Последний Шаман

— Крис. Что я тебе говорил о манерах? Ты хоть когда нибудь начнёшь головой думать? Этот старик…

А дальше я не слушал.

Толкнул двери, возвращаясь к гуляющим и они меня приветствовали ничуть не хуже, чем девочек Елизаветы. Работяги хлопали, свистели и приглашали к себе за столики и только ковбои сидели понурые. Ведь дабы поддержать своего горе-лидера, они поставили ставки на него и поголовно проиграли. Белла, Яра и Мари ходили вокруг них и сочувственно касались плеч, обещая, что в следующий раз они точно победят.

И в пестроте людей и их сущей я подметил, что от девушек тоже исходят энергетические шлейфы. В их зоне действия людям становилось хорошо, морщины их разглаживались и на лицах появлялись улыбки. Поставив галочку около идеи проверить девушек с помощью воронов, я прямиком к ошеломлённой Елизавете подошёл и предложил ей выпить. И ожидал я многое услышать, но не такое.

— Ты кто вообще…? — она, казалось, готова была встать и уйти, но встретившись с моим удивлённым взглядом, готовности сделать это в ней немного поубавилось.

— Лизка, ты чего? На грудь приняла что-ли? — шепнул ей тихо, попутно с извинениям отмахиваясь от настойчивых приглашений работяг к ним присесть. — Я это, Семён. Или у тебя память отшибло?

— Семён бы никогда не смог вот так вот легко…

—…завалить красавчика, да? — продолжил её очевидную мысль, с благодарностью принимая от подошедшего Якова бокал узвара. Ему я от всей души покаялся. — Яков, благодарю. И прошу простить за порчу столика. Готов оплатить, либо самостоятельно починить, ибо по молодости столярничал.

— Ничего не нужно, господин Семён. Семья Хенвлоу платит в том числе и за бесчинства, изредка случающиеся в моём заведении. — кивнул мне с куда большим почтением иссечённый шрамами мужчина, вот только глаза его смотрели устало и немного осуждающе.

Я искренне ему пообещал, что такого больше не повторится, и получил благодарный кивок. Уйдя к дальнему краю стойки для контроля работы переносных дронов, Яков оставил нас с Елизаветой наедине и хотел я было к узвару приложиться и разговор продолжить, как она меня вопросом огорошила. Да таким, что напиток чуть носом не хлынул.

— Сколько пощёчин я тебе отвесила в последнюю встречу?

— Кхх-кху! Лизка, ты что, спятила? — утёр я усы и бороду салфеткой. — К чему такой вопрос?

— Говори, быстро, а не то новую дырку в тебе сделаю. — сказала она едва слышно, садясь вполоборота и убирая правую ладонь в поясную сумочку.

В шуме завсегдатаев и играющей музыки это было неразличимо, но находясь с ней рядом я отчётливо услышал писк включённого тазера. Ох женщины…

— Не было пощёчин. На сколько помню, ты меня сразу задушить пыталась, — решил ответить подобру-поздорову, дабы не получить выстрел в бочину. — Ну что, убедилась, али ещё чего спросишь?

— Не убедилась. Сколько предметов было в чайном сервизе с журавлями?

— Сколько изначально было, не знаю, но под конец там только чайник и оставался. Остальное ты побила. И хорош! Давай лучше…

— Тихо. Сколько родинок на моём теле?

— Да ну ты бы ещё спросила, сколько волос у тебя на голове! — возмущённо ей шикнул, но она лишь навела сумочку поточнее и глаза прищурила. — Ладно. Ох не легко то с тобой. Вроде как насчитывали то ли пятнадцать, то ли шестнадцать, но вот не помню, с учётом ли той, которая внизу, если немного отодвинуть…

— Так. Всё, — залилась она краской, вынимая руку и закрывая сумочку. К стойке повернулась, облокотилась и ладонями лицо своё медленно размяла. — Тогда я ничего не понимаю.

Подвинув ей своего узвара, я получил напряжённый отказ. Хотел ей заказ предложить сделать, но вместо этого, она самостоятельно перегнулась через стойку и достала из закромов Якова бутыль с наливкой и стакан гранёный. Наплескала себе на две трети, махом выпила, как в старые добрые и поморщилась, рукавом занюхивая.

— Ёх-тыж, мать. Да ты поаккуратнее. — предостерёг её от таких алкогольных подвигов.

— Молчи. Мне надо, — налила себе ещё Елизавет и только после второго стакана наливку отставила. — Всё равно алкоголь не берёт как прежде, так хоть расслаблюсь.

И тон её действительно стал мягче. Опять меня с ног до головы осмотрев и уж наверняка сущёй своей обнюхав вдоль и поперёк, она буквально фонила непониманием происходящего. Дабы хоть как-то ей помочь и беседу подстегнуть, огляделся сперва на наличие Чарли Глина в таверне и убедившись, что его нет, подсел поближе.

— Ты небось думаешь, почему от меня мутантом не пахнет с такими-то силами, да?

Она легонько кивнула.

— А раз не пахнет, небось решила, что я спец под личиной твоего знакомого, верно? Да можешь не кивать, и так вижу, что верный вывод сделал. Так вот, Чарли точно также подумал и вот честно тебе скажу. Я бы и хотел без лишнего шума тут обойтись, но видимо уже не получится.

— Откуда ты всё это знаешь? — сухо прошептала Елизавета. — С кем ты связался? И во что влип?

— Нуу, у меня и правда проблемки случились, так что от них сюда ушёл и в новые, кажись, опять влезаю с головой, — решил я не кривить душой перед своей бывшей возлюбленной. — Теперь вот думаю, как тебя с девочками в это не впутать. Последней же скотиной окажусь, сам себя не прощу.

— Да что ты говоришь… — съязвила Лизка, через плечо оглядываясь. Даже в таком тяжёлом разговоре она продолжала следить за своим выводком. — Ты уже кому-то сказал, что мы были знакомы?

— Никому. Даже Чарли лапшу на уши навешал, что мол, тебя впервые вижу. Так что может быть такую версию и дальше придержать? Пока что мы до сих пор выглядим как флиртующая парочка. Если твои не скажут, то никто и не узнает.

— Девочки не скажут, — улыбнулась Елизавета криво. — Да только не поможет это. Если СКИП или шерифы захотят всё узнать, то они узнают. Ничего не сделаешь… Ох и свалился ты на мою голову.

Сидящая рядом со мной сильная женщина головой сокрушённо помотала, а я сидел, словно веслом по голове словивший. И если раньше я бы стал успокаивать и утешать самым позорным образом, что мол, авось и обойдёт стороной беда, может и пронесёт, поживём-увидим, то теперь мне это настолько поперёк глотки встало, что сам бы себя проклял, если бы такое произнёс.

Поэтому допил и сказал спокойно.

— Знаешь, Лизка. Ни утешать, ни петухом бравым раскудахчиваться не буду. Да пришёл, пиз*ец принёс, а значит сам разгрести это постараюсь. Чай не впервой. А ты, если вдруг что, на меня бочку кати, не стесняйся. Если думают, что я спец под личиной, так и говори. Мол да, знакомы были, думала помер, а теперь вон оно как. А там уж я вырулю как-нибудь. — закончив речь, встал и посмотрел на подругу свою, а она во все глаза на меня глядела, будто видя впервые.