Последний Шаман
Шрифт:
Закрыл глаза и мысленно представил процесс распределения очков опыта. Даже произнести про себя попробовал и почему-то в голову пришло воспоминание, как я на детском утреннике стою на табуретке и читаю стишок. Вот жеж память моя дурная!
Итак — «Хочу вложить свободные очки опыта в Магические характеристики!»
Тут же по телу прошла странная дрожь и по одобрительным вороньим крикам я понял, что делаю всё верно. Открыв глаза я и воочию в этом убедился.
Статус магических характеристик: Неофит+ Эфирное тело: 20 ур. (+5) Чувствование
Дышать сразу стало ощутимо легче. Как будто незримая броня вокруг тела образовалась и руку серо-бордовой сущности ещё дальше сдвинула. Но вороны на этом успехе не остановились.
— Крерв-вер! «Повторяй за мной!» — продолжил вещать Белый, а Чёрный напушился и повторил.
— Квар-рув «Мысленного намерения будет достаточно»
И вот я бы свой запас провизии поставил на то, что сказал он это с ехидными нотками! Уж больно задорно написанные в воздухе слова подрагивали, словно живым смехом посмеивались.
Так или иначе, сбиваясь местами, но неизменно повторяя, я мысленно диктовал то, что говорил мне Белый. И в словах этих было нечто такое, от чего меня пробирало до мурашек, а память подкидывала воспоминания, казалось, забытые напрочь, да вот не совсем. То были моменты, когда дом был на этаж выше, семья больше и жива была прабабка, которая вечерами лёжа на печи, мне молодому и несмышлёному сказки по памяти зачитывала.
Я говорил и нечто незримое сотворялось.
«Забредший в дом незваный дух, Порог прошедший невозвратно Неодолимой силой слов Неукротимой волей стен Велю тебе распасться в тлен В песок осыпавшись костьми. Я из оков живой тюрьмы Тебя навеки изгоняю И все подобные тебе Познают тот же рок Коль переступят мой порог. Без жалости Без страха Заклинаю.»
И прямо на моих глазах держащая меня полупрозрачная рука сущности начала распадаться в воздухе. Вместе с этим местный молодой авторитет, держащий в страхе всю ближайшую округу, сбледнул с лица и зашёлся в кашле после особо долгой сигарной затяжки. Одновременно с этим из глубин дома раздался особо мощный хруст и истошный бас, переходящий в фальцет.
— Ааааауууу!! Как больно то б*яяяя!!!
— Эйй! Чё за херня происходит?! Миха!
А Михаэль тем временем согнулся пополам и по ощущениям пытался выплюнуть свои лёгкие. Суща за его спиной уже почти полностью осыпалась, лишь какими-то жалкими клочками продолжая держаться за тело.
В гостиную ввалились громилы, которых сказанное мной тоже стороной не обошло. Их сущи также растворялись, зияя всё расширяющимися провалами и дырами, а тот парень, чья тварь распалась быстрее, баюкал изувеченный кулак. Наверняка метил в острый мебельный угол, который в моменте оказался крепче.
Не скрою, произведённый словами эффект мне до ужаса понравился. При всём при этом, никто из них не понимал, что именно произошло, и каждый из братков ждал приказа и мнения своего авторитета. Вот только тому лучше не становилось.
— КххА! Пхха! Тьфхуэээ…Уфффв…Ччё там у вас такое, Толя? — с трудом проговорил Михаэль.
— Там…Да там это. Ничего не ломается. — пролепетал
верзила сквозь отдышку.— Всмы-кхх-сле?
— Да в прямом, — он попытался вмять кулаком деревянную стену, но вместо этого рассадил костяшки. — Что происходит то, Миха? Кеша вон себе всю руку рассадил. И может это…на улицу тебя того этого…Что-то ты как-то не очень выглядишь.
Мажор закивал, пытаясь встать, и Толя ему подсобил. Из всех шестёрок он вроде казался самым башковитым. Захотелось даже попросить воронов его просканировать, как и Михаэля, но тот нашёл в себе силы и бросил пару слов в мою сторону.
— И ег-кхх-о тащите! — приказ этот выполнил оставшийся последним здоровяк.
— Э. Слышь. Вставай давай., — сграбастал он меня за руку и потянул, чему я не стал сопротивляться.
Уж слишком интересно было поглядеть, как дальше события развиваться будут. И к моему разочарованию, на улице мажорам даже как-то полегчало. Своего босса Толя прислонил к стене, усадив прямо в можжевеловый куст, а Кеша с расквашенной рукой пошёл к машине. Не иначе как экстренную аптечку юзать.
— Чё делать-то будем? — задал резонный вопрос Толя.
И сквозь прищур слезящихся глаз, приходящий в себя Михаэль увидел меня.
— От с*ка…Это ты сделал, да? — процедил он со злобой. Без поддержки заплечной сущности тело его осунулось и под кожей очертились жировые отложения, которые раньше так сильно в глаза не бросались. Да и в целом его румяный цвет лица теперь на порядок уступал в яркости охровому костюму. — Я тебе обещал…я тебе покажу, как со мной связываться. Ухх-кхахх! Толя! Толя, неси топор! Руби ему эти яблони под корень, Толя!
И этот исполнительный тип метнулся до пристройки быстрее, чем я успел их кощунственной выходке возмутиться. Хоть и остались от их сущей лишь рваные полотнища, за пределами дома они будто начали скрепляться, как если бы раны затягивать умели. И пусть оставшиеся бандиты и дышали тяжко, и потели изрядно, и в движениях своих были заторможены, это не помешало им приказ Михаэля привести в исполнение.
Да, после пары тройки ударов по стволу яблоньки, (которые не оставили особо серьёзных следов на ней, но добавили мне шрамов на сердце) Толя всё-таки выдохся, да только его тут же сменил держащий меня бугай.
Просто отшвырнул меня под вторую яблоньку, и принялся махать топором куда как ловчее своего компаньона. И тут мне и без воронов становилось ясно, что, в отличие от Михаэля, его приспешники в качалку ходили и базовой силы понабрать успели.
И от каждого их взмаха, от каждого глухого стука по живой древесине, сердце моё вздрагивало и поднывало как прежде. Ведь яблоньки эти я вместе с отцом и дедом выращивал, вместе ухаживали за ними, урожай собирали. Каждая из них как живая душа, столько жизней человеческих на веку своём повидала, а теперь от рук бандитов помирала.
И то ли слёзы мои глаза омыли, то ли штуки эти магуёвские запустились, увидел я всю эту яблоньку насквозь. Такую, какая есть, от листочков и веточек с яблочками наливными и до корней, что в землицу глубоко забрались, и с корнями яблонек-соседушек переплелись. Более того, увидал как по жилам древесным течёт как вверх, так и вниз сок живой. Да что там сок! Будто энергия животворящая. И с каждым ударом эта энергия обрывалась, ниточка за ниточкой.
И такая злоба меня в этот момент обуяла, что разрубают, расплёскивают ту жизнь, которую сами не давали, не взращивали. И что даже не просто сами вкушают, а впустую на ветер разбрасывают.