Последний Завет

В который раз за последние полтора часа следопыт посмотрел на небо, но там не было ни облачка. Впрочем, это ничего не значило. Особенностью большинства Бурь было то, что об их присутствии узнавали в самый последний момент, обычно когда становилось уже слишком поздно что-либо предпринимать. Хорошо, что с отрядом была Герда, которая смогла заранее предсказать приближение стихии. Теперь у них есть шанс спастись и пережить Бурю, если только Дуго выведет их к укрытию.

Последняя война давно закончилась, но странные, капризные шутки погоды случались и по сию пору. Частые дожди и летняя жара, ранняя и затяжная зима, иногда приносящая с собой лютые морозы и обильные снегопады, постоянные перепады температур, когда с утра на улице жарко, а к вечеру ледяной ветер пронизывает до костей. Шквалистые ветры, а порой даже смерчи обрушивались на территории, где жили люди внезапно, унося десятки жизней. Но ни дождь, ни снег, ни холод, ни зной не были так страшны и ужасны, как Буря, приходящая с запада. Это грозное природное явление случалось раз в пять-шесть лет, обычно поздней осенью или ранней весной. Ураганный ветер, зарождавшийся где-то над Атлантическим океаном, тяжелым цепом проходил по стране, с корнем вырывая могучие деревья и срывая с домов ветхие крыши. Проливной дождь устраивал на земле настоящий потоп, многочисленные молнии рассекали небо, высвечивая грозовое брюхо туч. Но самое страшное в западной Буре был даже не ветер, не дождь и не яростные молнии, а то, что она скрывала в себе: тысячи тонн поднятого в воздух ураганным ветром мусора, переносимого на многие сотни километров. Иногда падающие с неба «осадки» достигали размера одноэтажного дома. Поговаривали, что порой с таким мусором с неба падали и люди, которых Буря подхватила и засосала в себя, а затем безжалостно выплюнула.

Старый Кра клялся и божился, что самолично видел, как однажды подобная Буря выбросила на район Поджигателей самого настоящего кита. Герман пьяным россказням главы клана не слишком доверял, но все же вполне допускал, что такое могло произойти. Те, кто устроил Последнюю войну, основательно постарались ухудшить жизнь своих потомков. Людям оставалось или умереть, или как-нибудь приспособиться к новым условиям жизни, могучий инстинкт выживания победил — и они выбрали последнее. Старики говаривали, что самыми трудными были первые три года Черных веков. Это были годы лютой, нескончаемой зимы и кромешного мрака. Тысячи выживших после бомбежки не смогли выстоять перед палачом-холодом. Затяжная зима стала первым испытанием для выживших, и, казалось, ничто не может быть страшнее ее ледяных объятий, но на смену холодам и снегу пришло то, что дремало в укромных местах, в тысячах контейнеров. То, что пережило холода в надежном месте, то, что нельзя увидеть вооруженным глазом. Землю потряс Великий мор, который забрал с собой в тысячу раз больше людей, чем лютый холод.

— Герман, о чем задумался? Ась? — спросил Густав.

Следопыт покосился на великана.

— О прошлом, — ответил он, — прошлое занимает мои мысли, Густав. Великий мор. Лютый холод. Стремительно вымирающее человечество. И жалкая кучка выживших, участь которых незавидна.

Черный Принц пожевал губами, посмотрел на следопыта с непониманием, но с глупыми вопросами больше не приставал. Между тем отряд покинул освещенные ярким послеполуденным солнцем поля и, следуя за торопившимся Дуго, свернул в мрачный еловый перелесок.

— Не думаю, что деревья спасут нас от падающих с неба булыжников и ветра, — проговорил Герман и опять поглядел в ясное небо над головой. Даже представить себе было сложно, что вскоре здесь начнется Буря. Может, у Герды сбился внутренний барометр или что там у нее внутри отвечает за определение погоды?

— Конечно не спасут, — ответил Пилигрим, ускоряя шаг, — но так мы срежем путь.

— Далеко еще, папа? Время на исходе! — Герда заметно нервничала.

— Минут двадцать. Мы успеем. Должны успеть…

— А если не успеем, тогда чего? — спросил Густав.

