Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– И подразумевая возможность через несколько лет войны между Германией и СССР, которая никак не может быть легкой, Вы всерьез изучаете ситуацию к югу от себя, считая себя в силах на нее повлиять?

– Именно так.

– СССР настолько силен?

– Дело даже не в этом, хотя мы уверенно смотрим в будущее. Любые действия на Юге, в Индии даже близко не потребуют от нас тех усилий, которые придется приложить на Западе. Не более десяти процентов. И этого будет вполне достаточно для гарантированного освобождения Индии. Разумеется, если Иран сделает свою часть работы. Причем, мы предлагаем Ирану лишь освободить братьев по вере, мусульман от колониального ига. Вам совершенно незачем лезть в индуистские районы, где сражаться уже придется не вместе, а против населения. Там народ освободит себя сам. Мы лишь немного поможем советниками и оружием.

– Вы упомянули про национально-освободительное движение в Индии. Насколько оно реально, если не считать отдельных столкновений и акций протеста, о которых информация иногда просачивается в прессу или доходит

до ушей дипломатов в Дели?

– Оно более, чем реально и намного более массовое и мощное, чем это может показаться. Мы находимся с их лидерами в постоянном контакте и нам даже приходится их сдерживать изо всех сил, дожидаясь развития обстановки в Европе.

– Все сказанное Вами, товарищ Сталин, более, чем серьезно. А СССР располагает силами для того, чтобы помочь Ирану в перевооружении нашей армии? Сегодня она, увы, находится не в самом лучшем своем состоянии.

– Безусловно. Более того, мы готовы предложить Вам помощь в строительстве железной дороги между Кумом и Захеданом через Зеренд. Это позволит Вам перебрасывать войска на границу с Британской Индией на порядок быстрее. Кстати, поставки оружия и помощь в строительстве железных дорог будет отличным обоснованием для Вас разрешения нашим войскам встать на западных границах Ирана.

– А где Вы хотели бы разместить войска и какой численности?

– Мы думаем, что для гарантированного предупреждения возможного нападения Турции или англичан из Ирака будет достаточно двух армий. Одна с базой в Тебризе, вторая с базой в Ахвазе. Этого должно хватить. Но в случае, если все пойдет, как показывают прогнозы Вы должны будете определиться, господин Пехлеви. Если брать под свое крыло Ирак и Сирию будете Вы, то и войска, которые пойдут туда, должны быть Ваши. Если же Вы оставите это нам, то в результате получите гарантированно дружественные, но советские Ирак и Сирию. Впрочем, мы готовы предоставить Вам право преимущественного выбора. И в любом случае мы готовы решать все возникающие вопросы на основе взаимности и дружественности. В будущем СССР видит Иран своим надежным партнером и союзником.

Услышанное повергло иранского хана почти в состояние нокдауна. Объем и важность информации, полученной от Сталина, были таковы, что мысли начинали путаться. При всей своей готовности к серьезным переговорам и жесткому отстаиванию иранских интересов, к такому хан оказался элементарно не готов. Ему крайне требовалось время на то, чтобы осмыслить все услышанное и принять решение. То, что Сталин только что предложил ему грандиозные возможности, которые в случае успеха навсегда впишут его имя в ряд самых славных властителей Ирана всех времен, он не сомневался. Но вот так сразу он был попросту не готов к ответу.

– Господин Сталин, я очень ценю Вашу откровенность и грандиозность сделанных предложений. Я очень надеюсь, что Вы с пониманием отнесетесь к моему желанию взять некоторую паузу для принятия решения и ответа. Кроме того, я прошу Вашего согласия частично посвятить в детали нашего обсуждения некоторых своих людей, без которых в последующем все равно не сможет обойтись реализация планов, если они будут согласованы.

– Хорошо, господин Пехлеви, - Сталин строго взглянул в глаза хана, - только Вы должны понимать, что несете за своих людей и возможную утечку информации всю полноту ответственности. Если наш разговор сегодня станет в будущем достоянием любой третьей стороны, Советский Союз однозначно воспримет это как предательство нашей дружбы и доверительных отношений.

– Конечно, господин Сталин. Мы полностью понимаем свою меру ответственности.

– Ишь, жук, - подумал Сталин, - как он про свою долю ответственности намекнул, дескать, утечка может быть с двух сторон.

– За нашу сторону можете не переживать, господин Реза-хан-Пехлеви. Мы гарантируем соблюдение конфиденциальности.

От этих слов переводчика пробил легкий озноб, при всем том, что он уже довольно давно вращался в Наркоминделе и был не раз проверен органами ГПУ-НКВД вдоль и поперек.

Через три дня СССР и Иран подписали Договор о дружбе и сотрудничестве. Сам договор предусматривал лишь советскую помощь в строительстве железной дороги рельсами и специалистами, а также участие советских войск в защите западных границ Ирана. Секретный протокол к этому предусматривал и поставки в Иран советского вооружения разных видов, достаточных для оснащения шести полевых армий. Оплата за эти поставки была предусмотрена с десятилетней рассрочкой. Все остальные договоренности остались за кадром и на бумагу не попали, хотя принципиальных разногласий на данном этапе не возникло ни по одному пункту.

Глава 54.

Внешние и внутренние маневры.

