Последний шанс

— У нас ребенок будет! И я люблю Димку!

— Навязалась чума! Откуда взялась такая нахальная?

— Я обычная! Я просто не могу жить без Димки. Что хотите делайте, хоть убейте, но я и мертвая буду его любить…

— Кому нужна, чтоб пачкать об тебя руки? Живи, шмакодявка! Коль любишь сына, как-то надо с тобой стерпеться. Но, если ты с соседями хамкой будешь, язык твой своими руками вырву прямо с корнем. И пузо не спасет, дитем не прикроешься. Дыши тут смирно! И помни, чуть станешь дергаться, с лоджии во двор сам выкину, — пригрозил напоследок и отошел от Шурки.

Та, пошмыгав и умывшись, на стол собрала. Сама причесалась, села в уголке понезаметнее. Леонид ни о чем не спрашивал Шурку, ел молча. Выйдя из-за стола, хотел по привычке помыть посуду, но Шурка из рук тарелки взяла:

— А я тут на что? — глянула на свекра. Тот отступил от мойки, подморгнул сыну, вышел в зал, Димка следом прошел.

— Сама, сущее говно! Но готовит знатно! — завалился на диван, включил телевизор. Шурка, убрав со стола, попросила мужчин снять пропотевшие рубашки, нижнее белье, загрузила все в стиралку и опять пошла на кухню. Там в микроволновке уже яблочный пирог испекся. Баба приготовила чай, подала его в зал, принесла и пирог. Сама не присела.

— А ты чего ни ешь? — спохватился Димка.

— Не хочется, — ответила еле слышно.

— Давай к нам! Чего по углам прячешься? Не боись, не сожрем вместе с пирогом. Садись и ешь! Чтоб крепкого мальчишку родила! С меня ростом и размерами! Мы с ним через неделю к бабам нарисуемся! — смеялся Леня.

— А если дочь родится? — дрогнул голос бабы.

— Двухстволку не надо! С нею сама возиться станешь! Нам мужика подавай! Девок в городе перегруз, одна морока с вами! За внука тебе хороший подарок куплю. А за девку ни хрена! Так и знай! — предупредил заранее.

Шурка поняла, ей придется подчиниться свекру несмотря ни на что. Он был хозяином и главой семьи. Димка безропотно подчинялся ему во всем. Баба со своей стороны пыталась во всем угодить Лене. Тот скоро привык к порядку в доме, вкусной еде, к чистой одежде, к глаженым носкам и сверкающей обуви, в какую можно смотреться как в зеркало. Он даже брился теперь каждый день, регулярно стриг ногти и чистил зубы. Невестка понемногу приучила ко всему. Он уже не ходил в ботинках по комнатам, а только в домашних тапках. Глядя на него, выравнивался Димка. Он едва защитил диплом, ему тут же предложили работу на фирме. Шурка сдержала слово и подключила дядю. Сама баба, получив диплом, уже подумывала о работе. Ходила, узнавала, изучала, где можно устроиться, но, глянув на громадный живот, ей отказывали.

Скоро рожать. Шурка это понимала и боялась предстоящих родов. Димка теперь спал отдельно и к постели жены не подходил. Домой он не спешил, возвращался поздно, а иногда не ночевал, оставался у друзей, как говорил жене, уезжал с ними на природу. Свекор, слушая эти басни, понятливо ухмылялся.

Шурка, зная адреса друзей Димки, врывалась к ним, случалось, заставала там подружек. Скандалила, вытаскивала мужа за шиворот от Ивана и Степки, гнала Димку домой, колотя кулаками по спине. Свекор не вступался за сына.

— Попался, получай, чтоб впредь умнее был. Хорошо, что только тумаки получил. Не зли бабу. Она беременная. Ей все по барабану. Достанешь, так и яйцы откусит! — хохотал Леня, когда Шурка, пригнав Димку домой, загоняла мужа в угол и дубасила там его от души. Тот не мог устоять перед женщинами, жена не могла сдерживать себя.

Он даже в роддом привез ее с каталкой в руке. Гнала мужика из парикмахерской, где он просидел почти три часа и уже назначил свиданку. Но Шурка влетела, помешала, погнала домой, а на лестнице согнулась в коромысло, внезапно прокололо спину, тут же отошли воды, баба беспомощно огляделась. Поняла, время пришло. А вокруг никого, только Димка, но какая на него надежда?

Шурка вскрикнула от боли, начались схватки, а она сидела на бетонной ступени лестницы, не рискуя встать, пошевелиться.

Димка быстро влетел в квартиру, позвал отца. Тот, выскочив из дверей, все понял. Схватил Шурку на руки, бегом выскочил во двор. Вскоре он сам доставил невестку в роддом. Та не заставила долго ждать и через полчаса родила сына.

Врачи роддома долго смеялись, видя, как Леня плясал от радости, прихватив медсестру, он крутил ее как куклу, на радостях целовал всех попавшихся под руку, а сам чуть ни на ушах плясал.

— Ну, шмакодявка! Ну, угодила! — подпрыгивал чуть ли не до потолка.

— Кто из вас отец? — вышла в коридор врач, принимавшая роды. Она увидела пляшущего Леню и стоявшего у стены Димку. Врач назвала вес и рост ребенка, сказала, что малыш нормальный, здоровый, что такие теперь не часто рождаются.

Вскоре оба мужика вернулись в роддом с полным багажником продуктов.

— Весь базар скупили! Куда ей столько? Везите все домой. Ей нельзя переедать! И вообще она должна питаться по предписанию врача!

— Послушай, бабулечка! Я уже стрелку забил на себя и внука. Завтра нас девки ждут, а ты жрать не даешь мужику! А ну, пусти меня! Дай с внуком свидеться! Я с ним на брудершафт выпью, за встречу! — отодвинул в сторону пожилую акушерку.

— Нельзя в палату! Слышите? Вернитесь сию минуту, — кричала вслед Лене, но тот не слышал. Он, конечно, разыскал всех. Увидел Шурку и малыша. Удивился, что тот совсем маленький.

— Ну, привет, кентыш! Как тебе белый свет? По кайфу? Иль пока не врубился, не поймешь, где оказался? Осваивайся! И скорее домой! Мы тебя очень ждем, понял меня? — был уверен, что внук не только слышит, а и понимает его.

Димка боялся заглянуть в палату, знал заранее, что Шурка еще не простила парикмахерскую. Но отец втащил его:

— Гля! Малец твоя капля! Сущий портрет! Ну, хоть теперь бери к девкам, — заметив нахмурившееся лицо Шурки, понял, при ней сейчас вот так шутить не стоит.

Мальчишку еще не выписали из роддома, а дед уже зарегистрировал, вместе с Димкой получили свидетельство о рождении и возили из магазинов все, что было нужно малышу.

Леня сдержал слово и через неделю купил молодым в подарок новую импортную машину. Шурку завалили обновками. Она никогда не получала столько подарков сразу. Женщине показалось, что ее любят все. Но уже через неделю Димка снова стал уходить к друзьям. И опять с ночевкой. Возвращался помятый, бледный, небритый и невыспавшийся. Шурка сразу поняла, где и с кем проводит ночи муж. Но поймать его не могла. Малыша без присмотра не оставишь. И тогда решилась, пожаловалась свекру. Тот выслушал насупясь и ответил:

— По-твоему, коль родила, верх над ним заимела? Не много ль намечтала? Ишь, деловая! Хочешь Димку за яйцы к себе привязать? Не бывать тому! Мой сын мужик! Под твоей юбкой дышать не станет. Ни одна баба мужику не указ. Как хочет, так дышит. От хорошей бабы мужик не убегит. В себе говно ищи. А сына не порочь. Он у меня хороший! Еще услышу про него дурное, саму выкину, ни на что не гляну.

Шурка поняла, что для свекра как ни старайся, чужой останешься, и с мужем ей предстоит разбираться самой.