Последний Тёмный
Шрифт:
Лукреций поджал губы, но всё же ответил.
— У меня плазма не хотела держать форму и всё время таяла… Ой, что у вас с пальцем?
— Щито у меня с палицем? — едко передразнил его Гидеон, левой рукой пытаясь намешать что-то в склянке, а правую отставив в сторону. С пальцем действительно творилось что-то неладное — он набух, увеличившись в размерах, а кожа, растрескавшись, сочилась сукровицей и кровью. — Чего вылупился, Жерар? Подай сюда эссенцию тысячелистника! А ты, негодник, растолки пока медвежий помёт!
Получившийся явно несъедобный раствор Гидеон отчего-то выпил, и грозившийся
— Незачёт, Лука, незачёт, — неодобрительно покачал головой мастер. — Зря ты взялся за учебный курс, до которого не дорос. Придёшь в следующем году — если поймёшь, в чём была твоя ошибка, так и быть, приму тебя на свой факультатив.
Фыркнув самым невежливым образом, мальчишка вышел, едва сдержавшись от хлопанья дверью.
— А ты чего стоишь, Лекой? Проваливай давай. И скажи другим, что факультатива по АВМ не будет — видишь, важный господин ко мне пришёл.
Жерар помедлил, а затем кивнув, скрылся за дверью.
Больше всего Петера удивляло то, как алхимик умудрился выжить с таким подходом к науке.
— Как ваша рука? — вежливо спросил Петер мага.
— Рука? А-а-а, всё в порядке. Это представление было для студентов — их, если не напугаешь, осторожности не научишь, — рассмеялся Гидеон, а затем с любопытством посмотрел на следователя: — Ну-с, зачем пожаловали?
Петер на секунду растерялся.
— Мы же договаривались. Вы были экспертом на пожарище, и обещали…
— А, синее пламя, помню-помню, — покивал головой алхимик и вновь уставился на Петера.
Молчание начало действовать на нервы.
— Я поговорил тут немного с вашими студентами, — наконец сказал Петер. — Они говорят, что магического по сути пламени не бывает, а бывает лишь созданное с помощью магии. Это правда?
— По большей части да, — хмыкнул маг, подкрутив пышные усы. — Продукт горения, высокие температуры и всё такое.
— Да-да, я слышал, — нетерпеливо сказал Петер. — Неплохо бы узнать, какая магия создала этот огонь.
— Так это же не огонь был, — пожал плечами Гидеон. — А чистой воды магия. Даже магия иллюзии, сказал бы я с большой вероятностью. А создал его не маг, нам такое не под силу.
Петер начал терять терпение.
— Магия, значит? И созданная не магом. А при чём здесь синее пламя?
— А ни при чём. Я же говорю — иллюзия, — почти по слогам сказал Гидеон.
— Вы меня совсем запутали, — сухо сказал следователь.
— Видите ли, когда я принёс сюда ту золу и пепел, она исчезла буквально на следующе же день. Никаких следов. Если вы, полагаю, вернётесь к пожарищу, увидите то же самое.
— Но уничтожено два здания и с десяток людей. Это тоже иллюзия?
— Конечно же нет, — снисходительно ответил маг. — Это самая, что-ни на есть реальная реальность, основанная на чистой воле, сотворить которую человеку просто невозможно. Подождите…
Гидеон завозился где-то у себя за пазухой, и Петер настороженно отступил, решив, что странный маг, нёсший околесицу, окончательно свихнулся. Зачем это он там полез?
Но маг вытащил всего лишь помятую бумажку, на проверку оказавшейся вырванной из книги страницей.
— Вот, из библиотеки
взял, — жизнерадостно сказал Гидеон, передавая страничку.— Что же вы книгу-то испортили? — пробормотал Петер. — Скопировали бы.
— Так магия бы не дала, запретное знание же. Пришлось вот так вот варварски, а иначе бы вы мне не поверили. Ну, смотрите!
На помятом листке был изображён странный, но весьма симпатичный зверёк, ушастый и глазастый. Текст на аривейском, языке бедуинов, который Петер, будучи полиглотом, немного знал, гласил, что он смотрел на самую что-ни на есть пустынную лисицу.
— Значит, это зверь в пожаре виноват?
— Перед вами совсем не зверь, а пустынный дух. Тот самый, что создаёт пустынные миражи и песчаные бури. А также, и об этом известно уже гораздо меньше, лишь по слухам, песчаной лисице приписывают способность воплощения реальности — весьма ограниченную разнообразными факторами, конечно, но всё же от этого не менее страшную. Нам, это впрочем, известно лишь по слухам — и хорошо хоть автор этой книги слухами совсем не гнушался.
Петер впился глазами в листок, пытаясь понять смысл небрежно написанных от руки крючков.
— И живёт он, этот дух, только лишь в аривейской пустыне. И что же он забыл у нас? Должно быть, кто-то сумел взять над ним власть и привезти сюда. Плохо будет, если этот кто-то и дальше будет управлять пустынным духом.
Гидеон лишь пожал плечами, безмятежно.
— Едва ли этим духом возможно долго управлять. Так что я бы на вашем месте думал о том, что делать с потерявшим контроль духом… Лисицы, знаете ли, весьма шкодливые создания.
Августин совершенно не представлял, что ему делать с опасным зверьком.
— Кис-кис-кис, — попытался он подозвать к себе восседавшего прямо по центру его кровати лисицу, а точнее, лисёнка — больно уж маленьким был зверёк для взрослого животного.
Тот насмешливо чихнул, уложив голову на лапы, и тем самым дав понять, что он здесь весьма надолго.
В ночь пожара Ави, убедившись, что с его братьями всё в порядке, сбежал в заранее подготовленное убежище — небольшую каморку в западной части города, и не высовывал оттуда нос до тех пор, пока его еда не кончилась. На третий день он, тщательно законспирировавшись, отправился на рынок — за едой и слухами, а вернувшись, обнаружил на своей кровати вольготно рассевшуюся демоническую тварь с весьма умилительной рожицей. Вот только Ави, будучи свидетелем творимой её волшбы, умиляться отнюдь не спешил.
— Ну что тебе от меня надо, а? — уныло спросил он, усевшись прямо на дощатый пол. Шёл четвёртый час уговоров, но лисёнок то ли вовсе не понимал человеческую речь, то ли просто насмехался над ним. Ави склонен был скорее ко второму — слишком умные и внимательные глаза были у зверька. — Может, вернёшься к хозяйке? Она тебя, наверное, совсем заждалась…
Наконец Горгенштейн окончательно отчаялся, и обойдя кровать и лисёнка по дуге, подошёл к очагу. Дело шло к ночи, и есть хотелось все больше. Разжигая огонь, Ави на несколько мгновений упустил из внимание лисицу, поэтому когда та скользнула между его ног и вольготно улёглась посредине пламени, едва ли не заорал.