В середине марта состоялось знаменательное событие. Территория СССР увеличилась на полтора миллиона квадратных километров, что явилось полнейшей неожиданностью для всего мира. В начале марта 39-го года Великий народный Хурал Монгольской Народной Республики единогласно принял решение просить СССР о включении Монголии в состав Союза. В Москву это решение доставил сам неофициальный монгольский правитель Хорлогийн Чойбалсан. Подтолкнули монголов к такому решению начавшиеся с января японские провокации на монгольско-маньчжурской границе. И хотя советские войска стояли в Монголии давно, а после информации о возможных столкновениях на Халкин-Голе контингент войск в Монголии был увеличен, Сталин совершенно

не хотел полномасштабных действий с Японией накануне европейской войны. Тем более, что Япония в стратегических планах Сталина занимала далеко не последнее место. А потому монгольским товарищам мягко намекнули на возможные варианты. Все всё поняли правильно и оперативно отразили свое понимание в решении Хурала. В Москве Сталин хоть и благосклонно отнесся к пожеланиям монгольских товарищей войти в состав СССР всячески показывал, насколько это обременительная просьба. Разумеется, концерт был адресован в первую очередь сторонним державам, но и самим монголам надо было указать на место. Ведь в их представлении все перемены должны были быть лишь формальностью и закончиться подписанием договора, а на практике все планировалось оставить на своих местах. Пришлось товарища Чойбалсана немного поставить на место. Сразу же после подписания договора и утверждения его срочно созванным Верховным советом СССР. Никакого особого статуса для Монгольского Советского Округа, как теперь слала называться эта территория, не предусматривалось. Более того, компанию монгольским товарищам по возвращению на родину составила значительная делегация уполномоченных советских товарищей, представлявших различные органы и Наркоматы СССР и спешно назначенных на соответствующие должности. Впрочем, лицо монгольских товарищей также было сохранено. Чойболсан получил сразу два высших региональных поста - Секретаря окружного комитета ВКП (б), куда дружными рядами мгновенно вступила вся монгольская народно-революционная партия, а также председателя Исполкома МСО.

Мир в целом спокойно отнесся к такому событию, поскольку для него по сути мало, что изменилось. Монгольская Народная республика давно по факту воспринималась советской вотчиной. Единственный, кто позволил выразить себе неудовольствие, был японский посол. Он передал Молотову ноту протеста Токио по поводу незаконной аннексии Советским Союзом части исторической территории Манчьжурии, случайно отнесенной к Монголии. Впрочем, все понимали, что никаких законных прав на эту территорию у Японии нет, а потому стороны, обменявшись нотами, признали объективную реальность. Воевать с СССР всерьез Токио никак не хотело, тем более, что в НКИДе послу достаточно прозрачно намекнули, что развитие отношений СССР с Японией может быть различным и не стоит загонять себя в угол различными мелкими укусами.

С большим волнением я ожидал весенних переговоров с Англией и Францией по поводу создания антигитлеровской коалиции. В моей истории эти переговоры проводились с апреля по август и закончились фактически ничем. Даже "наш" Сталин был превосходно осведомлен о двурушнической позиции западных держав и прекрасно понимал причины, заставлявшие Англию и Францию искать союза с СССР. Как понимал и то, что при малейшем удобном случае эти же страны под любым благовидным предлогом от собственных обязательств откажутся. Фактически все инициативы Англии и Франции предусматривали то, что СССР должен быть обязан прийти к ним на помощь в случае атаки со стороны Германии. Ну а уж вооруженный послезнанием и историей того, как, где и сколько времени открывался второй фронт, Сталин тем более был не расположен связывать себя какими-либо кабальными обязательствами.

В этой связи переговоры было решено вообще не проводить. А когда информация выплеснулась на страницы западной прессы, начавшей как по команде бесноваться по поводу коварства большевиков, ответ прозвучал также посредством средств массовой информации. Сталин собрал пресс-конференцию с приглашением на нее не только представителей нашей прессы, но и корреспондентов аккредитованных в СССР западных изданий. Сообщение Сталина было простым и понятным.

– Нас призывают к заключению обязывающего договора о взаимопомощи. Казалось бы, что в этом плохого. И не является ли отказ СССР от подписания подобных актов свидетельством того, что наша страна агрессор, замышляющий войну против Англии и Франции? Нет, не является. Наш отказ, продиктован очень простыми соображениями. Мы не верим ни французским, ни английским политикам. И у нас для такой позиции есть все основания. Возьмем лишь примеры последнего года. Англия активно подталкивала Японию к провокациям против СССР на Дальнем Востоке, что выразилось в конфликте на озере Хасан. И у нас есть надежная информация об этом. Мы можем понять, когда идет попытка с помощью третьих сил прощупать нашу силу и возможности. Но мы категорически отказываемся признавать это дружественным актом. Или еще более показательный пример с Чехословакией. Сначала в 35-м году Франция выкручивает руки Чехословакии, заставляя вставить в договор о взаимопомощи пункт, по которому СССР может помочь этой европейской стране, только если Франция также окажет помощь. А потом вместе с Англией отдает Чехословакию на растерзание Гитлеру. Надеюсь, еще не все забыли про Мюнхен и его последствия? Далее, когда СССР тем не менее ведет переговоры с чехами об оказании помощи, уже Англия во всеуслышание заявляет, что если СССР вмешается, то она начнет крестовый поход против коммунизма. И что, после всех этих демаршей кто-то хочет сказать, что это Советский Союз виноват в том, что происходит в Европе? А может быть кому-то стоит напомнить, на чьи именно деньги поднялась военная мощь Германии, и кто вместе с Гитлером несет полную ответственность за разорение и изгнание из страны десятков тысяч евреев? Еще три года назад СССР однозначно заявил, что искренне хочет жить в мире со всеми, кто хочет того же со своей стороны. И безукоснительно придерживается этой политики. Но для тех, кто захочет прощупать нашу обороноспособность, у нас найдется, чем ответить.

Поделиться с друзьями: