Последний вздох

— Нужна моя…

— Нет, — прервал он меня, что было большим облегчением, поскольку я с большей брезгливостью относилась к вкалыванию игл в людей, чем к наблюдению за этими самыми иглами, торчащими из моей собственной кожи. Он положил руку на стол, ладонью вверх, и проделывал все необходимые манипуляции левой, в том числе смену пробирок, которые были… чудовищно впечатляющими, очень.

Он слегка улыбнулся, пока делал это.

— Что? — спросила я его. — Ты меня сейчас чертовски пугаешь.

— Клер, — сказал он. — Ей приходилось ходить со мной в банк крови, чтобы я не взбесился и не сбежал. И вот я, выкачиваю свою собственную кровь, и отдаю ее вампиру. Она высоко оценила бы это безумие.

Мирнин нетерпеливо ждал, пока мы закончим, и когда Шейн протянул ему кровь, он быстро нам кивнул, сорвал пластиковые пробки с пробирок и вылил их одну за другой в его странную маленькую вращающуюся машину.

Дом наполнился совершенно ужасным запахом, от которого защипало глаза, и я закашлялась. Шейн тоже.

Затем Мирнин взял шприц, пузырьки и, не побеспокоившись о жгуте, выкачал немного более бледной, чем обычно, крови из своей вены. Он вылил два флакона в машину, но затем наполнил третий, прикрепленный к шприцу, который заткнул и положил в карман.

— Так, — сказал Мирнин. — Усади её.

Шейн бросил на меня озадаченный взгляд.

— Не её, а её! Идиот. Ладно, не важно. — Мирнин подошел к дивану, отбросил шерстяной плед и… замер. Но лишь на секунду. Он стоял к нам спиной, поэтому я не видела выражение его лица, но в действительности этого и не требовалось, чтобы понять, что он чувствует. Я чувствовала то же самое каждый раз, когда смотрела на ее тело — что-то темное, чудовищное сжималось внутри, страх, беспокойство, горе и ужас сплетались воедино.

Он подхватил Клер и передвинул ее безжизненное тело в сидячее положение на диване. Ее голова попыталась повернуться в сторону, и он осторожно, мягко поправил ее. Затем взял одну из трубок, которая заканчивалась иглой, и ловко вставил ее в ее предплечье. Он щелкнул выключателем на машине, и тошнотворно-зеленоватая жидкость начал поступать через трубы ей в руку.

Ничего не произошло.

— Хорошо, — сказал он. — Что я намерен предпринять, это — опасно. Очень опасно не только для меня и вас обоих, но и для Клер. Если ее дух пойман в ловушку домом, словно дом — это фильтр, но давление на ее дух остается, пытаясь высвободить ее и отправить в… что бы ни следовало за всем этим. Мы должны сломать фильтр, схватить ее витающий дух и втянуть его обратно в ее тело. Это будет нелегко.

— Но… — я облизнула губы и бросила быстрый взгляд на ее неподвижное тело. Боже, она выглядела такой бледной. — Ее шея. Что насчет ее шеи?

— А что насчет этого?

— Она сломана.

— Ах, это, — сказал Мирнин. — Да. Ну, я могу это исправить. Вам не понравится способ, но думаю, у нас нет особого выбора. — Он вынул шприц из кармана и поднял его вверх. Бледная, водянистая кровь поблескивала на свету. — Это исцелит ее физические повреждения, а также укрепит связи между нами. Это позволит мне попытаться вытащить ее обратно.

— Постой, подожди секундочку, — сказал Шейн. — Ты введешь свою кровь Клер? Разве не так вы обычно превращаете людей в вампиров?

— Да. — Мирнин снял колпачок с иглы. — Именно так я бы создал вампира. Процесс тот же самый: тех, кто переступил порог смерти, привести назад, помочь переступить черту, может только их создатель, вернуть обратно в их тела. Это позволит мне попытаться сделать то же самое для Клер.

Шейн вскочил со своего кресла и схватил руку Мирнина, когда он приставил иглу к шее Клер, именно туда, где у нее находились два тусклых, выцветших шрама, куда однажды ее укусил Мирнин. — Нет! Ты не превратишь ее в…

Мирнин оттолкнул его, и Шейн упал. Это был мягкий толчок для вампира. Он даже не врезался в стену. — Ты хочешь ее вернуть или нет? — Мирнин почти выплюнул эти слова в него. — Если существует хоть какой-нибудь шанс вернуть ее, любой шанс, разве не хочешь ты им воспользоваться?

— Нет!

— О, ты предпочел бы, чтобы она умерла и ушла навсегда?

Теперь Шейн побелел, как мел, будто он сменил свой стиль на готический. Он не пытался подняться. Словно внезапно все силы покинули его.

Он не ответил.

— Я так и думал, — сказал Мирнин, и вонзил иглу в шею Клер. Я ожидала вздрагивания, но она, конечно, не пошевелилась, совсем никак не отреагировала. Я наблюдала, как бледная кровь вводиться ей в шею.

Никакой реакции. Совершенно никакой.

Мирнин опустился на колени и положил руки ей на лоб. — Ева, — сказал он осторожным, контролируемым, спокойным голосом. — Пожалуйста, нажми кнопку на боковой панели машины.

— Не надо, — прошептал Шейн. Я поняла, что он наблюдал за кошмаром. Он любил Клер и хотел ее вернуть, но мысль вернуть ее вампиром… разрывала его на части, до самой глубины души.

Он закрыл глаза.

Я протянула руку и нажала кнопку.

Глава 16

Клер

Клер чувствовала блуждающего снаружи Хирэма, как он проверяет стены, выискивая слабые места. Казалось, будто она заперта в стеклянном аквариуме с акулами, где большая белая акула кружила вокруг в ожидании обеда. Сам дом защищал ее — она знала — но это походило на столкновение. Всё-таки, Хирэм появился там раньше.

И Хирэм, по крайней мере, думал, что был главным.

Я не могу здесь оставаться, подумала она. Она понятия не имела сколько времени прошло. Эта комната была странной, казалась ей замороженной, будто бы время действительно не влияет на неё… или идёт гораздо медленнее, чем в других местах. Это, конечно, было возможно, квантовая физика допускает, что время бывает переменным, но это, как правило, на субатомном уровне, а не в видимом мире… Интересная задача. Может, это связано с тем, как работали порталы, тоже на субатомном уровне.

И я развлекаю себя физикой. Ну, некоторые люди читали о результатах бейсбольных матчей или про фильмы; физика была вполне допустимым хобби. Кроме того, если бы она действительно отчаялась, могла бы повторить периодическую таблицу.

Я не могу провести остаток своих дней, сидя на моей призрачной заднице здесь. В одиночестве.

Но она не осмеливалась выйти.

Внезапно по дому пробежала рябь необузданной силы. Это было настолько мощно, что, казалось, всё вокруг разорвалось на заостренные, сверкающие, вращающиеся осколки — мебель, комната, весь дом. Всё разлетелось на части от внезапного, непонятного взрыва, всё вращалось, падало и поднималось одновременно.