Последний свидетель

Он увидел, что Томас, подобно изваянию, застыл у окна и уставился невидящим взором на проплывающие облака и клочок голубого неба между ними. Все его хрупкое тело сотрясала дрожь, а потом Мэтью заметил слезы в темно-синих глазах друга.

— Где твой папаша? — спросил он. — Где документы? Ну, давай же, говори, Том.

— Отдал ему, но не уверен, что он их прочтет. Он не позволил мне ничего сказать, Мэт. Не дал объяснить. Теперь все пропало. Я сам все испортил. Обидно… Надо было послушаться тебя.

— Ладно, теперь не время ныть. Он вошел в зал?

Томас кивнул с самым несчастным видом.

— Что ж, выходит, терять нам нечего, верно? Давай посмотрим, что там будет. Не для того же мы сюда пришли, чтоб пропустить последний акт этого представления.

И Мэтью схватил Томаса за рукав и потащил к двери в зал.

— Но ведь сержант Хернс запретил нам появляться там до тех пор, пока не будут заслушаны последние свидетельские показания, — слабо возразил Томас, но Мэтью не обратил внимания на эти слова. После сцены с отцом Томас, казалось, потерял всякую волю к сопротивлению, и вот Мэтью открыл дверь, втолкнул Томаса в зал и заставил сесть в кресло в самом заднем ряду.

Со скамьи прессы донесся легкий шумок, репортеры оборачивались и поглядывали на подростков, но, как только сэр Питер Робинсон занял свое место на скамье свидетелей, в зале воцарилась почти полная тишина. Питер давал клятву, голос его звучал как-то странно безжизненно, а лицо было бледным как полотно. Но Грета этого не замечала, все ее внимание было сосредоточено на Томасе. И при виде тревоги, промелькнувшей в ее зеленых глазах, он вдруг ощутил нечто сродни злорадному удовлетворению. И не мог отказать себе в удовольствии подразнить ее еще немного. Он смотрел то на отца, то снова переводил взгляд на Грету и многозначительно улыбался. И это возымело эффект. Грета так и впилась в деревянные поручни, отделявшие ее скамью от всего остального зала, вся кровь, казалось, отхлынула от ее лица. Потом она вдруг схватила листок бумаги, стала судорожно что-то строчить на нем и, закончив, пыталась привлечь внимание Патрика Салливана, сидевшего всего в нескольких ярдах спиной к Питеру. Томас увидел, как он обернулся, затем привстал и начал переговариваться о чем-то с Гретой. Но потом все его внимание переключилось на отца, начавшего давать показания.

— Сообщите нам ваше имя, пожалуйста, — произнес Майлз Ламберт.

— Сэр Питер Робинсон.

— Род занятий?

— Министр обороны, — странно безжизненным, лишенным какого-либо выражения и интонации голосом отвечал сэр Питер.

Патрик Салливан поднялся и положил перед Майлзом Ламбертом записку, но адвокат не потрудился даже взглянуть на нее. Не было причин. Сейчас он был занят представлением свидетеля присяжным, старался, чтоб тот, как и его показания, характеризующие подсудимую лишь с самой положительной стороны, произвели на них должное впечатление.

— Как долго вы знакомы с леди Гретой Робинсон? — спросил он.

— Около трех с половиной лет. Она начала работать на меня в 1997 году.

— И, если не ошибаюсь, вы поженились в прошлом декабре?

— И да и нет.

— Простите, сэр Питер. Я что-то не совсем понимаю ваш ответ.

— В таком случае, позвольте пояснить, — все тем же мертвенным тоном произнес Питер. — Да, мы действительно сочетались законным браком в отделе записи актов гражданского состояния в Челси двадцатого декабря прошлого года. Но в свете только что полученных мной вот этих документов, не уверен, что брак этот можно назвать законным.

— Не уверены? Как это понимать?

— Да, незаконным. Потому что женщина, с которой я сочетался браком, уже была замужем. И у меня есть все основания полагать, что этот ее муж был на момент нашего бракосочетания жив. И жив до сих пор.

Майлз несколько раз, подобно рыбе, закрыл и открыл рот, но впервые за все время своей практики так и не смог издать ни звука. Слишком поздно он обратил внимание на записку, которую положил перед ним на стол Партик Салливан. А говорилось там следующее:

«Майлз, не задавайте ему больше никаких вопросов. Иначе это нас погубит. Объявите о закрытии дела прямо сейчас. Грета».

«Могла бы предупредить и раньше, — с горечью подумал Майлз. — До того, как этот ее чертов муж, или кем он там ей доводится, начнет давать показания перед присяжными. Вся работа насмарку».

Судья выждал, пока шум в зале уляжется, и сразу же приступил к делу.

— Вижу, у вас там какие-то два документа, сэр Питер, — в присущей ему любезной манере начал он. — Не могли бы вы объяснить нам, что они собой представляют? Будьте так добры.

— Вот это — свидетельство о браке, — сказал Питер. — О первом ее браке. И в нем сказано, что двадцать шестого ноября 1989 года она сочеталась законным браком с Джонатаном Барри Роузом в Ливерпуле…

— Простите, что перебиваю, сэр Питер, но вы вроде бы сказали «Роуз»? — спросил судья. — Как цветок? Роза?

— Да, ваша честь. Только пишется фамилия по-другому. А произносится, как цветок.

— Благодарю вас. Прошу, продолжайте.

— А вот этот документ — свидетельство о рождении Греты, — сказал Питер и, подняв в руке красный листок, показал суду. Голос его звучал ровно, механически, в полном противоречии с сенсационной информацией, которую он сообщал. — Имя отца в свидетельстве о браке то же, что и в свидетельстве о рождении. Это доказывает, что Грета, вышедшая замуж за Роуза, и моя жена одно и то же лицо. Что же касается Роуза, считаю, что именно он убил мою жену и пытался убить сына две недели тому назад.

— Благодарю вас, — сказал судья и повысил голос, стараясь перекричать поднявшийся в зале шум. — Что ж, думаю, жюри присяжных не помешает взглянуть на эти новые улики, приобщенные к делу. Как вы считаете, мистер Ламберт? Ибо, по моему мнению, они имеют самое непосредственное отношение к нашему делу, особенно с учетом того, что не далее как вчера ваша клиентка утверждала, что не знает никакого Роуза или Роузи.

— Ваша честь, прошу объявить перерыв. — Майлз вновь обрел голос, чего нельзя было сказать о самообладании.

— Зачем, мистер Ламберт? Лично я не вижу в том необходимости. Это ведь ваш свидетель. Вы сами его вызывали.

— Хорошо, ваша честь, не хотите давать перерыв, не давайте. Но позвольте мне хотя бы обратиться к вам в отсутствие присяжных?

— Конечно, мистер Ламберт, вы можете ко мне обратиться. Но сначала все присяжные должны ознакомиться с документами, представленными вашим свидетелем. Назовем их уликами по делу под номерами двадцать один и двадцать два.

Копии свидетельств, передаваемые из рук в руки, дошли уже до присяжного индуса в тюрбане, и тут Грета не выдержала.

— Питер! Взгляни на меня, Питер! — крикнула она мужу. — Это не то, что ты думаешь. Просто дурацкий девчоночий поступок. Мы уже давно в разводе. И это убийство… я здесь совершенно ни при чем!

Питер обернулся, взглянул на жену, и тут выдержке его пришел конец. Он походил на утопающего, напрасно старающегося всплыть на поверхность. Открыл рот, но не издал ни звука.

Возможно, Грета приняла его молчание за знак одобрения. Впрочем, времени она терять не стала, попыталась развить успех.