— Тогда тебе уже не придется задавать глупые вопросы никогда, — отрезал следопыт, — так что лучше поспеши, Красный Принц…

— Эх! Жаль, я каску выбросил, — вздохнул Густав.

Поначалу Герман не обратил внимания на почти абсолютную тишину, нарушаемую лишь шорохом их шагов, но потом она стала для него слишком очевидной, обрушилась, словно все они находились под звуконепроницаемым куполом, и он понял, что Герда была права и вскоре действительно начнется Буря.

— Птицы замолчали… и насекомые, — сказал Франц, втягивая носом воздух, который вдруг сделался сырым и прохладным.

— Они же не дураки, — пропищал Густав. — Сейчас самое лучшее — это спрятаться или улететь как можно дальше. Может, Буря тогда и не заденет. Эх! Ну почему я не птичка?

— Ты слишком большой, чтобы летать, — сказал Герман пытаясь разглядеть горизонт, но лохматые ели загораживали обзор. Не будь здесь деревьев, путешественники бы смогли видеть как горизонт стремительно затягивает иссиня-черная дымка.

В вершинах деревьев загулял сильный ветер — первый предвестник надвигающегося ненастья.

— Бежим! Иначе не успеть! — закричал Пилигрим и кинулся вперед. За ним последовали остальные.

Герман бежал последним, приглядывая за несущимся впереди Францем.

«Мальчишка на пределе, — подумал следопыт, — случись что, придется волочь его на себе».

Ветер крепчал с каждой минутой, и к тому времени, когда деревья вдруг расступились, он уже дул яростными порывами, налетал с разных сторон, постоянно меняя направление, стараясь обмануть людей и сбить их с ног.

— А, дьявол! — попытался перекричать шум ветра Герман и остановился, пораженный величественным зрелищем.

Почти половина неба превратилась в чернильное пятно, оно с катастрофической скоростью разрасталось, неслось на людей. Герман задрал голову и увидел, как через окно ясного неба стремительно пролегает едва различимая черная полоса — тонны мусора, которые гнал впереди себя самый высокий и быстрый из всех существующих на земле ветров. За первой темной полосой пролегла еще одна, а за ней еще и еще, полосы набегали одна на другую и беспорядочно ширились…

— Не стойте на месте! За мной! — Дуго приходилось прилагать усилия, чтобы его услышали, — ветер выл, оглушая, а черная клякса заглотила еще четверть небесного свода.

Только сейчас Герман обратил внимание на местность, куда их привел Пилигрим. Огромное поле окружало плотное кольцо деревьев. Чтобы пересечь всю открытую местность, потребовалось бы не меньше сорока минут. Из всей растительности на поле присутствовала высокая, пригибающаяся к земле от бесконечных порывов ветра трава, редкий, клочковатый кустарник и небольшие деревья. Вдали виднелось несколько потемневших от времени построек. И еще какие-то груды железа метрах в трехстах впереди. Чем эти груды были раньше, Герман определить не смог, но, несомненно, чем-то очень и очень крупным.

— Где это мы?! — крикнул Франц, слова его унес ветер, но Пилигрим расслышал обрывки.

— Это военный аэродром! Раньше было военным аэродромом! Попытаемся укрыться от стихии здесь! — проорал Дуго и решительно направился к волнующемуся морю травы.

— Куда?! — Герман схватил Пилигрима за плечо. — В высокой траве опасно!

— Это наш единственный шанс! — ответил Дуго и, сбросив руку охотника, побежал вперед.

Герман раздраженно сплюнул, плевок понесло ветром, и он угодил в Густава.

— Извини! — крикнул Герман. Прикрывая рукой глаза от пыли, он пошел за Пилигримом, решив, что вряд ли какой-нибудь хищник во время приближающейся Бури будет озабочен охотой.

Герда споткнулась, потеряла равновесие, и Герман на ходу подхватил ее, не давая девушке упасть. Впереди маячили спины Густава, Франца и Дуго. Как оказалось, Пилигрим и не думал вести их к темнеющим постройкам, он резко повернул направо. Отряд пробежал мимо развороченного, проржавевшего хвоста самолета и оказался возле крохотного приземистого здания с мощными стенами и железобетонной крышей. Такой домик вполне мог выдержать Бурю. Ветер налетал порывами и почти сбивал людей с ног, небо стало иссиня-черным.