Последний Страж. Том 4

А если ещё учесть все эти игры с кураторами или куратором… я имею ввиду ситуации в институте и у советника, то и вовсе.

Но одно я знал точно. Как бы Сойка ни провинилась, в чём бы ни была виновата, она член нашего клана. А значит, мы будем защищать её и в обиду не дадим.

Барон и баронесса внезапно замолчали и посмотрели мне за спину.

Я повернулся.

В дверях в столовую стояла Сойка и прижимала к себе котёнка, словно он придавал ей сил. Мурзик спал, вытянувшись на её руке. И Сойка прикрывала его ладонью.

Казалось, она больше беспокоилась о котёнке, чем о себе. Хотя, виноватое выражение на её лице было. И не просто виноватое — глаза Сойки были красными, словно она вот только много плакала.

— Мне нужны объяснения, — жёстко сказал я.

— Пойдёмте в кабинет, — тут же засуетился Архип Васильевич. — Поговорим там.

Он был прав. Что бы там ни произошло, ни к чему всем знать об этом.

В кабинете само собой так получилось, что мы сели, а Сойка осталась стоять.

— Рассказывай! — приказал я.

— Я не думала, что генетический слепок… — начала оправдываться Сойка.

— Не надо оправданий! — прервал её я. — Кто ты на самом деле? Как оказалась в борделе? Кто твои настоящие родители? Где они? Мне нужна правда. Рассказывай! Или уходи.

Сойка шмыгнула носом.

Да, я не оставлял ей пространства для манёвра. Потому что может пострадать не она одна, а все, кто живёт на территории усадьбы. И Сойка, похоже это поняла. И приняла. Потому что проговорила.

— В том, что я рассказывала о себе, почти всё правда. Я только умолчала о некоторых фактах. Но это потому, что папа сказал забыть об этом и никогда ни при каких обстоятельствах никому не говорить.

А потом она рассказала свою историю. Полную. Без сокращений и умалчиваний.

Сойка не пыталась вызвать жалость. Она рассказывала всё как-то отстранённо и безжалостно по отношению к себе.

Что-то она помнила с детства, что-то услышала, когда отчим кричал на маму. Что-то потом сама выяснила. Информация об императорском брате в сети была, хотя по большей части лживая. Но Сойка была умной, она сопоставила и сделала выводы. И поняла, что отец был прав — никто не должен знать.

— Я понятия не имела, что генетический слепок установит родство! — горячо закончила она свой рассказ.

Я глянул на Агафью Петровну, чтобы та подтвердила, что Сойка была искренней.

Баронесса кивнула, и я задумался. Сойка действительно племянница императора. Дочь убитого во время дворцовых интриг брата императора. Великая княжна. И то, что она выжила, уже само по себе угроза тем, кто убил её настоящего отца и весь её род. А это в свою очередь значит, что на имение нападут.

Собственно, а когда было иначе? Просто расширился круг врагов, вот и всё.

— Что теперь делать? — спросил у меня Архип Васильевич.

— Расскажите, пожалуйста, как именно создавали этот чёртов генетический слепок и вообще, всё, что там происходило, — попросил я.

И все трое, включая Сойку, начали вспоминать, как прошёл их день.

Приехали на место. Пётр с майором Барсом хотели пойти с ними, но парней внутрь не впустили, и они остались около машины. А чета Свиридовых и Сойка вошли в регистратуру, заполнили все необходимые бланки, где сообщили о себе полные сведения и цель создания генетического слепка. Потом Сойку провели внутрь артефакта, и он начал создавать этот чёртов слепок.

Когда всё закончилось, их попросили подождать в коридоре, пока обработают результаты.

Прождали они не долго. Вдруг вышел растерянный лаборант и сказал, что видимо произошёл сбой, потому что установка выдала странный результат. И извинившись, попросил Сойку снова пройти внутрь артефакта.

В чём странность результатов, ни Сойке, ни баронессе с бароном не сказали. Просто предложили переделать слепок.

Но когда и во второй раз результат оказался не таким, как надо, лаборант позвал своего начальника. А тот — своего.

Они были встревожены, но по-прежнему пока не говорили, что не так.

Прозвучало только, что данные грязные и нужен расширенный анализ.

Сойку снова пригласили в артефакт. Только сначала тщательно обработали ей руки. Потом взяли анализ крови, потом исследовали родство со стихией, потом — силу дара… И уже после всего этого снова пригласили в артефакт. Только в этот раз Сойка была там намного дольше, чем в предыдущие разы.

Я слушал и мысленно стонал. Мало того, что у них теперь все данные барона и баронессы, так ещё и полная информация о способностях Сойки.

И если с данными ещё ладно — при желании можно найти любую информацию, и у имперских ищеек возможностей много, то информация о Сойке… Особенно, если они смогли определить, что дар у неё мутировал…

Чёрт! Это всё очень нехорошо!

— Чем нам всё это может грозить? — спросила Агафья Петровна.

— Пока не знаю, — ответил я.

У меня, конечно, были предположения чем, но я не хотел волновать стариков и пугать Сойку, хоть, конечно, ремня ей всыпать не помешало бы.

— Получается, мы не сможем удочерить Сойку, — грустно проговорила Агафья Петровна, и я понял, что она не сердится на девушку.

Сердится, конечно, но именно как на дочь, которая совершила глупый проступок.

Так-то я был согласен с баронессой, вряд ли им теперь позволят удочерить Сойку, с другой стороны, отступать перед трудностями?

— А чего мы теряем? — пожал я плечами. — Всё что могло произойти, произошло. Так что, продолжайте оформление документов. Генетический слепок же есть? Подавайте прошение.

— Думаешь? — задумчиво спросила Агафья Петровна.

— Уверен! — ответил я и повернулся к Сойке. — Теперь с тобой…

Девушка вздрогнула, но промолчала. Всем своим видом она показывала смирение. И я видел, что оно не напускное. Она действительно готова принять любое наказание.

— Собирайся, пойдём в Складку. Будем прокачивать твой дар, — закончил я.

Сойка удивлённо посмотрела на меня. Она ожидала чего угодно, но только не этого.

— Что смотришь? — я усмехнулся. — Все твои данные в имперской канцелярии теперь есть. Будем делать так, чтобы твой реальный уровень стал другим.

Сойка продолжала стоять и недоверчиво смотреть на меня. Пришлось прикрикнуть: