Последний шанс

Николай утром чуть не проспал на работу. Выскакивая из дома, наспех поцеловал дочь и Линду, те остались вдвоем. Анжелка взялась готовить завтрак, гостья стелила постели, прибирала в квартире. Анжелка, выглядывая из кухни, довольно улыбалась. Линду ничему не надо учить, она все умела, со всем справлялась.

— Вот это класс! — оглядела девчонка свою комнату и позвала Линду за стол.

— А Коля ушел голодный? — спохватилась баба.

— Что делать? Проспал! Но ничего, у них на заводе есть столовая. Он там поест. До обеда потерпит. Ему не впервой.

— Он часто уходит без завтрака?

— Линда! О чем завелась? Он никогда по настоящему утром не ел. Выпьет стакан чаю, на ходу какой-нибудь бутерброд схватит, сунет его в рот, пока до завода доедет, глядишь, проглотит, — смеялась Анжелка.

— А почему так?

— Как иначе, если вся жизнь на бегу. Вот когда с нами мамка жила, она даже чай папке не делала. И не вставала. Он всюду сам успевал. И мамку кормил.

— Почему? — не поняла Линда.

— Во, прикольная! Ну, не умела жрать готовить. Только теперь учит ее Вика. Она даже картошку не умела чистить!

— Вот это да! Сколько ж ей лет?

— Она на шесть годочков постарше отца!

— Мать жива? — спросила Линда.

— А что ей сделается? Недавно к отцу возникла, хотела помириться. Но пахана не уломала, отбой ей дал. Не уговорился. Да и мы не хотим с ней тусоваться. С детства надоело. Всех грызла, базарила целыми днями, короче, без нее кайфово задышали. Она как чирий на заднице жила. Только мешала.

— А что делать умела?

— Спала весь день. А вечером на всех отрывалась. Давай лучше не будем ее вспоминать, — попросила Анжелка и оглянулась на двери. Кто-то настойчиво позвонил. Это пришла соседка, принесла горячие блины. Угостить решила и, подав тарелку девчонке, сказала:

— Поешьте. А то тебе некогда, а эта заграничная, понятия не имеет о блинах.

— Ну, это вы зря! Наша Линда умеет готовить! Она еще на даче себя показала! Классная, натуральная баба. Не надо ее паскудить. Мы все тащимся от ней! А сколько знает, ее заслушаешься. Она археолог, весь мир объехала, всюду побывала! Я вчера до глубокой ночи с ней кайфовала. Отец даже на работу проспал. Во, пробалдели!

— Ну, мы институтов не кончали. Не до них было. И не мотались по свету. На своей земле вкалывали с утра до ночи. Потом заливались, мозоли с рук не сходили. Зато наша детвора никогда не голодала. Все свое имелось в подвалах и кладовках. Не было время на пустой треп. Еле до коек добирались. И не искали мужиков по заграницам, своих хватало, — глянула на Линду осуждающе.

— Видать, никто из своих на нее не позарился, что к Николаю приехала.

— Ну, вы, блин, даете! Не зная Линду, такое лопотать! Да ей много раз в мужья предлагались. Она отказала! Ей наш папка понравился, другого не захотела. И не сама приехала, мы ее позвали, все просили возникнуть к нам! — вскипела Анжелка и, отодвинув от себя тарелку с блинами, буркнула зло:

— Забери! Мы сами нажарим. Своих! Подумаешь, удивила блинами!

— Чего серчаешь? За что на меня брешешь? Я ж от чистого сердца принесла! Ну, если что не так ляпнула, не злись. Обидеть не хотела! — оправдывалась соседка.

— Врубись, мы теперь одна семья. Кто обидит Линду, достанет нас всех!

— Вона как! Выходит, она Колькина баба? Вовсе не в гости, насовсем приехала?

— Дошло! И то ладно! — смеялась девчонка.

