись ближе и я нервно киваю. — Как интересно. Расскажешь мне об этом?

И дальше восхитительный вечер, когда мы с ней вместе на кровати в окружении книг, рассказываем друг другу про возможность дотянуться до новых пластов вселенной. И чем длиннее наши с ней разговоры, тем ближе мы друг к другу. Жизнь меняется и упоительные в своей полноте моменты происходят в ней. Продлевал бы их до бесконечности, да только вот…

…видимо запас вложенных очков свободного опыта подошёл к концу.

Неодолимая сила потянула назад, но волевым усилием я задержал себя в воспоминании. Ведь нельзя, совершенно нельзя прерывать в столь близком и чувственном моменте, когда прекрасная девушка делает не абы что, а показывает свою библиотеку!

Монументальное собрание занимало в её комнате всю стену от пола до потолка и фиксируя в памяти их названия я понимал, что долго удерживаться не смогу. Когда давление стало невыносимым, я сдался и меня выкинуло за пределы створок ворот. Словно пылесос соринку, с огромной скоростью меня потянуло вдоль бесконечной чёрной поверхности, поднимая выше, выше и выше, пока вереница дверей внизу не превратилась в смазанную полосу. В груди всё сжалось от чувства приближения к невидимой поверхности и…

Вспышка!

С глубоким вдохом я открыл глаза.

Лежал я там же, где и упал, а надо мной в панике метались и прыгали вороны. И кричали они так громок, и сыпали символами в воздух так щедро, что мой приход в сознание они даже не заметили.

— Кэээр! Кааар?! «Нас Старшой убьёт! Что делать?!» — причитал Белый, размахивая крыльями.

— Крее?! Векеер! «Что делать?! Самим помирать!» — паниковал Чёрный, прыгая со спинки стула на седушку и обратно.

— Кра-круу! Кро! «Я не хочу в небытие! Это ты виноват!» — в стрессе белый ворон начал отковыривать щепку от деревянного стола, которых вокруг него уже порядком накопилось.

— Кра?! Кре-ре-ре-рар! «Я виноват?! Это ты ему про опасность регрессии не сказал!»– взъерепенился чёрный ворон, уже готовый полезть в драку.

И судя по разбросанным тут и там перьям, такую бодачку они уже друг с другом не преминули устроить, пока я в отрубе валялся. Дабы не затягивать их конфликт, всё же подал голос.