Последний уик-энд

Рыжеволосая женщина, офицер из добровольной женской организации ВМС, нетвердой походкой подошла к бару.

Она была без кителя, и ее белая блузка вылезла сзади из юбки.

— Эй, Джонси, ну-ка поработай немного.

— Да, мадам, — сказал Джоунс. Он подошел к ней, улыбнулся и взял ее стакан. — То же самое, мадам?

— Я — мисс, а не мадам, — обиженно сказала она.

— Да, мисс. То же самое?

— То же самое, Джонси.

Ну, подумал Мастерс, вот и Мэри. Господи, это что — Мэри?

Джоунс налил виски в стакан и поставил его перед ней. Она схватила стакан, отпила половину, а затем наклонилась вперед, прижавшись грудью к стойке бара.

— А ты хорошенький, Джонси.

— Спасибо, мадам.

— Я — мисс, а не мадам. Запомни.

— Хорошо, мисс.

— Вот и отлично. Лучше запомни. Начальство нужно знать в лицо.

— Да, мисс, — кивнул Джоунс.

— В лицо. — Она кивнула, соглашаясь сама с собой, схватила стакан и удалилась с пьяным достоинством к столику в углу.

Мастерс спросил:

— Хороша, а, Джоунс?

— Простите, сэр?

— Девица.

— О, да, если вы так считаете, сэр.

— Еще одно, что привлекает в работе в клубе, Джоунс?

— Вы имеете в виду женщин? — Джоунс пожал плечами. — Это все для офицеров, не для рядовых.

— В твоих словах слышится горечь, Джоунс.

— В моих? Бросьте, сэр. Хотите еще выпить, сэр?

— Нет, спасибо, Джоунс. Пойду поищу Мэри.

— Кого, сэр?

— Ты ее не знаешь, Джоунс. Из офицерского состава.

Он развернулся, положил локти на стойку и начал методично осматривать зал. Женщина-офицер сидела с каким-то капитаном, так что она была не в счет; к тому же она не была Мэри. Во всяком случае, для Мастерса. Он продолжал переводить глаза со столика на столик, как будто сканировал горизонт в поисках вражеского корабля. Отличная поисковая операция.

Когда он увидел ее, то в первый момент не узнал. Она была в форме, а он помнил ее в белом халате. Но он был рад видеть ее и удивился, что она сидела одна.

Он поднял свой стакан и прошел через зал, пытаясь сохранять равновесие.

Она поигрывала в руках рюмкой и не заметила, как он приблизился.

Подойдя к столу, он кашлянул.

— Мисс Дворак, — сказал он. — Джейн Дворак.

Она казалась смущенной, и он надеялся, что она хотя бы не покраснеет. Только розы должны краснеть, а не женщины.

— Добрый вечер, старший лейтенант Мастерс.

— Чак, — напомнил он ей. — Можно присесть?

— Ну…

Она нерешительно посмотрела по сторонам, и он быстро спросил:

— Или вы не одна?

Она прикусила нижнюю губу.

— Я была не одна, но она, похоже, пропала.

Мастерс сел.

— Она? — спросил он.

— Да, она.

Он улыбнулся, и Джейн Дворак улыбнулась в ответ. Ее лицо распахнулось, и он еще раз поразился, как улыбка преображала ее.

— Вам нужно чаще улыбаться.

— Правда? Почему?

Он кивнул.

— Это был правильный ответ. Когда мужчина собирается сказать комплимент, женщина должна поддержать его.

Джейн вспыхнула, и он тут же пожалел о своих словах.

— Простите, — сказала она мягко. — Я не намеревалась кокетничать.

— А я не собирался быть галантным. Вам нужно больше улыбаться, потому что тогда вы становитесь настоящей красавицей.

— Спасибо.

— Не за что. Что вы пьете?

Она посмотрела на свою рюмку, как будто бы видела ее в первый раз.

— Я даже не знаю, — сказала она, снова смутившись. — Мне его Мэри заказала. Эта та, что…

— Мэри! — он широко раскрыл глаза и расхохотался. — Мэри! Ой, господи, не может быть! Мэри! Неудивительно, что она потерялась.

Джейн выглядела озадаченной.

— Простите, я не поняла…

— Это я сам с собой. Извините, если это прозвучало грубо.

— Все нормально.

— Нет, действительно извините. Я над собой смеялся.

— Все нормально.

— Я прощен?

— На самом деле не нужно…

— Скажите, что я прощен.

Она улыбнулась. И он непроизвольно улыбнулся в ответ.

— Вы прощены.

— Хорошо. Отлично. Я чувствую себя намного лучше.

— Я бы сказала, что вы с самого начала себя неплохо чувствовали.

— Скотч, — объяснил он, — лекарство от всех болезней. Я топлю свои печали.

— Ваши печали?

— Постсуицидальную хандру.

— А, этот парень на вашем корабле…

— Да.

— Я видела в газете. Это ужасно.

— Ужасней, чем вы думаете.

— Я не понимаю…

— Не тот, дорогая моя, не тот.

Она наморщила лоб, и он сказал:

— Пожалуйста, не делайте это.

— Чего?

— Ваш лоб. Морщинки, они останутся.

— О, простите! Что вы имели в виду, когда говорили "не тот”?

— Не обращайте внимания. Это часть хандры. — Он посмотрел на нее и сказал: — Вы снова делаете это. Пожалеете, когда вам будет сорок.