Соседка поспешила уйти. И по всему подъезду, из двери в дверь побежала новость:

— Николай женился! К нему баба с самой заграницы приехала!

— Эх-х, бабы! Прозевали мужика, упустили. А ведь сколько лет жили рядом? Ждали, к какой подойдет, кого выберет?

— Не надо было ждать. Схомутали б вовремя, кому-то б достался. Теперь к чужой бабе прикипел. Украла она у всех Колюньку! — сетовали соседки.

Мужики, узнав о той новости, хитровато посмеивались:

— Ну, Николка, отмочил! Аж зарубежную взял. А на что? Чем она от нашей отличается? Баба, она и есть баба! Куда ее ни поставь!..

Линда, едва соседка ушла, обняла Анжелку. Девчонка поняла. Оглядела бабу с головы до ног и сказала:

— А мне ты по кайфу. Продвинутая, натуральная, с тобой не прокиснешь нигде!

Они вдвоем готовили обед. У них все ладилось. Линда рассказывала девчонке, как она все лето работала на раскопках в Монголии. Анжелка слушала, открыв рот:

— Я и не предполагала найти там что-то ценное. Сплошные пески, горы, постоянный ветер. И люди живут в юртах, в палатках. Пасут овец, табуны коней. Земля скудная, глазу задержаться не на чем. Да и монголы— одни кочевники. Живут неуютно, без элементарного комфорта. Ладно, мы в экспедиции, в командировке, а они всю жизнь мучаются. Без ванной и душа, без туалета и газа. Воды в обрез. И ничего, терпят, им даже нравится их земля. Ну, мы конечно удивлялись. За что любить эту Монголию? Как бы там ни было, начали мы раскопки.

— А что искали? — перебила Анжелка.

— По найденным летописям там основалось татаро-монгольское иго. Кочевым племенам понадобились новые земли. Вот и решили мы найти следы их пребывания.

— А что можно найти после кочевников кроме дерьма? — пожала плечами Анжела.

— И это находка! Продукт жизнедеятельности. Доказательство, что когда-то здесь жили люди.

— Нашли хоть что-нибудь?

— Конечно! Даже старые захоронения!

— Конские черепа?

— И это! Но удивило другое. Там, в Монголии, была и другая цивилизация. Населяли иные люди, рослые, воинственные, это судя по останкам, сделали выводы. И оружие у них было грозное. Уже не стрелы. А настоящие мечи, клинки. И одеты были воины очень хорошо. Мы нашли несколько захоронений военачальников. Их хоронили с особыми почестями, по обычаям того времени.

— Бутылку им в гроб ложили? — рассмеялась Анжелка.

— Нет, спиртного не было. Зато вместе с человеком хоронили коня, прямо в ногах воина. Чтоб они и на том свете оставались бы вместе и никогда не разлучались. Коня оставляли под дорогим седлом, с золотой уздечкой, все было украшено драгоценными камнями.

— И зачем они мертвым?

— Видишь ли, тогда люди тоже верили в загробную жизнь. Считали, что и в мире ином все пригодится и появиться туда надо достойно. Не зря же вместе с погибшим хоронили жен. Чтобы они в загробье служили своему мужчине, ухаживали за ним, ублажали.

— Их убивали?

— Конечно!

— Зачем? — сжалась Анжелка.

— Таков был обычай. Жены жили, пока был жив их хозяин. И умирали с ним в один день. Они не имели права принадлежать другому. А и мужчину в загробье должен был кто-то ублажать.

— Бедные бабы! — пожалела Анжелка.

— Их наряжали ослепительно. Но ложили не рядом с мужчиной, а по углам могильника, чтобы не мешали воину встать первым перед всевышним.

— А разве Бог разрешал им убивать баб?

— Вот о чем и хочу тебе рассказать! — погладила Анжелку по голове, положила в тарелку котлеты, картошку, подвинула поближе к девчонке и, усевшись напротив, хотела рассказать дальше.